Елена Звёздная - Настоящая черная ведьма
Проводив служителя церкви, я проверила уже поставленное вариться зелье привлекательности, после чего устроилась на пороге — вечер выдался теплый и приятный, и принялась писать письмо единственной любящей родственнице.
«Дорогая матушка, пишу тебе из…» — огляделась: город шумел, по площади бродили празднично одетые пары, где-то посреди площади устраивалось представление уличных актеров, владельцы чайных, закусочных и рестораций зычно зазывали клиентов, дети кругом носились с воздушными змеями.
«…пишу тебе из самой лесной глухой и непролазной чащи», — продолжила я.
— Госпожа ведьма, — ко мне подбежал малыш Гуннер из семейства Атторберг, — госпожа ведьма, хотите конфетку?
И не ожидая моего ответа, сунул шоколадную конфету в яркой обертке и убежал. Не удержавшись, щелкнула пальцами, посылая в его воздушного змея щепотку магии — сказочный зверь зарычал и метнулся догонять деток, те, радостно завизжав, бросились врассыпную.
«Скучно тут, — продолжила я строчить послание, — безлюдно и тоскливо, разве что… — взгляд мой заприметил господина мэра с заместителями, важно шествующего по площади с инспекционным видом, — медвежьи морды на ближайшие кусты малины повадились», — вывела кривым почерком.
В этот момент на великолепном белоснежном жеребце показалась прекрасная белая магиня в снежной пелерине и нежно-голубом сверкающем платье; стоит ли говорить, что все влюбленные парочки разом поспешили раствориться в улочках и переулках, дети молча умчались следом, да и зазывания клиентов прекратились в тот же миг. И тишина наступила такая напряженная…
«А спросить я вот что хотела, — продолжила выписывать на пергаменте, — донесла тут давеча, — взгляд на магиню, — сорока, что при определенных обстоятельствах у черных ведьм от белых магов белые же магини и рождаются. Не по регламенту это, матушка, вот и не верится мне, что возможно подобное. В остальном все беспросветно и скучно, книги магические от скуки почитываю, сплю много, питаюсь, как и положено, не мерзну, на ночь теплые носки надеваю, не болею. С искренним уважением и почитанием, твоя дочь».
Поставив замысловатую подпись, свернула письмо и щелкнула пальцами.
Ближайшая ворона примчалась на зов тотчас же, покорно съела печеньку, получила свиток, каркнула и умчалась уносить письмо моей дорогой матушке. И да — совесть меня за вранье вовсе не мучила, в конце концов, черная я или как. И в целом мамина мечта о том, что я до поступления в аспирантуру проживу в лесной глуши и абсолютной безопасности, меня лично вовсе не прельщала, как, впрочем, и аспирантура за крепкими, высокими и надежными стенами магистериума. Не мое это и не для меня. Лично у меня были гораздо более обширные и масштабные планы на эту жизнь, и я собиралась после появления дочери и, соответственно, наследницы, рискнуть и выдвинуть свою кандидатуру на пост одной из семи верховных ведьм. И дело не в том, что это было моей мечтой, а так, исключительно из вредности. Мы, черные ведьмы, все исключительно из вредности стремимся к посту верховной ведьмы, потому и участвуем столь активно в попытках сожжения нас, любимых. Просто на пост верховной можно претендовать лишь при следующих условиях — наличие дочери, семь ритуальных сожжений по регламенту, два призыва высшего демона, наличие мстительного хранителя и еще пара вещей по мелочи. У меня пока недоставало только дочери и еще шести сожжений, а с высшим демоном мы даже слегка подружились, так что факты его вызова он мне точно подтвердит.
Перед столом возник Дохрай с вопросительным видом.
— Да-да, три часа непрерывно помешивать, — подтвердила я.
Дух указал на себя когтистым пальцем и отрицательно покачал головой.
— Ты, а кто еще?! — возмутилась ведьма. — Я помешивать не буду, у меня от этих испарений вся кожа испортится.
Дохрай изобразил тяжелый вздох, но затем оживился и указал на Гардэма, который развалившись преспокойно спал у меня под столом, портя черной ведьме всю черную репутацию своим белым видом.
— А у него шерсть выпадет, — меланхолично поведала я.
Дух-хранитель, беззвучно выругавшись, махнул на меня рукой и улетел мешать зелье. Да, эксплуатирую самым бессовестным образом, но совесть — качество в наших кругах не уважаемое, так что…
В этот момент мое внимание привлек любопытный казус — белая магиня гордо и с самым возвышенным видом направила свою лошадь к самому господину мэру и его сопровождающим, вероятно, имея целью привлечь градоначальственное внимание. Цель была достигнута, и Бенхард Джонатан Вегард заинтересованно уставился на лошадь. Ничего не понимающая госпожа Анарайн в процессе подъезжания поправила и прическу, и браслеты, и даже декольте, для чего полурасстегнула пелерину, но мэр продолжал пристально смотреть исключительно на лошадь. Лошадь — на мэра. Магиня — на мэра, уверенно направляя к породистой мэрской морде крайне породистую лошадь… Все сопровождающие тоже внимательно смотрели на лошадь, что прямо свидетельствовало о том, что мужики в курсе моей мсти и отношения подкованнокопытных к мэру…
Даже мне интересно стало.
Просто магини, они же слабые, а потому свои транспортные средства подвергают заклинанию «абсолютного послушания», и лошади, соответственно, абсолютно покорны. Но те вещества, что я использовала для зелья, воздействуют на лошадиный инстинкт самосохранения, так что… да, мне тоже интересно было, чем все закончится. И мэру очень интересно, явно устал пешком бродить, и сопровождающим любопытно до крайности, одна госпожа Анарайн ничего понять не может, в смысле почему это ей вдруг никакого внимания, а все животинке подчеркнутое всеобщее.
Двадцать метров — лошадь продолжает покорно идти к мэру. У мэра лицо становится такое заинтригованно-заинтересованное.
Пятнадцать метров — белая магиня понять не может, почему все присутствующие внимательно следят за лошадью, а до лошади наконец дошел источаемый мэром аромат…
Десять метров — лошадь встала!
На лице мэра ярость, на лицах окружающих глубокое удовлетворение, что явно свидетельствует о непопулярности господина Бенхарда в мэрии, моська магини выражает искреннее удивление. Дальше случилось следующее — градоначальник взбешенно смотрит на меня, черная ведьма коварно-радостно ему улыбается, сопровождающие мэра окидывают меня уважительно-благоговейными взглядами, госпожа Анарайн возмущенно вопит: «Пошла!»
И казалось бы, что может быть лучше торжества черноведьминской мести?! Оказалось, что вполне даже может, когда над белой магиней зависла маленькая черная тучка. Такая маленькая, но очень ядовитая… Это которую я магине по совету некоторых отправила, в момент стенаний по сжиганию.
Грянул гром!
Госпожа Анарайн испуганно вскинула голову, глядя наверх, и узрела, как из маленькой черной тучки устремляются вниз капли с моровой язвой… Мдям, а я уже и забыла про эту месть. Ну я же говорю, мы, черные ведьмы, всегда так — отомстим и забудем, а потому снова отомстим.
Белая магиня догадалась о подлянке лишь когда по ее прекрасным рукам начали расползаться внушительные язвы.
А дальше началось самое веселое!
Раздался истерический вопль, окончательно разогнавший всех с площади, мэр, как истинный джентльмен, метнулся спасать даму. Лошадь, как разумное животное, обладающее инстинктом самосохранения и превосходным обонянием, встала на дыбы, роняя магиню, после чего, высоко задирая ноги, умчалась в закат. Мэр, совершив неимоверное усилие, умудрился подхватить госпожу Анарайн, чтобы тут же едва не выронить — моровая язва-то не слишком привлекательное зрелище, так что сопровождающие мэра с воплями «Чума!» помчались с площади вслед за галопирующей лошадью.
В завершение всего бедлама раздались громкие ироничные аплодисменты.
Мои, даже отрицать не буду.
И я бы даже еще до саркастичного смеха снизошла, но тут появился Дохрай и безапелляционно указал на вход в лавку. Пришлось быть послушной черной ведьмой, тащиться в лабораторию, снимать треснувшую реторту, в которой кипело шипастое зелье, брать на контроль мензурку из зелья красоты и привлекательности, подавив в себе желание в него тоже шипов бухнуть, ну и, собственно, провозилась я до самой ночи.
Ночью поужинала остатками кулинарного творчества служителя церкви. Гардэму мяса из холодильного шкафа достала и после душа завалилась спать.
Кто бы знал, что и ночка у меня будет очень непростой!
Началось все со странного льющегося звука.
То есть спишь, никого не трогаешь, а рядом чего-то льется…
— Виски, коллекционный, — раздался голос мэра. — Выдержка пятьдесят лет, десять лет хранил. Будете?
Я была абсолютно уверена, что мне это снится. Ну бывают у черных ведьм плохие сны, чего уж тут. А потому, повернувшись на другой бок, я уже собралась продолжить беззаботно спать, как раздалось:
