Елена Ершова - Царство медное
– Всем на выход, – скомандовал Монгол. – Но осторож…
Снаружи прокатился грохот.
Своды пещеры ответили на это легкой вибрацией, рядом упал и рассыпался в крошку кусок сталактита.
– Что, черт возьми… – начал Виктор.
Что-то прогремело во второй раз, но теперь это больше походило на раскатистый звон колокола. Земля застонала и поплыла под ногами. Виктор сгреб Мириам в охапку, спиной прочувствовав укусы осыпавшихся дождем камешков. Краем глаза он видел, как упал и прикрыл голову Монгол. Гул разрывал барабанные перепонки.
А потом внезапно все закончилось, и наступила тишина.
2
Предатель
Они остановились у выхода, беспомощные и изумленные.
Оледенелый склон оврага поблескивал извилистым масленым следом. Комья снега были разметаны по бетонной дорожке, неподалеку продолжало крутиться дымящееся колесо вертолета. А сам вертолет лежал в стороне, проломив смерзшуюся корку наста. Оранжевая морда представляла собой смятую груду металла, хвост изогнулся и торчал перпендикулярно земле. Из-под обломков тянулись струйки густого дыма.
А поблизости от входа в цитадель лежал Савелий.
Его серый комбинезон стал красным, из правой щеки торчал обломок железа. Кровь пузырилась, ленивыми толчками стекая на снег. Сквозь ватное облако оцепенения Виктор слышал, как Монгол вызывает по рации Дерека, но на том конце раздавался только треск помех, и Монгол страшно матерился. В сердцах отключил рацию, снял с предохранителя пистолет, после чего широкими шагами направился к упавшему вертолету – подошвы ботинок давили осколки стекла.
Стряхнув оцепенение, Виктор потянулся следом. Мириам вцепилась в его рукав, но тут же отпустила, робко побрела вслед за мужчинами.
Вертолет действительно принадлежал чужакам.
Виктор не мог припомнить ни одного рода войск в южноудельных землях, где технику окрашивали бы в оранжевые цвета. Или использовали такие зазубренные с одной стороны лопасти, будто ножи для разделки мяса. Или где эмблема, черной краской нанесенная на двери и хвост, напоминала бы насекомое: шесть лучей-ножек, вытянутые эллипсы крыльев и в брюшко вписана латинская W.
– Ждите, – велел Монгол.
И только потом осторожно заглянул в остатки кабины через зияющее отверстие, по краям обрамленное колючей бахромой стекла. Виктор тоже шагнул вперед и осторожно глянул через его плечо.
В кабине находилось двое людей. Вернее, то, что от них осталось. Тела были изуродованы и изломаны, будто пережеваны исполинскими челюстями. У пилота в лице торчали осколки стекла, но ладони намертво влипли в рычаги: до последнего момента он пытался избежать катастрофы, спасти жизнь пассажира.
Одежда мертвецов была пропитана кровью и изорвана, однако легко угадывался ее изначальный цвет – желто-коричневый, почти горчичный. Шеврон на рукаве пилота был точной копией эмблемы с обшивки вертолета.
– Это военные? – глупо спросил Виктор.
Монгол покачал головой:
– Я не знаю…
Разом вспомнились все известные легенды. И только теперь Виктор ясно осознал, что они, трое напуганных людей, находятся вдалеке от цивилизации, посреди зараженного таежного леса, а за их спинами высится молчаливая цитадель исчезнувшей культуры.
Только – исчезнувшей ли?
– Тут есть кто-то еще, – внезапно сказал Монгол.
Немудрено, что третьего пассажира вначале никто не заметил – он лежал в густой тени, завалившись набок на сиденье. Вначале Виктору показалось, что мертвец с головы до ног покрыт запекшейся кровью. Но иллюзия создавалась лишь благодаря ржавой окраске мундира. «В каких еще лесах, как не в этих, зараженных радиацией, военный камуфляж будет выкрашен в красные тона?» Тускло поблескивал черно-золотой кант. Голова с коротким ежиком выгоревших волос была опущена, глаза закрыты.
– Вдруг он еще жив? – за спиной прошептала Мириам.
Мертвец шевельнулся.
Страх океанской волной вдруг окатил Виктора, и он почувствовал, как волосы сами собой зашевелились на затылке.
«Этого не может быть. Он мертв. Точно мертв».
Такая нездоровая бледность, и заострившиеся черты лица, и впалые щеки бывают только у мертвого…
Мертвец открыл глаза.
Точнее, только один: второй был скрыт кожаной нашлепкой на узком ремне. Но и в этом единственном глазу, по цвету напоминающем желтовато-зеленую болотную ряску, полыхало столько жестокости, что ступор моментально отпустил Виктора. В одну секунду, повинуясь скорее инстинкту, нежели разуму, ученый выдернул оружие и отскочил вбок.
В тот же миг страшно грохнула и отлетела дверь вертолета. От неожиданности Виктор остолбенел, и ему хватило сил только на то, чтобы повернуть голову и увидеть, как падает Монгол. Выпущенная им обойма прошила обшивку вертолета. Сам Монгол лежал навзничь, суча ногами и хватаясь скрюченными пальцами за перерезанное горло. Рядом вскрикнула Мириам, и ее голос превратился в беспорядочное бульканье – в основании шеи торчало что-то черное, длинное, подрагивающее, похожее на тонкое копье. Виктор застыл от ужаса, глядя, как падает его спутница.
«Как же так… как же так? – крутилось в голове. – Ведь она же не нападала…»
Холодный ветер с размаху дал пощечину. Виктор поперхнулся и рефлекторно нажал на спусковой крючок. Дуло дернулось, осветилось короткой вспышкой.
«Мимо!» – пронеслась лихорадочная мысль.
В горле стало сухо, как в выкипевшем чайнике. Все это произошло в долю секунды. Округлившимися глазами Виктор видел, как приближается человек в ржавом мундире, целый и невредимый.
Он шел неуклюже, как бы неуверенно, впечатывая каблуки глубоко в мерзлую землю. Виктору казалось, что она стонет и трескается, не выдерживая веса незнакомца, хотя тот и уступал ученому в росте и телосложении. Но с ним надвигалась какая-то невидимая, сокрушительная сила, готовая навалиться, подмять под себя, раздавить. Наклонившись над конвульсивно подергивающимся телом Мириам, незнакомец вытащил из ее горла тонкий прут, оказавшийся стеком с заостренным лезвием на конце. Из раны фонтанчиком брызнула кровь.
Виктор стряхнул оцепенение и закричал:
– А ну, стоять! Не приближайся, иначе я выстрелю снова!
И выругался.
Человек остановился, втянул голову в плечи. Руки безвольно болтались вдоль тела, единственный глаз сочился болотной мутью. Зомби – вот кого он напоминал. Мертвеца, ожившего только наполовину.
– Опусти пистолет, идиот, – скучно произнес он.
Его свистящий, полностью лишенный эмоций голос отчетливо слышался в застывшем воздухе, промозглым туманом заполз под черепную коробку.
Виктор сжал зубы, стряхивая гипнотическую паутину ужаса, процедил:
– Я дважды не повторяю! Еще шаг, и…
Незнакомец тяжело передвинул ноги. Виктор краем глаза отметил, как его рука в перчатке с нашитыми пластинами крепче обхватила гибкий прут стека.
«Стреляй! Иначе будет поздно!»
Виктор выстрелил снова.
Резкий, заставивший ученого вздрогнуть свист оборвался приглушенным всасывающим хлопком. Виктор увидел, как правая штанина незнакомца, прямо над коленом, наливается багряной влажной тяжестью. Он покачнулся, но не отступил. Вместо этого тонкие губы стали растягиваться и кривиться – широко, счастливо, словно незнакомец только и ждал этого решающего выстрела.
А в следующую минуту запястье Виктора вдруг пронзили тысячи болевых игл, пистолет выпал, стукнувшись о мерзлые камни. Он даже не сразу понял, что крик, взорвавший настороженную полуденную тишь, был его собственным. Гибкий стек хлестнул по ногам, рассекая ткань комбинезона, и Виктор упал на колени. Его ударили по лицу: не острыми гранями металлических пластин, ладонью, но достаточно сильно, чтобы из левой ноздри Виктора потекла кровь. Потом к его запрокинутому вверх лицу придвинулось лицо незнакомца («когда он успел подойти, этот неповоротливый зомби?»), и Виктор почуял легкий запах: сладость и гарь. Черный кружок повязки на косом ремне был похож на впадину открытого электрического щитка, показалось: если сдвинуть повязку, можно увидеть микросхемы и обрывки проводов.
– Это первый и последний раз, когда я позволяю тебе сделать такое, – снова раздался над самым ухом ровный голос. – Уясни урок.
Виктор хрипел и хватал ртом воздух, пытаясь безуспешно выкарабкаться из мертвого захвата незнакомца. Боковым зрением он видел лежащую в снегу и хвое Мириам. Все это казалось нереальным. Сном. Сил на сопротивление не осталось, и он только и мог, что коротко кивнуть.
Незнакомец склонил голову набок, прислушиваясь к отдаленному гулу.
– Идем.
Хватка на горле ослабла. Руки больно заломили назад, толкнули в спину. Сквозь пелену полуобморочного состояния Виктор успел заметить, как незнакомец грубо заталкивает его обратно в цитадель, сквозь мрак и тишину тоннеля, в нижние ярусы-соты улья. Ткнув Виктора лицом в окаменевшую стену, навалился сверху сам.
– Тихо.
