Брендон Сандерсон - Сплав закона
С каждым шагом случившееся беспокоило Ваксиллиума все сильнее. Ужасно, когда тебя пытаются убить, – еще хуже, если нападает тот, кому ты доверяешь. Казалось невероятным, что бандиты так быстро сумели связаться с Тилломом и подкупить его. Как они могли вообще узнать, что престарелый дворецкий окажется столь сговорчивым? Конюх или садовник представлялись куда более безопасными кандидатурами. Что-то здесь было не так, ведь буквально с первого дня Ваксиллиума в городе Тиллом пытался отговорить его от вмешательства в охрану местного правопорядка. А в ночь перед балом настойчиво пытался заставить забыть о бандитских налетах.
Кто бы ни стоял за этим, дворецкий работал с ним на протяжении некоторого времени. А значит, весь этот период за Ваксиллиумом следили.
10
Гремя по мостовой, карета окольным маршрутом направлялась к Пятому октанту. За окном мелькали другие кареты, лошади; текли по тротуару люди, как текут по венам маленькие кровяные тельца, которые Мараси разглядывала под микроскопом в университете. Они скапливались по углам или в тех местах, где шла замена брусчатки.
Напротив сидели лорд Ваксиллиум и Уэйн. Ваксиллиум выглядел отрешенным, углубившимся в раздумья. Уэйн дремал, запрокинув голову и закрыв глаза. Он где-то раздобыл головной убор – плоскую кепку вроде тех, какие носят разносчики газет.
Мараси помнила, что, выскользнув из особняка на улицу, они свернули за угол; срезали путь через парк Дампмер. Когда они его пересекли, Ваксиллиум взмахом руки подозвал карету. Садясь в карету, Уэйн уже натягивал кепку, что-то негромко насвистывая.
«Откуда он ее взял?»
Теперь Уэйн тихонько похрапывал – после того, как их чуть не убили, после того, как у него сгорела вся кожа на спине. Мараси по-прежнему ощущала едкий запах горелой ткани, и у нее звенело в ушах, а Уэйн спокойно спал.
«Ты этого хотела, – напомнила она себе. – Сама настояла на том, чтобы лорд Хармс взял тебя на встречу с Ваксиллиумом. По собственной воле пришла сегодня к нему домой. Ты сама в это вмешалась».
Если бы только она могла показать себя с лучшей стороны! Едет в карете с величайшим законником, какого только знало Дикоземье, но пока что успела продемонстрировать лишь свою беспомощность и склонность к вспышкам бесполезных эмоций.
«Нет. Никакого уныния. От этого будет только хуже», – мысленно одернула себя Мараси.
Они ехали параллельно одному из великолепных каналов, подобно спицам в колесе разделявших город на восемь частей. Слова Основания включали рисунки и планы Эленделя – Мараси видела репродукции, – но имя для города выбрал сам лорд Рожденный Туманом. В центре располагался большой круглый парк, где весь год цвели цветы, а воздух оставался теплым благодаря подземным горячим источникам. Каналы-спицы лучами расходились от парка, уходя в прилегающие зоны до самой реки, которая огибала город. Дома закладывали не как попало, а строго упорядоченным образом; улицы были очень широкими. Правда, сейчас все шло к тому, что их ширины скоро будет не хватать.
Карета приближалась к мосту, который вел к Полю Перерождения; покрывало зеленой травы и цветущих желанников переходило в пологий склон холма. На его вершине возвышались изваяния Последнего Императора и Вознесшейся Воительницы, венчавшие их гробницу. Там находился музей. Мараси несколько раз побывала в нем еще девочкой и видела реликвии из Мира Пепла, который спасли Первоначальные – те, кого вскормили земные утробы, кто переродился, чтобы строить новое общество.
Карета свернула на тенистую аллею, огибавшую по кругу Поле Перерождения. Вместо брусчатки здесь было покрытие из асфальта, чтобы приглушить стук копыт и сделать дорогу более гладкой для проезжавших время от времени автомобилей. Они по-прежнему встречались редко, но один из университетских профессоров утверждал, что со временем эти машины заменят лошадей.
Мараси попыталась сосредоточиться. С умыкателями было связано нечто большее, чем просто похищения и грабежи. Каким образом груз столь быстро исчезал из вагонов? Что за необычным оружием вооружены грабители? И еще несколько раз пытались убить Ваксиллиума…
– Лорд Ваксиллиум?
– Да?
– Как умер ваш дядя?
– Несчастный случай, – с задумчивым видом проговорил Ваксиллиум. – Дядя, его жена и моя сестра путешествовали по Внешним Владениям. Поездка должна была облегчить их скорбь: мой кузен – наследник – скончался от болезни несколько недель назад. Дядя Ладриан хотел подняться на какой-то пик, но тетя оказалась слишком слаба для пешей прогулки. Они наняли карету. По дороге лошадь понесла. Лопнули крепления. Карета упала с обрыва.
– Мне так жаль.
– Мне тоже. Я столько лет их не навещал. Боюсь, мне полагалось ощущать себя куда в большей степени раздавленным этой потерей.
– По-моему, в этой истории и так достаточно раздавленных людей, – пробормотал Уэйн.
Ваксиллиум бросил на него сердитый взгляд, но Уэйн ничего не заметил, поскольку его глаза все еще были закрыты, а на лице покоилась кепка.
Мараси пнула его в голень, заставив вскрикнуть.
– Проявляйте уважение к мертвым.
Уэйн потер ногу:
– Она уже начала мне приказывать. Женщины.
Уэйн снова положил на лицо кепку и откинулся на спинку сиденья. Вспыхнувшая Мараси снова повернулась к Ваксиллиуму:
– Лорд Ваксиллиум, вы когда-нибудь спрашивали себя, не могло ли…
– …случиться так, что кто-то убил моего дядю? Я законник. Я подвергаю сомнению, пусть и недолгому, каждую смерть, о которой узнаю. Но в отчетах не нашлось ничего подозрительного. Еще на заре своей карьеры я уяснил для себя, что несчастные случаи время от времени попросту происходят. Мой дядя был рисковым человеком. Увлечение азартными играми в молодости привело к тому, что он искал острых ощущений и в зрелом возрасте. В конце концов я признал, что эта трагедия – и впрямь несчастный случай.
– А теперь?
– Теперь я задаюсь вопросом, не были ли присланные мне отчеты слишком уж чистыми. Начинаю подозревать, что все могли подготовить таким образом, чтобы не вызвать у меня подозрений. Кроме того, там находился Тиллом, хотя в день несчастного случая он остался в особняке.
– Зачем им убивать вашего дядю? – спросила Мараси. – Если тем самым они призовут обратно в город вас, опытного законника? Устранив лорда Ладриана, они неминуемо обратят на себя внимание Рассветного Стрелка…
– Рассветного Стрелка? – приоткрыв один глаз, переспросил Уэйн, тихонько шмыгнул носом и вытер его платком.
Мараси покраснела:
– Простите. Но так лорда Ваксиллиума называют в донесениях.
– Так следовало бы называть меня, – сказал Уэйн. – Это ведь я по утрам люблю где-нибудь стрельнуть хорошего виски.
– «Утро» у тебя начинается далеко за полдень, Уэйн, – заметил Ваксиллиум. – Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь видел зарю.
– Какая несправедливость. Постоянно ее вижу, когда допоздна не ложусь спать… – Уэйн ухмыльнулся из-под своей кепки. – Вакс, когда мы отправимся повидать Ранетт?
– Никогда. С чего ты вообще взял, что нам надо к ней?
– Ну, мы же в городе. Она тоже – переехала сюда еще до тебя. Наш дом взорвался. Мы могли бы пойти навестить ее. Вроде как проявить дружелюбие.
– Нет, – отрезал Ваксиллиум. – Я даже не знаю, где ее искать. Город велик.
– Она живет в Третьем октанте, – рассеянно проговорил Уэйн. – Дом из красного кирпича. Двухэтажный.
Ваксиллиум бросил на Уэйна невыразительный взгляд, который Мараси нашла любопытным.
– Кто эта Ранетт?
– Никто, – ответил Ваксиллиум. – Насколько хорошо вы обращаетесь с пистолетом?
– Нехорошо, – призналась Мараси. – В стрелковом клубе только винтовки.
– Что ж, винтовка в сумочке не поместится. – Ваксиллиум вытащил из наплечной кобуры маленький, с узким стволом пистолет.
Мараси нерешительно протянула руку – оружие оказалось длиной с ее ладонь.
– Весь секрет стрельбы из пистолета заключается в устойчивом положении. Держите его обеими руками, найдите низкое укрытие, если получится, и обопритесь на него. Не надо дрожать, не надо спешить, и не забудьте прицелиться. Попасть в цель из пистолета намного сложнее, но это отчасти потому, что люди склонны дергать им из стороны в сторону. Сама природа винтовки подталкивает к тому, чтобы целиться, а получив пистолет, многие на первых порах начинают тыкать им куда попало и нажимать на спусковой крючок.
– Да, – подтвердила Мараси, взвешивая оружие на ладони. Оно было обманчиво тяжелым. – Восемь из десяти констеблей, стреляя из личного оружия в преступника на расстоянии десяти футов, обычно промахиваются.
– Правда?
Она кивнула.
– Что ж, – сказал Ваксиллиум. – Видимо, Уэйну не стоит так сильно переживать.
– Эй!
– Я однажды видел, – продолжал Ваксиллиум, повернувшись к Мараси, – как он пытался застрелить человека, находившегося в трех шагах. В итоге попал в стену позади себя.
