Нина Цуканова - 9-й вал
– Я же говорил, давай возьмем снегоступы.
– Так, лыжи же быстрее, – сказала Мэу.
Мы с Томом переглянулись, затем выразительно посмотрели назад.
– Да! Вышла тактическая ошибка, – признала девушка: – Но теоретически, максимальная скорость лыжника выше максимальной скорости человека на снегоступах, – Мэу грустно глянула назад и вздохнула: – Купим снегоступы в ближайшем поселении.
– Может, ему попробовать только палками толкаться? – Том мрачно посмотрел на меня.
– Не, он тогда назад валиться начнет, и его движение вообще перестанет быть поступательным.
– Смотри, целых два шага прошел! Без падения! Новый рекорд! – ухмыльнулся Том.
– Тысяча двадцать один, – шепнул я.
Алекс сократил разрыв и уже мог, при желании, дотянуться до нас палкой.
– К черту! – гаркнул он, резко надевая слетевшую шапку; в шапке был снег, который сразу же высыпался ему на лицо.
Мы с Томом едва сдержали смех.
– С меня хватит! – шаман вытряхнул ноги из креплений (ну как: один сапог из крепления, вторую – ногу из сапога) и недовольно натянул слетевший сапог: – Я пойду пешк…
Рассыпчатый, мягкий как пух снег успешно заглушил его голос. Провалился он почти по грудь, и окунулся лицом. Руки картинно раскинуты, подобно крыльям. Левая нога, так и не доделав второй шаг, была кокетливо поджата.
Несмотря на явный промах, Лекс не сдался, и зашебуршился в снегу (очевидно, решил двигаться вплавь).
– О-о-о! – вздохнул Том, за шиворот вытаскивая шамана из ямы и усаживая на свои лыжи. Я развернулся и палкой подцепил лыжи Алекса.
Как только "конструкция" была восстановлена и приведена в вертикальное положение, я двинулся вперед и случайно подрезал Тома, наехав прямо на его лыжи.
– Черт! – рявкнул Том, повалившись в снег, и принялся выуживать вывернутые лыжи из-под меня.
– Ха-ха, извини! Восемь – семь!
Том ткнул меня палкой в ногу.
– Да вы больные?! – рявкнул Алекс. В вертикальном положении он продержался недолго и завалился прямо в проделанную им же яму: – Еще вы тут лыжню ломать будете! – и совсем уж отчаянно: – Я ж и без вашей помощи упаду-у!
– Ну, в этом есть свой плюс. Алекс потрясающе заметает следы: в том, что остается после него, навряд ли кто-то опознает лыжню… Алекс, блин! – взвыл Томмазо, кувырнувшись-таки в снег: – Не считается, Юджин! Это Алекс на меня сзади наехал!
– Ну извини! – сказал шаман таким тоном, что я поневоле позавидовал его умению извиняться так, чтобы виноватым себя почувствовал пострадавший.
… – Пятьдесят восемь – шестьдесят три, – устало выдохнул я.
Том поднял лицо из снега и сказал:
– Юджин, а ну упади еще пять раз!
– Хе-хе-хе, – невесело усмехнулся я.
Ноги подкашивались, лицо горело. Темной беззвездной ночью в лесу отчетливо были видны лишь две полосочки лыжни.
Силуэт Мэу маячил далеко впереди, Алекс отстал метров на сорок.
Утешала лишь мысль, что Мэу обещала найти первую же поляну для ночлега, развести костер и сварганить что-нибудь на ужин.
От лыжни мой взгляд оторвал окрик Тома:
– Алекс, встань и иди!
Темнеющий на снегу силуэт не шевельнулся, а только страдальчески взвыл.
Я вздохнул и развернулся. Том уже чесал по направлению к нему.
– Алекс!
– Ненавижу! Чертов снег! Чертовы лыжи! Чертова зима! Будь она трижды проклята!!! – причитал шаман.
– Алекс, ну давай! Пошли, – страдальчески простонал я.
Шаман перешел на неизвестный нам язык и, судя по интонациям, проклинал нас и наших потомков до десятого колена.
Вдалеке замерцал костерок.
– Ну же, чуть-чуть осталось…
Шаман завозился и, тяжело оперевшись на палки, встал, но через шаг запнулся лыжей за лыжу и, громыхнув палками, повалился снова.
– У-у-у! Зачем я во все это ввяза-ался!? – совсем уж отчаянно взвыл он, неподвижно лежа на снегу.
– Давай! – сочувственно вздохнул Том: – Чуть-чуть осталось, метров триста.
– У-у-у! – заскулил Алекс.
Сделал еще один отчаянный рывок, но так и не поднялся на ноги, повалившись ближе на полшага.
Том раздраженно зарычал, стащил с плеч рюкзак с поклажей и передал мне: "Я догоню".
– Алекс! – Том поднял его за шиворот и поставил на ноги.
– Я никуда не пойду! – надсадно взвыл тот: – А-ай!
– Не иди! – Том раздраженно закинул его руку себе на плечо и, перехватив свои палки в одну руку, потащил Алекса вперед по лыжне. Тащить было неудобно, лыжи у шамана ну никак не желали стоять ровно, и, развернувшись, начали жестко тормозить и распахивать снег наподобие плуга.
Под тяжестью поклажи ноги мои таки подкосились, и я присел на правое колено.
– Пятьдесят… девять… шестьдесят… три… – пропыхтел Том за спиной.
Эти проклятые триста метров мы преодолели на последнем издыхании.
О-ох! Я скинул поклажу, снял лыжи и повалился на лежанку из веток.
– Мы дошли! Мы это сделали! Алекс!
Том скинул Лекса на лежанку и с наслаждением снял лыжи.
– Алекс!
Шаман мрачно посмотрел на меня, чуть дернув правым глазом. Даже на неснятые лыжи ему было глубоко наплевать…
(7 декабря)
Я проснулся с адской болью во всем теле.
Том, болезненно морщась, разминался.
Вот это сила духа! Я пока что не решался даже приподняться.
– Эй, Юджин! – окрикнул меня он, массируя себе плечо: – Я видел, ты проснулся. Вставай!
– А давайте сегодня никуда не пойдем, – малодушно предложил я.
Том покачал головой, подошел ко мне и вдруг железной хваткой вцепился мне в плечи и начал их разминать.
– А-а-а! – заорал я, отбиваясь от него: – Не надо, Том! Я уже встаю!
Я откатился в сторону и кинул снегом в бессердечного мучителя.
– Чтоб тебе! – выругался Том, отряхивая воротник, и кряхтя наклонился за снегом.
Я прикрыл голову руками и отвернулся.
Но Том, подумав, злорадно ухмыльнулся, оттопырил воротник Алексу и отправил снег ему за шиворот. Алекс вскинулся было, но тот час же осел на лежанку.
– Том, – проскулил он, даже не предпринимая попыток вытащить снег: – Как тебе не стыдно?! Ты будешь гореть в аду!
– Вставай, шаман! – воскликнул Томмазо и, подумав, добавил: – А то и тебе спину разомну.
– Нет уж, спасибо! – Алекс завозился и поспешил встать.
… Идти было тяжело, ноги продолжали болеть. Ситуация осложнялась снегопадом, не очень сильным, но чувствительным.
Лекс с Томом поцапались. Том врезал ему и скинул его с небольшого обрывчика. Точнее, скинул непреднамеренно, обрыва просто было не видно за кустами.
В итоге, Алекс подвернул ногу. И двигаться мы стали еще медленнее.
Часам к трем добрались до обозначенного вчера Мэу поселения.
Алекс, пожертвовав остатками денег, нанял собачью упряжку. Но наотрез отказался брать Тома. Но мы, главным образом, Мэу, смогли его все-таки уговорить.
(9 декабря)
О нас не помнили вторые сутки.
– Может, нас морят голодом? – предположил Ка-ну.
– Тогда бы они изначально не приносили нам еды и воды, – сказала Долорес: – Раз нас здесь держат, значит, мы им для чего-то нужны, и у них нет резона нас морить.
– О, да, – вздохнул Ка-ну: – Это очень утешает…
– Да не отчаивайтесь! – сказал Джуно.
– А если у нас нет надежды? – промычала Корнелия.
– Надежда есть всегда! – воскликнул молодой командир: – Мы молоды и полны сил! Мы со всем справимся! И в будущем, мы все равно достигнем наших целей!..
– Джуно, – повернулся к нему Ка-ну: – Это ты молод и полон сил. А мы – больные раненые инвалиды с поломанной психикой и постепенно съезжающей крышей! У нас нет будущего.
Джуно несколько мгновений обалдело смотрел на него, потом произнес:
– Ка-ну, вот ты не мог это сказать – ты оптимист. Кажется, в тебя кто-то вселился.
– По всем приметам, Антик, – не удержавшись, пошутила я. Мы засмеялись. "Извини", – сказала я ему, но, возможно, шутки он и не слышал.
Ка-ну тоже усмехнулся.
– Ну, сами смотрите, мы в такой ситуации… Какой уж тут оптимизм.
– Да ну, брось! – улыбнулась Долорес: – Вот скажи, что тебя больше всего не устраивает?
– Да меня все не устраивает, – грустно усмехнулся Ка-ну, вставая: – Вот условия эти, например, меня категорически не устраивают. Вы вон там, в люксе, считай живете. У вас даже окно есть. К вам снежок свежий чистый сыплется. А до нас он даже не долетает…
В этот самый момент снег до Ка-ну долетел. В виде конкретного настоящего снежка. Попавшего ему прямо в лицо.
Мы ошалело пороняли челюсти на пол.
– А еще, нормальную еду и теплую постель! – не растерявшись, требовательно крикнул Ка-ну.
– Пс-с, ребята, это вы? – шепотом окликнул нас голос из окошка: – 9-й вал?
– Лиа! Лианочка! – закричала я, подбежав к окошку и несколько раз подпрыгнув. Но окошко было под самым потолком, и я до него не доставала. Со стороны улицы же оно находилось у самой земли.
– Ты как здесь? Как Юсс? – вцепившись в прутья решетки, спросил Ка-ну.
– Мы нормально! Мы искали вас! – она разгребла снег и, подобравшись к решетке, заглянула к нам: – А где остальные? А это… ты, Долорес?
