Валерий Михайлов - Габриэль
Наконец, Габриэль ещё раз макнул высохшее перо в чернильницу и начал писать:
«Мой юный друг!
Прими мои искренние извинения за долгое молчание, но поверь, у меня не было ни одной свободной минуты, не говоря уже о более долгом времени, необходимом для написания письма.
Поверь мне, я очень рад за тебя и за те прекрасные чувства, которые ты испытываешь. Береги их, ибо каждое мгновение такой любви – это истинное сокровище, и такие сокровища далеко не часто встречаются в нашей жизни.
Ты спрашиваешь, любил ли когда-нибудь я? Тогда мне было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Я повстречал самую прекрасную в мире девушку. Её имя тебе ничего не скажет, поэтому и по другой причине, которую ты поймёшь, дочитав до конца мою историю, я не буду его называть. Это была удивительная, жизнерадостная, мудрая, несмотря на свой юный возраст, девушка, которую я полюбил так, как никого никогда уже не смогу полюбить. Такая любовь бывает единожды, и то, если провидение будет к тебе благосклонно.
С самого начала наша любовь была пропитана отчаянием той беспомощности, которую временами нас заставляет испытывать Бог. Дело в том, что эта удивительная женщина должна была умереть, умереть очень скоро, в течение нескольких месяцев. Я места себе не находил до тех пор, пока один очень хороший человек не подсказал мне, что делать. «Наша жизнь состоит не из лет, а из истинных мгновений, и можно прожить целую жизнь, не прожив и секунды, а можно и наоборот, – сказал он мне. – Наполни любовью каждое её мгновенье, сделай так, чтобы из оставшихся ей секунд зря не пропала ни одна».
Слова этого человека и близость смерти обострили наши чувства до предела. Мы любили друг друга так, как не любили бы ни при каких иных обстоятельствах, и каждое мгновение любви переживалось нами как единственное и последнее.
Даже перед лицом смерти эта девушка умела жить всей полнотой жизни. Умирающая, она была более живой, чем я.
Когда она умерла, я умолял Бога послать смерть и мне. Я думал, что моей жизни пришёл конец, но прошло время, и я смог справиться с горем. Я снова вернулся к жизни и стараюсь жить так, как научила меня она.
Надеюсь, если, не дай бог, тебе тоже придётся испытать одну из таких потерь, ты вспомнишь мою историю, и она поможет тебе преодолеть кажущееся непреодолимым горе.
Извини за столь грустное повествование, тем более, что твоё счастье вновь заставило и меня пережить заново, пусть только в воспоминаниях, все счастливые дни, которые я провёл вместе с той, кто была и остаётся моей первой и единственной любовью.
Искренне желаю тебе удачи и счастья.
Твой Габриэль.»Габриэль сразу узнал шевалье де Лорма. Высокий, стройный, смуглый, черноволосый красавец. Графиня Вер очень точно описала его в письме, которое Габриэль получил накануне. Де Лорм вышел из подъезда, где на втором этаже он снимал комнату для встреч с виконтессой. Подождав, пока шевалье скроется за углом, Габриэль вошёл в дом. Он чуть не опоздал: виконтесса уже спускалась по лестнице.
– Простите, сударыня, вы – виконтесса Анна Лестер? – спросил он.
– Да, но кто вы, и что вам угодно?
– Габриэль Мак-Роз. Думаю, моё имя вам известно.
Анна побледнела.
– Что вам угодно, сударь? – спросила она.
– Обсудить с вами одно деловое предложение в спокойной обстановке. Думаю, та квартира, откуда вы только что вышли, нам подойдет, – продолжил он.
Анна не стала отнекиваться и ломать комедию. Она прекрасно понимала, что поймана практически с поличным.
– Хорошо, сударь, идёмте, – сказала она. Анна прекрасно держала себя в руках, и даже бледность лица бесследно исчезла.
В квартире, довольно маленькой и бедно обставленной, ещё можно было уловить запах разгорячённых любовной страстью тел. Анна предложила Габриэлю стул, а сама села на довольно потёртый диван.
– Я вас слушаю граф, – уже совершенно спокойно сказала она, словно речь шла о покупке шляпки или пары перчаток.
– Я пришёл просить вас расторгнуть помолвку с Артуром.
– Вы шутите?
– Нисколько.
– Но зачем я должна это делать?
– Затем, что у вас нет выбора.
– Не смешите меня, граф. Если бы я не слышала, что вы умный человек, после этих слов я бы уже выставила вас вон.
– Ну что ж, как умный человек, я ни за что не отправился бы к вам, не наведя о вас справки и не убедившись, что моя карта старше, чем ваша.
– Вполне возможно, сударь, а возможно, вы просто блефуете, – виконтесса улыбнулась улыбкой спокойной, уверенной в себе женщины, у которой всё под контролем. Она удивительно хорошо умела держать себя в руках. – Откройте ваши карты и тогда, возможно, мы перейдем к вашему предложению.
– Начнём с того, что вы никакая не Лестер.
– Ну и что? Кого это интересует? Артуру я уже успела об этом сказать, а делать это достоянием общественности вы не станете, хотя бы ради Артура.
– А вы сказали, кто ваши настоящие родители?
– Увы, мне самой интересно это узнать, – виконтесса совершенно спокойно посмотрела в глаза Габриэля. Она даже не пыталась скрыть, что откровенно забавляется этим разговором.
– Может, вы уже сообщили Артуру и о своей беременности?
– О, граф, вы уже знаете, что Артур скоро станет отцом наследника или наследницы! Поздравляю. Думаю, Артур будет счастлив узнать об этом.
– А насколько, по-вашему, он будет счастлив узнать о том, что отец ребёнка далеко не он, а некто по имени шевалье де Лорм?
– Что за бред вы несете, сударь? Я не знаю никакого де Лорма.
– Зато его прекрасно знает тот врач, к которому вы так неосторожно обратились за помощью. Насколько я знаю, он констатировал беременность незадолго до того, как вы впервые отдались Артуру. Или вы думаете, он поверит, что вы стали второй богородицей?
– Хорошо, граф, давайте перейдём к вашему предложению.
– Я хочу, чтобы вы написали Артуру письмо, в котором вы разрываете с ним всякие отношения. Причину придумайте сами, затем забирайте своего шевалье и уезжайте отсюда немедленно. Зная, что у вашего возлюбленного нет ни гроша за душой, я готов дать вам денег, которых вполне хватит на первое время. Вот, – Габриэль бросил на стол увесистый кошелёк. – Ну а потом об этом пусть позаботится ваш шевалье.
– Как благородно, граф.
– Мне нет никакого дела до вашего сарказма, сударыня. Пишите письмо. Немедленно.
Анна села за письменный стол.
«Мой милый Артур.
Обстоятельства моей жизни сложились так, что я должна разорвать нашу помолвку. Не спрашивайте, почему и не ищите меня. Поверьте, так будет лучше для нас обоих. Будьте счастливы и постарайтесь как можно быстрее меня забыть.
С наилучшими пожеланиями, виконтесса Лестер.»– Вас устроит? – спросила она, прочитав Габриэлю письмо.
– Прекрасно. Теперь не забудьте его отправить. Сегодня же вы должны покинуть Шотландию.
В квартиру ворвался взбешённый шевалье де Лорм с обнажённой шпагой в руке.
– Где этот негодяй?! – закричал он, – иди сюда, я проткну тебя шпагой!
– Я к вашим услугам, сударь, – спокойно ответил Габриэль. Между ним и де Лормом был стол, помеха, преодоление которой давало Габриэлю достаточно времени, чтобы приготовиться к бою. Пока он решил не обнажать оружие, чтобы не провоцировать де Лорма на резню прямо в квартире.
– Успокойся, дорогой, – попыталась его увещевать виконтесса, – этот человек – Габриэль Мак-Роз, друг герцога Артура. Он пришёл сюда для того, чтобы сделать нам одно предложение, которое…
– Я знаю, кто этот мерзавец! – перебил её де Лорм. – И знаю, для чего он сюда пришёл! И пусть убирается ко всем чертям, пока я его не спустил с лестницы.
– Шевалье, вы уже наговорили на несколько поединков, но так и не потрудились объяснить, какие у вас ко мне претензии, – Габриэль старался говорить как можно спокойней. Он понял, что кто-то уже успел завести де Лорма, наговорив ему чёрт знает чего, и если это не Оскар…
– Тебе нужны объяснения?! Получи!
Шевалье настолько молниеносно кинулся на Габриэля, что тот едва успел выхватить шпагу. Но де Лорм был слабым фехтовальщиком, к тому же злоба и ревность – плохие советчики во время схватки. Габриэлю потребовалось всего несколько секунд, чтобы острие его шпаги вонзилось в живот противника и пронзило его насквозь.
– Шарль! – закричала истошно Анна и бросилась к своему любовнику, но Габриэль оттолкнул её.
– Кто тебя прислал? – закричал он, хватая умирающего де Лорма за ворот рубашки, – скажи мне!
– Оскар, – прохрипел де Лорм, – он сказал, что ты шантажируешь Анну, чтобы затащить её в постель.
– Клянусь, у меня даже мыслей таких не было!
– Теперь уже всё равно.
– Где Оскар?
– Там, – ответил де Лорм и потерял сознание.
– Будьте ты проклят! – закричала виконтесса, кидаясь с кулаками на Габриэля.
– Проклинайте своего отца!
