Вера Петрук - Чужая война
Если орел слишком часто бьет крыльями, крылья ломаются. Так говорил иман. Арлинг Регарди сломал свои крылья, потому что пытался летать, не научившись держаться на ногах. Но кому это было сейчас интересно?
Подхватив оставленный кем-то бокал, халруджи осушил его до дна, чувствуя, как пряное вино заставляло кровь бежать по венам быстрее.
– Хватит вам из пустого в порожнее переливать, – ворвался в голову халруджи голос дочери самрийского наместника. – Уж кто должен знать правду, так это его невеста. Правда, Тереза?
Девица оказалась шкатулкой с секретом. Арлинг почувствовал, как сестра Даррена растеряно отступила назад, неловко оперлась о руку Сейфуллаха, потерла щеку, но справилась с собой на удивление быстро.
«Давай, Тери, поведай миру правду».
– Бывшая невеста, – отчетливо произнесла она. – Я разорвала помолвку еще до того, как он исчез. Повесился ли он или сгинул в Шибане – мне все равно. Одно могу сказать. Он был слабаком, маленьким человеком, страдающим от славы своего отца. Он стоит жалости, о таких не стоит вспоминать. Лучше поговорим о настоящих мужчинах. Я уже вижу, что Самрии есть, что показать.
Тереза шутливо поклонилась в сторону Сейфуллаха, и разговор плавно перетек в обмен комплиментами. Сейфуллаху было не занимать ловкости в словесных играх. Он с одинаковым успехом укутывал медовой лестью дам и осыпал колкостями военных, которые проявили удивительное неравнодушие, встав на защиту всех драганских мужчин, в целом, и сына Канцлера, в частности. А последний стоял у распахнутого окна и мечтал окунуть хозяйку вечера головой в чашу с пальмовой настойкой.
– Да, у нас есть мужчины, которые Согдарии и не снились, – томно протянула дочка наместника. – Разбойник из Балидета, например. Говорят, он из рода тех купцов, которые когда-то выступили против Жестоких. Война у него в крови. Еще рассказывают, что Жестокие вырезали всю его родню. Его самого спасли керхи, которые воспитали из него зверя. Так что у Маргаджана свои счеты с драганами. Думаю, на Балидете он не остановится.
– Откуда у него столько воинов? – удивилась Тереза.
– Вступил в сговор с пайриками, – подхватил тему один из купцов. – Керхи славятся своими шаманами. Все войско превратится в песок, как только последний из Жестоких падет от меча мстителя. Кстати, на древнекучеярском Маргаджан означает «каратель». Балидет платит за свою жадность. Нечего было брать такие огромные пошлины за проход на шибанские рынки.
– А говорят, он драган, – вставил кто-то из гостей.
– Колдовство, – уверенно отмахнулась дочь наместника. – Такие могут принять любую личину. По слухам, она у него очень недурна. Пусть он поскорее появится в Самрии. Я с удовольствием посмотрю, как его повесят на главной площади.
– Всех колдунов нужно сжигать, – неожиданно произнесла Тереза. – Огонь очищает от любой заразы, остается лишь пепел. Когда-то у нас в Согдиане была отличная традиция. Могли сжечь за косой взгляд, брошенный в сторону императорского дворца. Страшно, жестоко, но эффективно. В последние годы Канцлер смягчился, все больше в тюрьмы сажает. Зато раньше и чище было. Так что, Лукреция, предложи своему отцу разводить костры. Может, и карателей у вас поубавится.
Предложение госпожи Монрето нашли остроумным. Ей зааплодировали, а Лукреция подняла бокал за старую согдианскую традицию.
Арлинг почувствовал, как порыв горячего ветра из окна задул стоящую рядом свечу, уронив несколько капель воска ему на руку. Только сейчас он понял, какую серьезную ошибку допустил, придя на прием. Сейфуллах отлично справился бы и без него. В этих комнатах не было етобаров. Также как не было в них сына Канцлера и его прошлого. Просто какие-то люди. Чужие и незнакомые. И ему было все равно, о чем они разговаривали и кого обсуждали. Халруджи отсюда нужно уйти. Не раздумывая. Прямо сейчас.
Понимая, что нарушает свои же правила, Регарди незаметно подошел к Сейфуллаху и прошептал, что будет дожидаться его наверху, так как виноград госпожи Монрето сыграл с ним недобрую шутку. Аджухам постарался выглядеть не слишком довольным и даже заботливо предложил ему денег на лекарство. Халруджи так же вежливо отказался и покинул место, от которого пахло дымом костров и смертью.
«Всех колдунов нужно сжигать» – слова Терезы раздавались в голове оглушительным громом, настойчиво цепляясь за каждую мысль, которую он пытался призвать на помощь, чтобы вернуть себе равновесие. Он ненавидел сестру Даррена, и эта ненависть, погребенная под толщей лет, проведенных в школе имана, уверенно выбиралась наружу. Если он даст ей хоть глоток свежего воздуха, шансы выполнить миссию халруджи до конца превратятся в морскую пену, которую тут же развеет пустынный ветер.
Арлинг не заметил, как быстрый шаг перешел в бег, а мозаика на полу гостиницы сменилась уличными плитами. Его вынесло во двор с кактусами и долго кружило по двору, пока он не опустил ладонь в колючие заросли. Боль всегда помогала, но развеять туман злости удалось не сразу.
Если Даррен имел острые зубы и стальные когти, то его сестра плевалась ядом. От первого халруджи предпочел сбежать, а от второй должен был найти противоядие.
К тому моменту, когда он извлек из кожи все колючки, луна щедро поливала ночной город бледным светом, и лишь веселые голоса из широко распахнутых окон говорили о том, что не все люди стали жертвой ее бессмертного обаяния. Укрыться за спасительным сном, забыв Терезу и все, что она привезла из Согдарии – вот, что ему было нужно. Поверить в то, что завтра она исчезнет, и никогда больше не появится в его жизни. В последнее время обманывать себя удавалось легко.
Решив зайти проведать Сейфуллаха через час, халруджи направился к каргалам. Увлеченный переживаниями, он совсем забыл, что эти прихвостни находились весь вечер в комнатах, где им с Аджухамом предстояло провести не одну ночь. Непростительная рассеянность для халруджи.
Дверь в покои была прочно заперта, а у порога дежурил охранник, любезно предоставленный хозяином гостиницы.
– Все спокойно, ваши спят уже, – доложил он, честно отрабатывая султан, который доплатил ему Сейфуллах.
Но Арлинг уже знал, что спокойной эта ночь не будет – каргалов в комнатах не было. Догадка подтвердилось, когда он зашел, плотно прикрыв за собой дверь. Драганы оказались хорошими ворами. Наверное, они как-то узнали, что Сейфуллах пообещал все золото капитану, а, возможно, с самого начала ждали, когда Аджухам и его слуга потеряют бдительность, чтобы забрать деньги и отправиться на поиски своего каргальего счастья. Их великодушие умиляло. На подоконнике было оставлено пятьдесят султанов. Столько стоила одна ночь в самых роскошных покоях гостиницы «Три Пальмы». Завтра им придется искать новый ночлег, куда более скромный, учитывая, что ни у Арлинга, ни у Сейфуллаха денег не было.
Проверив вещи с оружием и убедившись, что их не тронули, Регарди тщательно исследовал комнату, особенно те места, где отдыхали каргалы. Они еще хранили их запах. Запомнив его, он подошел к окну и глубоко вздохнул, пытаясь уловить следы воров. В ночном воздухе отчетливо ощущалось дыхание моря, которое заглушало даже зловоние из узких улочек за гостиницей. С первого этажа поднималась едкая смесь из человеческого пота, чада масляных ламп, благовоний и моханы. Там было много драганов, но Еля и Карума среди гостей Терезы не чувствовалось. Также как не было их и в доме напротив. Запахи каргалов терялись в глубоком ночном небе Сикелии и вели на крышу.
Изучив внимательнее подоконник и следы на стене, Регарди убедился в своей догадке. Мешки с золотом поднимали по веревкам, причем, совсем недавно. Царапины, оставленные каргалами на поверхности плиток, были свежими.
Стараясь не слишком радоваться, он высунулся из окна и, прислонив ухо к мраморной поверхности, прислушался. Камень был не лучшим проводником, но ему удалось различить их осторожные шаги. Людей было двое, и они тащили что-то тяжелое. Ошибки быть не могло – золото Сейфуллаха находилось на крыше. Нужно было только решить, как его оттуда достать.
Их покои занимали весь верхний ярус, и окон с другой стороны не имели. Значит, ворам придется спускаться на веревках до самой земли. Подавив первый импульс сорваться с места и броситься дожидаться их у основания башни с обратной стороны, Регарди задумался. Стена здания там была круче и труднее для спуска, к тому же, у подножья находилась сторожка охраны. Он обратил внимание на нее еще вчера, когда убегал от арбалетчиков. Если только каргалы не усыпили стражников, то снять с крыши шесть тяжелых мешков с золотом бесшумно у них не получится. К тому же, место было людное, даже ночью. Недалеко находился главный вход в гостиницу, где всегда толкались слуги, встречающие поздних постояльцев. Представив, что ему, в случае успешной поимки каргалов, придется доказывать права на золото, Арлинг от идеи дожидаться воров внизу отказался.
