Маргарита Блинова - Демон. Противостояние
– Мне нужны подсказки, – шепчу я, с мольбой глядя в глаза мужчины.
Мистер Дамир шумно выдыхает и прижимает меня к себе.
– Мне они тоже нужны, – глухо говорит он, утыкаясь носом в мою шею. – Ты слишком закрытая и сдержанная.
Неуверенно обняв его, я краснею, ощущая, как мое голое тело с восторгом воспринимает прикосновение к его коже.
– Может, опять откроете метку?
Мужчина резко отстраняется, разрывая объятия, заключает мое лицо в свои теплые ладони и какое-то время молча смотрит мне в глаза, словно пытаясь постичь загадки бескрайней вселенной.
– Вы удивляете меня все больше и больше, мисс Бенар, – признается лаэрд, и на губах его играет улыбка.
Его рука легко касается метки, даря знакомое ощущение жжения, но в этот раз я даже не морщусь, потому что вторая его рука опускается на мои бедра и крепко сжимает.
– Если тебе хорошо – стони, кричи, говори «да», – шепчут его губы, кусая и легонько оттягивая мочку вниз.
– Ах… – выдыхаю я, одновременно ощущая, как сильные руки подхватывают меня и усаживают к себе на бедра.
– Трогай меня, – хрипло просит мужчина, разворачиваясь и усаживая меня на невысокую тумбочку рядом с раковиной.
Его губы жадно скользят по шее вниз, смыкаются на моем правом соске, мягко сдавливают его.
– Да! – я в неописуемом восторге от действий лаэрда, от скорости происходящего, от разгоняющего кровь желания.
Теперь уже нет нужды сдерживаться, и я делаю то, что хотела с самого начала. Я зарываюсь пальцами в его густые темные волосы, сильнее прижимаю к себе и громко отзываюсь стонами на его прикосновения.
Тяжело дыша, мужчина поднимает голову.
– Здесь или в комнате?
Одновременно с вопросом его пальцы скользят вниз, между моих раздвинутых ног, едва задевают нежную кожу, и я вздрагиваю всем телом.
– Ммм…
– Здесь или в комнате? – хрипло повторяет он, свободной рукой стягивая с себя черные боксеры.
– На шкуре… – почему-то прошу я, хотя больше всего на свете хочу, чтобы его пальцы там внизу сменились на кое-что более твердое и большое.
Мужчина едва уловимо улыбается, разводит мои ноги шире и исполняет мое невысказанное желание.
– Да…
Всего пара таких нужных мне мощных толчков, от которых кружится голова и бешено заходится сердце, и лаэрд подхватывает и несет меня в комнату.
– Шкура, – напоминает он, чувствуя мое недоумение.
Не в силах говорить я утыкаюсь в сильное плечо, чувствуя, как каждый шаг мужчины сладко отдается внутри меня.
Он осторожно опускает меня на приятно щекочущую голую спину шкуру.
– Сожмись, – просит он, отвечая моим мыслям, и тут же хрипло стонет сам.
К моему глубокому удивлению, этот стон отзывается во мне новой волной удовольствия. Желание нарастает еще сильнее.
– Да, мисс Бенар, – склоняясь, шепчет он. – Удовольствие всегда взаимно.
Толчок, еще и еще. Я поддаюсь ему бедрами навстречу, стараясь, чтобы он был как можно глубже.
– Мистер Дамир… – зову я, когда темп становится слишком быстрым, а прикосновение губ, ласкающих тело, жадным и нетерпеливым.
– Отпусти себя на волю, Аврора…
Хриплый голос и звук его прерывистого дыхания становятся для меня спусковым механизмом.
– Давай! – шепчет он, и я взрываюсь, чувствуя его в себе очень глубоко.
Копившаяся на протяжении трех лет энергия прорывает плотину и выплескивается наружу. Это неповторимый коктейль из удовольствия, настолько острого и яркого, что приносит с собой боль.
Мое тело бьется в спазмах так сильно, что лаэрду приходится лечь и прижать меня к полу, чтобы хоть как-то унять обрушившееся на меня безумство.
Кажется, что я кричу.
Нет, не кажется! Я зову маму, сыплю проклятьями, безжалостно царапаю плечи лаэрда и все никак не могу остановить накатывающиеся волны.
– Аврора!
Я вижу его обеспокоенные сине-зеленые глаза, тянусь губами, чтобы поцеловать, и, когда мужчина отстраняется, больно кусаю его за подбородок и… рычу. Что самое странное, Зверь отзывается и тоже рычит – очень довольно и как-то успокаивающе.
Я разжимаю челюсти, выпуская пострадавший подбородок, и откидываюсь на шкуру…
– Аврора, – настойчиво зовет меня обеспокоенный мужчина. – Открой глазки… Давай, посмотри на меня.
Глаза открывать неохота. Мне вообще ничего сейчас неохота. Хочу просто лежать и не думать. И желательно, чтобы рядом лежал мистер Дамир и прижимал к себе.
– Аврора, – мужчина осторожно гладит мои руки, грудь и плечи. – Аврора, может, вызвать доктора?
Вот предложение про доктора меня пугает. Что я скажу бедному медику, поднятому среди ночи? Что оргазм подкрался незаметно?
– Все в порядке, – с трудом размыкаю пересохшие губы и, собрав оставшиеся силы, открываю глаза.
Мистер Дамир нависает сверху и с какой-то опаской поглядывает на меня.
– Я сделал тебе больно?
– Нет…
На моих губах растекается улыбка блаженного, и я пытаюсь вытянуть ноги, как вдруг понимаю, что мужчина все еще внутри меня и, по всей видимости, ничего похожего на мои ощущения испытать не успел.
Но если он еще не…
– Все в порядке, – мистер Дамир успокаивающе поглаживает меня по щеке и медленно и осторожно покидает мое тело. – Аврора, я чувствую, что у тебя все болит и ноет. Ты уверена, что врач не нужен?
– Просто устала, – вяло тру глаза и едва сдерживаю внезапный зевок. – Можно я немного отдохну?
Я чувствую себя такой разбитой и усталой, что готова свернуться и уснуть прямо тут – на полу, но мужчина подхватывает меня на руки и с легкостью переносит в кровать.
Простыни обжигают холодом, и больше всего на свете мне хочется опять прижаться к теплому телу лаэрда, почувствовать его запах и прикосновение рук, но вместо этого мистер Дамир укутывает меня одеялом.
Последнее, что я помню, – это почти целомудренный поцелуй в щеку и мягкое:
– Спите, Аврора.
Глава 9
Я просыпаюсь от жуткой боли в висках, резко сажусь на постели, с удивлением отмечая, что светло-кремовые тона комнаты мне совершенно незнакомы. Боль усиливается, поэтому я излишне раздраженно спихиваю тяжелое одеяло ногами и вскакиваю.
Где же этот чертов телефон!
С трудом вспоминаю, что платье снимала в ванной, а значит, где-то там, по всей видимости, и трезвонит мой черный «блекберри».
Сонно переступая голыми ногами, дергаю ручку двери, щелкаю выключателем, и на миг слепну от яркого света лампочки.
Раздражение поднимается еще больше, но, вытащив из кармашка мобильник, я улыбаюсь и принимаю вызов.
– Привет, мам!
– Ох, милая, – волнуется самый близкий человечек на земле. – Я, наверное, тебя разбудила…
– Не страшно, – шепчу я, возвращаясь в комнату и падая спиной назад на постель. – Что-то случилось?
Мама невесело смеется.
– Даже и не знаю, – говорит она. – Нервишки расшалились. Всю ночь ты снилась, звала меня. И так громко…
Я вздыхаю, задерживаюсь взглядом на шкуре и качаю головой. Всем не верящим в связь между матерью и ребенком стоит познакомиться с Алишой Бенар. Как? Ну вот как она почувствовала?
Еще минут пятнадцать я трачу на то, чтобы заверить мамулика, что с ее драгоценным сокровищем ничего не стряслось. Затем мы как-то плавно переходим к Азалии, потом делимся новостями.
Распрощавшись с мамой и усыпив ее бдительность, я сладко потягиваюсь всем телом, ощущая невероятный подъем и бодрость.
Шесть двадцать четыре… Что можно делать в такую рань, да еще в субботу?
Я встаю, полная решимости свернуть как минимум горы. Взгляд вновь цепляется за белую шкуру, и к щекам моментально приливает кровь.
Ох, мамочка моя! Знала бы ты, что твоя дочь творила этой ночью…
Пристыженно бегу в ванну, но и там засада – душевая кабинка с высоким бортиком и достопамятная тумбочка, а еще здесь его вещи, умопомрачительно пахнущие мистером Дамиром.
Черт! Да что ж такое-то?
Замотавшись в полотенце и подхватив телефон, я осторожно открываю двери и мышкой спускаюсь по ступенькам вниз.
Беспрепятственно пробегаю гостиную и уже более уверенно иду к себе в комнату, как тут же замечаю тумбочку с примечательным желтым торшером, который я свалила в попытке бегства, после сказочного поцелуя Зверя.
Теперь горят не только щеки, но и шея и даже грудь.
Забежав к себе в комнату, запираю двери и иду в душ. Механические действия, совершаемые по привычке, дают возможность немного расслабиться.
Плюнув на домашний дресс-код, натягиваю невесть как затесавшиеся в мой гардероб джинсовые шорты и спортивную майку. Еще влажные волосы убираю в высокий хвост и, осмотрев себя в зеркале, добавляю последний штрих – черные спортивные кеды.
Бросаю взгляд на электронное табло часов, стоящих на тумбочке рядом с кроватью.
