Павел Абсолют - Конструирующий
– Что за хрень? – рыкнула Ламия.
Принц подскочил к трупу и принялся осторожно вытирать лицо и руки прихваченной чистой тряпкой.
– Ты немного запылилась, моя любимая. Ничего, сейчас я тебя вымою. Смотри, со мной гости пришли. Это Ламия и Змей. Они сильные маги.
– Кто это? – спросил я.
– Искра. Она из нашего отряда. Я не смог защитить ее. Не смог спасти. Это все моя вина, – начал бормотать парень. – Прости меня, любимая.
Мы с ведьмой подошли поближе и присмотрелись. Искра даже после смерти осталась красивой. С мускулистой фигурой. Но не до такой степени, как Скала. Все в меру – вполне женственная. Думаю, у нее не было отбоя от мужчин при жизни. Да и после смерти остались воздыхатели. Один так точно.
– Ты одел ее в платье. Да еще губы подкрасил? – скривилась Лу.
– Правда, она красивая? Раньше она была еще прекрасней. Я ей всегда восхищался. Она была душой нашего отряда. Я полюбил ее с первого взгляда. Но она никогда не смотрела в мою сторону. Она могла найти себе в пару лучшего кавалера в Гилтони-Сома. Разумеется, она бы никогда не выбрала меня. Но я все равно продолжал любить ее.
– Ты просто больной на голо …Это так романтично, Принці – вмешалась Ли звонким голосом. – Ты все еще ждешь свою любимую, правда?
– Да. Не думал, что вы поймете меня, лер Ламия. Я буду ждать Искру до скончания времен.
И пусть глаза твои пусты,
а руки холодны как лед,
все помыслы теперь чисты.
Окончен путь твоих невзгод.
Искра, что разжигает пламя,
Искра, что ярко освещает путь,
несла ты справно наше знамя.
Теперь пора и отдохнуть.
Прости, что я люблю тебя,
прости, что глаз не отвести.
Ведь это лишь никчемный Я.
Мое клеймо, и мне нести.
Я буду ждать тебя во сне,
пусть встречи шанс и не велик.
На темной, мрачной стороне
я отыщу твой светлый лик.
Принц закончил выступление. На глазах парня показались слезы.
– Я так вам сочувствую, – всхлипнула Ли. – Ты гребаный некрофил. Может, ты еще и имеешь ее?
– Как вы могли такое подумать?! Без ее согласия я никогда не посмею!
– Долбаный шизанутый псих. Похорони ее!
– Что? Я не могу! Ведь тогда мы расстанемся с ней.
– Ты уже давно с ней расстался, придурок.
– Я не могу. Я люблю ее.
– Вы правы, Принц. Любовь выше человеческого понимания. Когда кто-то любит по-настоящему, лучше не стоять у него на пути…Она же мертва. Что ты несешь? …Ты бесчувственная садистка. Вот когда поймешь Принца, тогда… Поймешь и все остальное.
– Лер Ламия? – неуверенно спросил парень, удивляясь странной беседе половинок ведьмы.
– Змей, ты что скажешь? – резко спросила Лу.
– Хм-м. Ну, Искре уже все равно. А для Принца это важно.
– Ты с ней сговорился, что ли? Это ненормально! Я щас сама сожгу ее тело.
Принц вскочил и воинственно вскинул посох.
– Только попробуйте!
Однако вмешательства не потребовалось. Ведьма встала как вкопанная. Похоже, Ли начала уговаривать Лу. Интересно, кто из них прав? Принц никому не мешает, значит, может делать, что хочет. Или это надругательство над памятью Искры?
– Нам пора. Любимая, не будем тревожить твой покой. Сейчас, я только обновлю привязку.
Принц полез куда-то под возвышение. Похоже, у него там артефакт спрятан. Заполнив накопитель, парень вернулся к Искре и осторожно поцеловал в щеку. Неожиданно девушка дернулась и щелкнула зубами.
– Твою мать! – отпрянул я. – Предупреждать надо!
Принц приложил тряпку к губе. Материя быстро напитывалась кровью. Похоже, мертвяк здорово прокусил. Вспомнились царапины, которые я видел на нем в первый день нашего знакомства. Однако тело Искры не шелохнулось больше. Видимо, Принц обездвижил ее как-то.
– Прости, любимая. Ты права. Я не могу касаться тебя без разрешения. Но скоро мы встретимся. А сейчас – отдыхай, моя спящая принцесса.
Мы последовали обратно по лесу. Ведьма все еще находилась в ступоре. Видимо, у Лу с Ли идет жаркий спор.
– Змей, только не говори, что у Кукловода там тоже труп припрятан в лесу.
– Э-э, три вообще-то. Он их как актеров в своем театре использует.
– Бля..! Отряд душевнобольных.
Ведьма пришла в себя. И сейчас она находилась в негодовании. Один взгляд на Принца выводил ее из себя. Парень же съеживался от ее внимания. Старался быть как можно меньше и незаметней.
– Ты тряпка. Еще хуже Змея. Понятно, почему она тебя не замечала …Нет! Просто у Принца не было шанса показать себя. Я уверена, если бы не несчастье, у тебя и Искры было бы будущее!
Парень еще больше пугался непонятной смены настроений ведьмы. Хотя, похоже, начал догадываться, что именно с Ламией не так.
Граф с охраной уже покинули Гилтони-Сома. Ведьма будто ураган ворвалась в казарму и сразу направилась к Дуболому с претензиями.
– Что за хрень у тебя в отряде творится? Один – собрал театр с трупами. Другой вообще лобзается и спит с ними. Причем с погибшей из твоего же отряда. Мерзость!
– Нам всем было тяжело, когда ушла Искра, – начал Арьен серьезным тоном. – Но Принц принял ее смерть ближе всех. Мы пытались уговорить его похоронить ее нормально или сжечь. Бесполезно. Он грозился покончить жизнь самоубийством. Пойти на такое я не могу. На тот момент Принц был лучшим магом в отряде.
– Да у вас тут через один сплошные некрофилы! – громко крикнула ведьма. Кто-то из соседнего отряда услышал и навострил уши.
– Не тебе осуждать нас! – Дуболом вскочил и сжал кулаки. – Да, у всех из нас есть свои причуды и скелеты в шкафу. И многим чужие секреты не по душе. Но мы принимаем своих такими, какие они есть. Таков закон тринадцатого отряда. Мы приняли вас со Змеем. И не спрашиваем о ваших странностях. Если вы не готовы следовать нашим правилам, я сообщу об этом надзирателю. Возможно, вас переведут в другой отряд за небольшой штраф в пару лишних месяцев.
– Я поняла тебя, Арьен. Только если вы будете устраивать оргии с немертвыми или что-то в этом духе, не ждите, что я буду молча терпеть. Держите свои секреты при себе. Полоумные.
Глава 10
Если Ламию и раньше недолюбливали в отряде, то теперь старались совсем не разговаривать. Если им что-то было нужно, то обращались через меня. Ли очень расстроилась тому, что Лу разругалась с сослуживцами. Добрая половинка пыталась наладить отношения. Это вызывало еще больше подозрений у собеседников.
На второй день в крепости мы с ведьмой ужинали в столовой. Сослуживцы после вчерашнего перестали подсаживаться к нам за столик. Еда простая, я привык к такой у Разведывающих. Вареные овощи, каша, иногда мясо или рыба. Фруктов давали больше. Климат Бессадора для солнцелюбивых культур больше подходит.
– Вот ты где! – услышал я сзади грубый мужской голос.
Сначала я не придал этому значения, однако ведьма насторожилась и прекратила есть. Я обернулся. Развязной походкой уверенного в себе человека к нам шел надзиратель. Стаун – так его звали вроде бы. Батраки часто жалуются на него. Он иногда отбирает добытое в боях серебро под надуманными предлогами. Капитан крепости смотрит на это спустя рукава. Кто-то предположил, что часть денег оседает в карманах самого Тезонниса.
Стаун по-хозяйски уселся на скамью рядом с ведьмой и положил руку ей на колено. Ламия сжала губы в узкую полоску и буквально побелела от злости. Еще немного, и она взорвется.
– Тихо, не рыпайся. Ты ведь не хочешь, чтобы я выдал вас? – ухмыляясь, сказал надзиратель.
– О чем ты говоришь? – выплюнула слова ведьма.
– Хоть ты и покрасила свои патлы, я узнал тебя почти сразу. У меня брат служит. Это ведь вас разыскивают за нападение на патруль у границы? Вы те самые тазамские шпионы.
– Что ты хочешь?
– Не надо строить из себя пай-девочку. Полкрепости слышало, как ты кувыркалась с графом. Пойдем.
Стаун грубо схватил ведьму за руку и потащил на выход.
– Отпусти ее! – вскочил я.
– Не надо, Селин. Я сама, – твердо сказала ведьма.
Вернулась Ламия только поздней ночью. Я не смыкал глаз, ожидая ее. Ведьма тихо пробралась к своему месту возле стенки. Устало присела на шконку и оперлась спиной о деревянную стенку казармы. Я поднялся.
– Не спишь?
– Нет.
Я подошел и присел рядом с ведьмой.
– Ты чего? – подозрительно спросила Ламия.
Вместо ответа я резко придвинулся к девушке и обнял ее. Поначалу ведьма рванулась в сторону, но я держал крепко.
– Знаешь, когда я был маленьким, – как только я начал говорить, Ламия немного успокоилась и прекратила попытки вырваться, – и приходил домой в слезах, мама обнимала меня вот так. И мне становилось хорошо. Любая боль становилась в сотню раз слабее.
Некоторое время ведьма настороженно ожидала продолжения. Но я молчал, и Ламия постепенно расслабилась.
– В этом что-то есть, – тихо заметила Лу. – Я почти и не злюсь. Уже не хочется расчленять его тело на девяносто девять частей. Достаточно отрезать ему яйца и засунуть в глотку.
