Денис Новожилов - Тридевятое царство. Война за трон
– Я же говорю, – снова степенно произнес Микула, – нечисть увидел – бей со всей силы, пока не помрет.
– Ну теперь-то сможешь закончить этот поиск наконец, – Добрыня указал на лагерь нечисти, что стоял на холме, – там он, в войске Кощеевом.
– Высматривал я, – Вольга грустно посмотрел куда-то в сторону, – да не увидел его там. Хотя меня спугнули быстро, может, просто не столкнулся.
– А про Лихо тоже бают, что женщина это была раньше? – снова вступил в разговор Михаил Поток.
– Не бают, – неохотно произнес Илья, – баба и была. Только историю я эту вам не расскажу. И сам знаю мало, да и слово богатырское дал молчать. Колыван это хорошо знает, он все вблизи видел, да только и он не расскажет.
– Ну раз дал слово, так держи крепко, – поддержал друга Добрыня, – а только вон в каких чудовищ богатырь может оборотиться, коль злу служить начинает.
– А я вообще не знал, что эти чудовища были людьми, думал, черный богатырь – это просто присказка такая… – Михаил Поток выглядел удивленным.
– А я про женщин-богатырей не слыхал, – поддержал его Аника-воин.
– Ну как же не слыхал, – не согласился Добрыня, – уж о Марье-то Искуснице должен был слыхать.
– Разве она богатырь?
– Думаешь, раз мечом не машет, так уже и не богатырь? – усмехнулся в усы Илья. – Она еще со Святогором, при царе Горохе начинала. Вон сколько жила, и весела и бодра. Просто сила у нее не в ударе богатырском, а в искусстве. Сколько диковин сотворить смогла – и шапку-невидимку, и скатерть-самобранку…
– Сапоги-скороходы, – продолжил Добрыня, – наливные яблочки…
– Да только мало чего уцелело: что Тугарин разграбил, а что с Китеж-градом пропало.
– Мне мечей-кладенцов более всего жаль – как бы они нам пригодились сейчас, – сокрушался Алеша. – Не стоило их в Китеж свозить.
При этих словах лицо Вольги на секунду перекосилось, глаза сузились, но никто этого не заметил, и Вольга быстро справился с эмоциями.
– Только у Святогора и остался меч-кладенец, – согласился Илья.
– А вот еще вопрос, – тут же выпалил Аника-воин, – почему Святогора тут нет? Кощей идет на землю Русскую, а главный богатырь наш где?
– Звали его, да не пришел он, – неохотно отвечал Илья: все знали, что Святогор обучал Илью в свое время воинской премудрости да умению силу богатырскую использовать правильно. Потом он подумал немного, как бы решая, говорить или нет, и добавил – Что-то у них с князем Владимиром отношения не складываются.
– Я думаю, он Микулу испугался, – попытался пошутить Аника-воин, – ведь стоит им снова вместе оказаться, так не отстанут с вопросами, кто сильней.
– Микула, скажи нам в богатырском нашем тесном кругу, кто сильней – ты али Святогор?
Вопрос этот давно волновал многих. Сколько споров велось по Руси на эту тему – не перечесть, до драк порой доходило. Стенка на стенку ходили друг на друга деревнями, если в одной деревне считали, что Святогор сильней, а в другой Микулу предпочитали.
– Пустое это, – отмахнулся богатырь-пахарь.
– Не скажет, – грустно ответил за Микулу Аника-воин, – мы уж пытались выспросить.
– А все же хорошо, что мы все вместе супротив врага идем, – Добрыня осмотрел сгрудившихся вокруг богатырей, – пусть и делят нас по царствам разным, а все равно мы – русские богатыри. Были, есть и будем.
Богатыри согласно закивали, однако от глаз Добрыни не укрылось, что и Ставр прячет глаза, и Микула смотрит куда-то вдаль задумчиво, да и Вольга сидит в стороне как бы сам по себе. Из всех богатырей Василисиного царства только Аника-воин, казалось, был искренне рад совместному походу. «Нехорошо жить отдельно, плохо на отношения влияет», – отметил про себя Добрыня.
На вечернем совещании настроение у всех было приподнятое: стало понятно, что Кощееву войску теперь никуда не уйти, а без поддержки степняков шансов на победу у него не оставалось и вовсе никаких. Воеводы да князья с богатырями думали, как половчее взять лагерь Кощея. Первым речь держал воевода войска, сам Илья Муромец:
– Вылезать из лагеря Кощей не собирается, это нам уже понятно. План его тоже более-менее ясен: он ждет, пока мы выстроим войска для штурма, и поднимет в воздух Змея Горыныча. Примерно так он разбил войско Финиста – Ясного Сокола и думает, что это сработает и сейчас. Чем плотней мы войска поставим, тем удобней змею будет их жечь.
– Взять измором Кощея не получится, – сокрушенно вздохнул Святослав, поглаживая свой необъятный живот, – не едят ничего проклятые упыри.
– Да, сидеть на месте и выжидать нам резону нету, потому и предлагаю прямо завтра с утра штурмовать.
– А сколько их там вообще? – подал голос Роман Галицкий.
Все взгляды обратились на Вольгу: тот самолично в этот лагерь сумел проникнуть, правда, тогда еще частокола, рва да вала вокруг не было.
– Обычных варколаков тысяч пять, не меньше, – подумав, ответил Вольга. – Болотников видел двух, упырей несколько десятков. Лихо видел. Змей в центре под шатром. Больше ничего не успел увидать – почуяли меня упыри, бежать пришлось.
В войске Ивана-царевича было около двадцати пяти тысяч пехоты и восьми тысяч конницы. Да еще все богатыри обоих царств, кроме Колывана, который остался в Киеве стеречь князя. Преимущество было полным, если не учитывать змея. Такой ошибки в этот раз никто допускать не собирался. Еще в Киеве князь Владимир показал, что за чудо-оружие у него появилось против змея: три огромных лука с тетивой и стрелами, выкованными из звездного металла. До набега Тугарина на Руси было десять мечей-кладенцов, а после осталось только два. Один меч был у Святогора, он и сейчас у него, а вот второй принадлежал Финисту – Ясному Соколу и после смерти его перешел прямо к его сыну, князю Владимиру. Владимир же распорядился меч переплавить, чтобы можно было тетиву крепчайшую сделать да наконечники для стрел, что пробьют любую броню. Плавить звездный металл можно только в жару умирающей Жар-птицы, но Владимиру удалось уговорить свою старшую сестру Василису Премудрую выделить одну из птиц, так что оружие, способное поразить змея летучего, было готово. Конечно, стрелять из таких луков могли только богатыри, но уж в них-то как раз недостатка не было. Илья Муромец для показа выстрелил в вековой дуб, так стрела вошла настолько глубоко, что только оперение наружу и торчало, и вытащить стрелу назад не смог даже сам Илья.
Луки решено было дать трем главным богатырям в войске: Илье, Добрыне да Алеше. Они должны были стоять в стороне и ждать того момента, когда взлетит змей – тут-то ему и прилетят гостинцы смертоносные от богатырей русских.
Провести вылазку силами одного полка придумал молодой княжич Ростислав, предложив полк Смоленского княжества. Роман Галицкий тут же предложил свой полк для такого дела, остальные князья осторожно отмолчались. С Романом Иван-царевич к тому времени сдружился крепко, да и полки его видел – лучшая тяжелая пехота в войске, у всех справная броня и оружие, таких лучше не в разведку, а в самый бой посылать. А вот смоленцы подходили хорошо – полк у них слаженный, броня справная, но легкая, щиты деревянные. С такими доспехами они, случись чего, могли быстро отступить. Тяжелую конницу черниговцев было решено оставить в резерве: если вылезет враг из лагеря, тут его конным ударом и смять. Другие полки пойдут на штурм лагеря вместе с оставшимися богатырями после того, как смоленцы прощупают противника. Второй же смоленский полк из легкой конницы должен обойти лагерь и ожидать бегущих, чтобы догонять и добивать. Тут как раз хороша будет не тяжелая конница Чернигова, а легкая кавалерия Смоленска.
– Сомневаюсь я, что упыри да мертвецы ожившие побегут, – высказался вечно всем недовольный Святослав, но план оспаривать не стал. Лютополк же яростно сверкал очами по сторонам, общаться с этим гигантом никто не стремился, воеводу Галицкого не любили все, даже княжич Роман старался держаться от своего грозного воеводы подальше. Если к нему и обращались, то он всегда отвечал грубостью. Однажды Иван поинтересовался, где отец Романа взял такого чудного военачальника, но княжич лишь развел руками: Лютополк был с Даниилом Галицким еще до рождения самого Романа, и тот его боялся с детства. Бабки во дворах рассказывали о Лютополке истории одна страшней другой, но сам Роман за ним ничего плохого, кроме дурного нрава да грубости, не замечал.
Погода с утра выдалась хорошая: легкий ветерок задорно трепал стяги полков, воины ожидали боя и были решительно настроены победить. Давно уже не ходили бок о бок в атаку на общего врага войска Рязани и Галича, Мурома и Чернигова, – разделила их судьба по разным царствам. А сейчас стоят вместе в одном строю, и враг снова один, как в былые времена. Первым двинулся смоленский полк, как и было задумано. Смоленцы неспешно приближались к вражескому лагерю, держа луки наготове и не сбиваясь в плотный строй. Когда до рва оставалось еще приличное расстояние, противник начал действовать. Из лагеря в сторону смоленцев полетели огромные валуны, с доброго теленка размером. Они вылетали по три штуки и с воем рассекаемого воздуха падали возле смоленского полка. Первые камни прошли мимо, но уже следующий залп свалил кучку пехотинцев, и катящиеся камни подмяли под себя еще несколько не успевших увернуться ратников. Один особенно крупный камень неудачно влетел прямо посреди полка, разметав не один десяток человек. Рога протрубили отбой, и смоленский полк в полном порядке начал отходить.
