Джеймс Клеменс - Война ведьмы
Эр’рил ни на кого не смотрел, его глаза были прикованы к Рокингему. Он шагнул вперед, держа в одной руке меч из магического серебра, на лице застыла багровая маска ярости.
– Мы помогли тебе избежать когтей скал’тума, а ты отплатил нам предательством! Какой бы ни была твоя жизнь прежде – дурной или хорошей, – теперь ты с ней расстанешься.
– Дерзкие слова для человека, который, прожив пятьсот зим, наконец умрет.
Рокингем сорвал с плеч рубашку, и рана на его груди с треском раскрылась, превратившись в разверстую пасть, из которой вытекал мрак.
Джоак, не в силах отвести глаз, смотрел на текучие тени. Из глубины груди голема на него уставились красные глаза, наполненные жуткой магией и черным огнем.
Под вой гоблинов Темный Властелин явился, чтобы понаблюдать за бойней.
Элена стояла, купаясь в волнах света. Откуда-то издалека доносились крики и вой диковинных зверей, но ее окружал островок покоя и тишины. Она слышала едва различимый хрустальный звон, воздух был пропитан ароматом пряной гвоздики. Где она? Элена никак не могла вспомнить, как сюда попала и что здесь делает. Она сделала осторожный шаг вперед.
– Привет! – крикнула она, обращаясь к свету. – Здесь кто-нибудь есть?
Перед ней возникла женщина, окутанная водоворотами света.
– Мисилл следовало научить тебя получше присматривать за своей спиной, – сердито проговорила незнакомка, но уже в следующее мгновение Элена ее узнала.
– Тетя Фила?
Элена бросилась вперед, чтобы обнять свою умершую родственницу. Но когда она добралась до призрака, ее руки прошли сквозь сияющее тело. Огорченная Элена отступила на шаг назад.
Тетя Фила подняла мерцающую руку и провела по щеке Элены, но только легкий теплый ветерок обозначил прикосновение призрачных пальцев.
– Тебе не следует здесь находиться, детка.
Элена огляделась по сторонам. В прошлом с помощью магического амулета она иногда могла разговаривать с тенью своей тети. Но что происходит сейчас? Лишенный очертаний ослепительный мир вокруг нее начал рассыпаться, приоткрыв смутные картины иных миров и танцующие образы других людей. Она услышала обрывки разговоров, приглушенные голоса, доносившиеся откуда-то издалека.
– Где я? – спросила она наконец.
– Ты прошла по Мосту Духов, дитя. Яд гоблинов пожирает твою жизнь. Твоя смерть так близка, что дух может путешествовать между мирами живых и мертвых.
– Я умру?
Тетя Фила всегда отличалась прямотой.
– Возможно.
На глаза Элены навернулись слезы, и картинки стали расплывчатыми.
– Но мне нужно спасти Аласею…
Она подняла ладони, чтобы показать тете Филе два красных пятна магической силы. Только вот ее руки стали белыми. Сила исчезла!
– Ты потратила всю магию, чтобы поддержать свою жизнь, – объяснила тетя Фила. – Но не бойся, детка. Здесь ты можешь пополнить ее запас. Любой свет, даже призрачный, в состоянии зажечь в тебе магию. Вспомни про своего предка – Сисакофу, – ее не зря называли ведьмой духа и камня. Но ты должна спешить. – Тетя Фила снова прикоснулась к щеке Элены, и на этот раз девушка почувствовала ее пальцы. – Ты истратила всю магию, и твоя смерть становится все ближе – как и мы с тобой.
Элена в ужасе отступила от нее.
– Ты должна пополнить запас магии, Элена. Поторопись.
Когда Элена высоко подняла правую руку, она от всей души взмолилась, чтобы ее дар к ней вернулся. Лицо стоявшей перед ней тети Филы становилось все четче, появились мелкие детали, которые Элена успела забыть, – маленькая ямочка на подбородке, тонкие морщины в уголках глаз. Время истекало.
Элена насколько могла вытянула вверх руку, и та исчезла в холодном водовороте.
– Торопись, дитя! Этот свет подарит миру новую магию. Солнце наделило тебя огнем, луна дала лед. Призрачный свет принесет тебе…
Элена опустила руку; диковинный мир вокруг нее исчез. Она вернулась в реальность, наполненную криками и стонами умирающих. Подняв руку, лежавшую на одеяле, она внимательно посмотрела на нее, и ее глаза широко раскрылись от ужаса. Ее собственный отчаянный вопль заглушил все остальные звуки.
– Нет!!!
Мерик ковылял на костылях по пустой кладовой. Все ушли собирать вещи и готовить коней, чтобы побыстрее покинуть Порт-Роул. Раны элв’ина, хотя и заживали, сделали его совершенно бесполезным, поскольку он не мог таскать и укладывать то, что им могло пригодиться в пути. Оставшись в одиночестве, он подошел к клеткам, в которых сидели диковинные существа, помогавшие Маме Фреде в ее профессии целительницы.
Он поспешно открыл клетку, где сидел ястреб-певун. Ярко-зеленые перья говорили о том, что он родился в джунглях, в чужой стране, но Мерик намеревался отправить его еще дальше. Птица расправила крылья и зашипела, когда он протянул к ней руку. Однако Мерик направил на нее легкое дуновение магии стихий, которая окутала дикое существо и подчинила его себе. Ястреб успокоился и сел на запястье элв’ина.
Держа птицу на руке, Мерик доковылял до маленького открытого окошка и поднес к нему ястреба. Когда птица села на подоконник, Мерик направил на нее свою магию. Элв’ины умели управлять потоками воздуха и всеми летающими существами. Никто из них не мог противиться воле лорда элв’инов. Вот и ястреб склонил голову набок, прислушиваясь к указаниям Мерика.
Мисилл рассказала элв’ину обо всем, что выпало на долю Элены и ее друзей: про путешествие через болота, сражение с черным стражем д’варфом и падение А’лоа Глен. Не вызывало сомнений, что армия Темного Властелина заняла затонувший город и любая попытка добраться до Кровавого Дневника обречена на поражение. Как его спутники могут даже думать о том, чтобы подвергнуть Элену такой опасности?
Мерик знал, в чем состоит его долг. Он защитит девушку, даже если это приведет к гибели Аласеи. Какое дело его соплеменникам до несчастья этой страны! Их давно отсюда изгнали. Значение имела только миссия, которую ему поручила королева, – вернуть наследницу потерянной королевской династии элв’инам.
И он добьется успеха.
– Лети, – прошептал он ястребу. – Отправляйся в Стормхейвен. Найди мою королеву. Скажи ей, что время истекает. Она должна освободить армаду Грозовых Туч, пусть боевые корабли снимаются с якоря.
Мерик подбросил ястреба вверх, тот с пронзительным криком поймал морской бриз и расправил крылья. Сделав широкий разворот, птица промчалась над крышами Порт-Роула и растворилась в солнечном сиянии.
Небесно-голубые глаза Мерика проследили за ее полетом. Его последние слова были похожи на легкий вздох.
– Мы должны остановить Элену.
Утреннее солнце уже начало приближаться к середине небосвода. С тяжелым сердцем шагал Тол’чак вслед за своими спутниками по улицам Порт-Роула. Он всю ночь оплакивал мать. Точно свеча, она короткое время озаряла его пустую жизнь, а теперь погасла. Он даже не успел насладиться теплом настоящей жизни в семье. Впрочем, сейчас было не самое лучшее время для сожалений. Огр ожесточил свой дух и снова ступил на путь, указанный старейшинами его народа. А следующим шагом, который позволит ему продолжать и дальше исполнять свой долг, была необходимость убраться из этого мерзкого города. С него хватит зловония улиц и несчастных душ, крадущихся в маслянистой тьме.
Скрываясь под черно-золотым плащом городской стражи и пряча лицо, огр шел по улицам города, сгорбившись, чтобы скрыть свои размеры. Впрочем, Тол’чак не сомневался, что в таком отвратительном городе присутствие огра из высокогорий вызовет лишь осторожный интерес, касающийся цены снятой с него шкуры.
Крал вел за собой маленький отряд, держа топор на виду. Могвид прилип к тени Тол’чака, точно мышка, прячущаяся за быком. Через некоторое время горец остановился на пересечении двух узких улиц и принялся сердито осматриваться. Земля здесь была разбита колесами фургонов, повсюду виднелись навозные лепешки и мусор, который выбрасывали из близстоящих домов. Из окон второго этажа выглядывала парочка женщин.
Одна из них плюнула в Крала – и попала. Он вытер щеку краем плаща.
– Уносите отсюда свои задницы! – храбро выкрикнула женщина. – Нам здесь стража ни к чему. Мы заплатили налоги еще в прошлую луну. Валите с нашей улицы!
Тол’чак еще глубже натянул на голову капюшон плаща. Судя по всему, здесь не слишком жаловали стражу.
Крал, не обращая внимания на вопли, оглянулся на огра.
– Думаю, мы недалеко от южных ворот.
Однако в его голосе прозвучало сомнение.
Могвид осторожно пробрался вперед, то посматривая на женщин наверху, то вглядываясь в темные переулки.
– А как же мой брат? – спросил он. – Фардейл, наверное, все еще сторожит лошадей.
– Я помню, – ответил Крал. – Мой Роршаф стоит в той же конюшне при постоялом дворе. Но гарнизон уже поднят по тревоге. Нам повезло, что в поднявшейся неразберихе мы сумели скрыться. Очень скоро кто-нибудь отдаст приказ закрыть городские ворота и начать охоту за сбежавшими рабами. Надо уйти из города до этого.
