Михаил Атаманов - Дорога к рыцарству
Инга ответила, что уже приготовила снадобье сразу же после того разговора, осталось только добавить белую камедь, и эликсир будет готов. Судя по звуку, мастерица зелий открыла шкафчик, достала какую-то склянку, открыла пробку и бросила что-то в пузырек. Инга предложила послать передать яд свою соседку Доринуэль, у которой все шестеро детей были убиты грязными дроу и которая исполнит такое поручение с радостью. После этого Велезарас и Инга вышли из дома, я же поспешила догнать вас и предупредить.
Некоторое время мы ехали молча, обдумывая услышанное. В конце концов благородная леди высказалась вслух:
– Велезарас… я всегда считала его идеалом, а тут такое – отпустить пленника на словах, а затем подло убить.
– Для светлого эльфа сама мысль отпустить живым дроу кажется недопустимой, – ответила эльфийка.
– Но почему тогда ты решила нам помочь? – с подозрением поинтересовался я.
– Вам трудно понять причины моего поступка – вы, люди, живете совсем недолго. Но эльфы могут жить вечно! Вечно! И при этом в Круэн-Дарсе нет никого, кто жил бы до войны. Самому старому жителю нашего города чуть более четырехсот лет. Поговаривают, что древних эльфов, которые родились еще до начала войны с дроу, не осталось уже и в других городах. Даже королева Иллариэтта родилась, когда война между эльфами шла уже тысячи лет. Я много думала над вопросом: зачем эльфам дано бессмертие, если мы не можем им воспользоваться? Ведь любой из нас рано или поздно погибнет в этой войне. Однажды я задала этот вопрос Велезарасу и отлично помню его ответ: «Наше бессмертие украли темные дроу. Но мы вернем его, когда победим!» Но победы как не было, так и нет. Мы превратили свои города в крепости и живем в состоянии постоянной тревоги – любой вышедший за ограждение соплеменник может не вернуться. И даже в самом поселке мы не чувствуем себя в полной безопасности – пример лежит на заднем сиденье. Я поймала его возле храма в самом центре Круэн-Дарса.
– А что он там делал? – поинтересовалась Камилетта.
– Он прокрался к самому алтарю Эллинаса, выдернул из священной земли один из ростков ма’ди и воткнул на это место сосновую ветку – символ своего клана темных дроу. Это святотатство, плевок в нашу сторону. Хорошо, что я вовремя успела, а то он погубил бы все остальные саженцы.
И тут впервые заговорил дроу. Мы всю дорогу не обращали на него внимания – думали, что он без сознания. Оказалось, что дроу пришел в себя и уже какое-то время внимательно прислушивался к нашему разговору. Говорил темный эльф тихим усталым голосом, в котором сквозила боль:
– Враг мой, ты ошибаешься. Я не хотел причинить вреда ма’ди. Никто из дроу не поднимет руки на священное дерево. Я просто хотел взять один росток – не для себя. Невеста попросила принести ма’ди, и тогда она начнет сочинять свадебную песнь для меня. Я не смог. Теперь Лиэллель уйдет к другому, а жизнь моя потеряла смысл.
– Ты лжешь, дроу! – заявила девушка-эльф. – Вы сожгли внешний ряд деревьев ма’ди во время последнего штурма Круэн-Дарса!
Темный эльф скривился от боли, но ответил на удивление ровно и спокойно:
– Меня тогда еще на свете не было, поэтому я не знаю, кто поджег священные деревья. Но участники штурма рассказывали, что два ближних к воротам дерева подожгли ваши маги, чтобы уничтожить подвесной мост. Говорят, он тянулся до центрального дерева.
– Это ложь! – выкрикнула девушка. – Я тоже тогда еще не родилась, но никто из светлых эльфов не поднимет руки на священные деревья!
– А разве не ваши разведчики вырубили все наши саженцы священных деревьев у водопада? А кто отравил ростки ма’ди в Дори’м’Дарсе? Враг мой, ты напомнила мне одну девушку из вашего клана, ее звали Ниэль. Ты часом ей не родственница?
– Ниэль моя старшая сестра, она пропала в позапрошлом году! Вы убили ее, выродки? – закричала эльфийка, разом потеряв все свое самообладание.
– Твоя сестра прокралась в Дори’м’Дарс и отравленной стрелой во время вечерней молитвы подло убила верховного жреца храма Эллинаса. Она думала скрыться – у обрыва ее ждали двое помощников с веревочной лестницей. Но твоя сестра не знала, что вражеских лазутчиков уже обнаружили и убили наши патрульные. Скрыться твоей сестре не удалось, хоть она и спрыгнула в водопад. Участь ее была ужасна – ей внесли в раны личинки мясных мух. Жрецы поддерживали магией ее жизнь и не давали гусеницам слишком быстро пожирать тело. Она умерла лишь через две руки.
– Прекрати, выродок! Какая я была дура, что пожалела тебя! Все дроу заслуживают только смерти! – С этими словами эльфийская девушка в слезах спрыгнула с нашей повозки.
Однако уйти она не успела. Внезапно прямо перед нашей повозкой поперек дороги упало дерево. Камилетта не успела затормозить лошадь, и несчастное животное, споткнувшись о неожиданное препятствие, полетело вверх тормашками. Как, впрочем, и мы с Камилеттой – от удара мы вылетели из повозки и, перелетев через упавший ствол, неловко брякнулись на землю.
* * *Я ссадил ладонь до крови, но других повреждений не получил. Камилетта упала удачнее меня – она проскользила по слою опавших листьев и въехала в большой куст. Она сразу же встала, огляделась и начала отряхиваться от пыли и прилипших к одежде листьев. Я тоже попытался привстать и… не смог!
В ужасе я глянул вниз и увидел, что мои ноги быстро обвивают многочисленные побеги какого-то плюща. Длинные тонкие лианы проклевывались из-под земли и удлинялись просто на глазах. Буквально за пару-тройку секунд они прочно обмотали мои ноги, а затем начали опутывать туловище, цепляясь за одежду зелеными усиками. Разорвать стебли не получалось, как я ни напрягал мускулы. Я поискал пальцами левой руки рукоятку обычно висящего на поясе ножа, но ножны почему-то оказались пустыми, да и моя рука очень быстро оказалась плотно примотана к туловищу.
Рядом завизжала Камилетта. Я повернул голову в ее сторону и увидел, что девушка до пояса оплетена сетью зеленых вьюнков и, визжа и размахивая руками, пытается отбиться от ползущих вверх побегов. Какое-то время ей удавалось сдерживать наступление шустрой флоры, отцепляя от одежды усики и сбрасывая лианы. Но оказавшиеся на удивление сильными растения повалили Камилетту на землю. Уже через минуту дочь герцога была плотно замотана в растительный кокон. Судя по постепенно прекратившимся из-за поваленного ствола звукам борьбы, эльфийская девушка тоже не избежала такой же участи.
Я какое-то время еще пытался дергаться, но путы лишь затягивались все сильнее. Вскоре я вслед за Камилеттой прекратил сопротивление и уже просто ожидал своей участи. Но растение вдруг перестало выпускать новые побеги, все замерло. Мы с Камилеттой лежали, беспомощно хлопая глазами и посматривая друг на друга. Где-то за поваленным деревом сопела связанная эльфийка. Прошла минута. За ней вторая. Ничего не менялось в нашем положении.
– Почему оно нас не убивает? – спросила высокородная леди. – Что этому растению нужно? И как эти побеги так ловко и точно ориентируются, у них ведь нет глаз? Почему они так уверенно нас поймали?
– Чувствуют движение и колебания почвы? – предположил я.
– Нет. Посмотрите на лошадь, – обратила наше внимание эльфийка.
Действительно, лошадь уже пришла в себя после падения и теперь спокойно поедала траву у дороги. За ней по земле волочились сломанные оглобли. Плющ никак не реагировал на находящееся в паре метров от него животное.
– Плющ не нападает на животных – только на людей. Странно. Какие могут быть объяснения? – спросила Камилетта.
– Может быть, магия? – раздался насмешливый мужской голос за моей спиной.
Я вздрогнул от неожиданности и попытался развернуться. Тщетно – зеленые путы держали очень крепко. Камилетта начала было ругаться, но незнакомец перебил ее:
– Так, молчание, не мешайте мне работать.
Дочь герцога замерла на полуслове. Незнакомец, судя по звукам, запрыгнул на поваленный ствол и спрыгнул с противоположной стороны. Я хотел спросить Камилетту, видит ли она напавшего, и… не смог произнести ни звука! Мой рот открывался, но не было слышно ни звука!
Между тем незнакомец деловито осматривал попавшихся в его сети пленников.
– Посмотрим, какая добыча попалась на этот раз. Гмм. Эльфийка. Денег нет, ценностей нет. Досадно.
Судя по звуку голоса, невидимый разбойник перелез обратно и подошел к нам с Камилеттой. Я пытался вертеть головой, но никак не мог его увидеть.
– А здесь у нас кто? Это уже интересно. Дочь герцога! А с ней ее кучер. Вижу на вас, молодая леди, дорогие сережки и кольцо эльфийской работы. Я немного разбираюсь в драгоценностях, по долгу профессии, так сказать. Оценю ваши сережки этак приблизительно в шестьсот корольков. Колечко стоит примерно четыреста. Итого получим ровно одну тысячу золотых монет. Я отпущу целыми и невредимыми вас и ваших спутников за выкуп, скажем, в пять тысяч золотых. Тысяча уже есть, осталось набрать четыре тысячи. Ну, молодая леди, признавайтесь, что у вас есть с собой ценного? Вы же не хотите, чтобы я вас обыскивал. Можете говорить, на вас заклинание тишины больше не действует.
