Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!
Его основал Имир.
Она передернула плечами и вернулась к разговору. Мать спрашивала про Белых, но Амурата ничем не могла утешить. В священнических умах такой же разброд, как и во всех остальных, сказала она. Боги молчат – «Молчащие боги», вспомнила Иарра слова манускрипта и опять вздрогнула, – вдобавок один из Белых энсов в плену, другой убит, а вместе с ним его младший сын, избранный наследник. Старшие сын и дочь, близнецы, теперь имеют равные права на Дом, и пока один из них не одержит верх, Дом Ишшадар не имеет ни мнения, ни голоса в Палате.
– Да и что говорить про Палату! Средний Город захвачен. Дурм уехал, бежал, никто не знает, куда, – этими словами Амурата внесла последний штрих у угнетающую картину. – Я отправила гонцов к Каране, он вернется и приедет воинов, но пока у города есть только мы. Нас осталось трое, мы с тобой, Инсина, и один Белый. Он страшно напуган, от него никакого толку. Мы с тобой…
Она сделала многозначительную паузу. Иарра увидела, как, несмотря на весь страх происходящего, лицо матери озарилось. Наконец-то. После всех лет изгнания – настоящая власть, какой не было даже у энса Адая. Амурата, похоже, испытывала те же чувства. Из них двоих получатся настоящие подруги, подумала Иарра, изо всех сил пытаясь скрыть свою непрошенную враждебность. О, дед, если бы ты только был жив!
«Ты Самурхиль, Иарра».
Да, дед.
– Мы позаботимся о нашем городе, – торжественно произнесла Инсина.
Амурата кивнула:
– Мы с тобой понимаем друг друга. Теперь я расскажу остальное. Бездомные захватили город, кроме Красного квартала – там мы их отбросили. Но теперь Синий и Белый кварталы тоже свободны. Сегодня утром Бездомные освободили их, сами. Они называют это предложением мира, представь себе! У них появился главарь, который теперь всем заправляет. Он предлагает нам свои условия. Нам! Если мы примем эти условия, они освободят остальной город и отпустят пленных – а пленных у них много! В первый день убивали всех подряд, потом придумали брать в заложники знатных, женщин и детей… благодарение богам уже за это, конечно! Правда, многие женщины предпочли бы умереть, чем попасть к ним в руки. Этот их главарь…
Иарра схватила со стола чашу с вином и спрятала за нею лицо. Напиток с трудом шел в горло. Руки дрожали. Она боялась, что энсы заметят ее волнение, что прогонят ее прочь. Имя этого главаря. Амурата, назови имя!
– Чего же ему нужно? – спросила мать.
Амурата неестественно рассмеялась:
– Понятия не имею, учитывая, что они уже захватили казначейство! Этот их главарь хочет видеть всех правителей, так он нас называет. Он ни много ни мало желает говорить с Палатой энсов! Вот только здание Палаты в Среднем городе, и провалиться мне к Эннугу, если я отправлюсь в эту ловушку! Со слов их посыльного, этот человек все так и понимает. Он готов явиться к нам сам, полагаясь – она насмешливо хмыкнула – на нашу честность.
– И это слова Бездомного?
Амурата кивнула:
– Представь себе. Ты бы не поверила, что он Бездомный, этот человек. Умный и расчетливый, настоящий вожак – сперва дал своей орде порезвиться, сделал нас беспомощными, а теперь будет диктовать условия нашей сдачи. Ему следовало бы родиться Красным!
В устах энсы Красного дома это была высшая похвала. Инсина удивленно округлила рот. Иарра стиснула зубы, чтобы удержаться от глупого, совершенно неуместного вопроса – как же все-таки зовут этого славного малого?
– Когда вернется энс Карана… – начала ее мать.
– Надейся! Он приведет от силы пять сотен. Бездомных тысячи, и одни боги знают, сколько среди них Бессмертных. Их уже не усмирить. К тому же не забывай про Дарастан, у нас война. Через месяц мы ждем прихода Бессмертных из Эссарда, но до тех пор…
– Ты собираешься принять его условия?
– Для начала я собираюсь их услышать. Но, Инсина, имей в виду, выбора особого нет. У них в заложниках женщины и дети.
– И что же потом?
– Потом – проучим их так, чтобы помнили даже внуки!
Это обещание не очень-то утешило погрустневшую Инсину – Иарра даже ей посочувствовала. Столько лет ждать места в первом ряду Палаты, получить больше, чем мечтала, а вместо удовольствия – необходимость сдаться! И даже не врагу, превосходящему силой, а Бездомным. Хуже просто ничего нельзя представить. И пусть это ненадолго, вернется Карана, подойдет помощь из Эссарда, наконец, закончится война и жизнь вернется в свое русло, как возвращается река после сезона дождей – но они, энсы Дильмун и Самурхиль, в памяти и в летописях Арша так и останутся проигравшими.
– Мне это нравится не больше, чем тебе, – сказала Амурата. – Но, если не согласимся, на нашей совести будут новые смерти и разрушения. Это еще хуже!
– Лично – нет.
– Есть же у него слабые места? У всех они есть.
– Я Красная, – сказала Амурата. – По мне сражаться лицом к лицу или отступать, если не можешь выиграть. Самурхиль славятся хитростью. Помоги мне найти его слабые места, и я в них ударю.
Все мысли матери немедленно отражались у нее на лице. Иарра сидела так тихо, что у нее затекли мышцы, но сейчас не выдержала:
– Дед говорил…
Энсы резко обернулись к ней.
– Продолжай, девочка, – кивнула Амурата.
Тоже своего рода издевательство, это «девочка» по отношению к ней, которая должна была стать новой энсой Самурхиль. Наверняка чтобы сделать приятное Инсине. Иарра решила не обращать внимания.
– Дед говорил, врага надо держать очень близко, желательно за пазухой.
Амурата задумчиво хмыкнула. Инсина припомнила:
– Да, мне он тоже такое говорил.
– Мы дважды его не послушали и дважды об этом пожалели. Пора нам уже выучить урок, – теперь Амурата улыбалась решительной неженской улыбкой. – Друзья мои, я приглашаю вас обеих на торжественный ужин завтра вечером в моем доме. Одевайтесь получше, вы познакомитесь с нашим новым другом.
Она так и не назвала его имени.
Осада закончилась, и в дом энсов Самурхиль, а с ним и в весь Синий квартал возвращалась жизнь. С улиц убирали мертвые тела. Звук плача не смолкал ни на минуту. Восставшие действовали со звериным неистовством: некоторые дома были полуразрушены, от других оставались обгоревшие остовы. Дождь размывал пепелища, мокрый воздух пах горьким дымом и горелой плотью. Оставшихся без крыши над головой приютили соседи; лишившиеся жизни завистливо взирали на них из царства Эннуга. В основном пострадали небогатые жилища, куда было легче проникнуть, но досталось и домам старших семей. Энса Харита погибла ужасной смертью. Ее стражники убили несколько десятков Бездомных, но тех было больше, и Красные погибли все до одного. Чудо ли то и вмешательство богов или просто удача, старшая семья Самурхиль отчетливо понимала, что едва избежала такой же участи. Даже Серри, выведав подробности, притих и весь вечер ходил испуганный.
В Доме Эбратхиль никто не знал, где их собственный энс. Он уехал в первый вечер беспорядков, еще до того, как квартал заполнили Бездомные: приказал запрячь лучших лошадей в экипаж и умчался, взяв с собою Красного стражника, одного слугу и ящик с фамильными драгоценностями. Его домашние слышали, как энс приказывал вознице гнать к ближайшим городским воротам – вот и все, что им было известно. Наследовавший энсу сын во время нападений был в одном из увеселительных заведений Среднего города и то ли погиб, то ли попал в число заложников. От дочери, примчавшейся из Белого квартала, где она жила с мужем, священником из старших Рууз, не удалось добиться ничего, кроме рыданий.
Что было хуже всех смертей и исчезновений – страх и смятение, которые становились все сильнее по мере того, как люди осознавали произошедшее. Ничего подобного вечный город еще не переживал. Даже во время войны семидесятилетней давности, когда дарастанцы разрушили городскую стену и убивали людей на улицах Арша, страх был не так велик. Жестокость врагов была такой же естественной частью мирового устройства, как жар солнца и наступление сезона дождей вслед за засухой. Почти две тысячи лет хранят летописи вечного города; все это время мировой порядок оставался неизменным. В нем были рождение и смерть, доблесть Красных, святость Белых и знание Синих, мастерство Свободных и покорность Бездомных. Войны и неурядицы, болезни, землетрясения и засухи, длившиеся иногда по многу лет – ничто не могло поколебать этого порядка, установленного самими богами. Как вдруг он рухнул в одночасье, и Арш остался беспомощным внутри своих стен, в то время как сильнейшие из его защитников отсутствовали. Это было страшнее моровой язвы. Как будто основы мира зашатались и грозят обрушиться, как будто боги отвергли Арш и обрекли его на гибель, как будто начертанное на звездах означало, что народ Арша отжил свой срок и должен уступить место другому, как это уже случилось однажды, как будто…
