Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
– Максим, – Марго подняла голову, и в её тёмных глазах блеснула влага, – я ощущаю себя настоящей предательницей. Кажется, у нас начало всё получаться, и тут… Он. Помнишь, я рассказывала про Родиона? Рекс очень похож на него, как будто моя старая любовь заново появилась, и я опять ощущаю себя девочкой, теряющей голову. Но ты… Не знаю.
– Эти вампиры – просто чокнутые, – вполголоса проворчал Сергей, даже не пытаясь скрыть торчащее ухо, – то ли дело – водяные!
– Пусть идёт, как идёт, – тихо сказал я и погладил вампиршу по голове, – как это ни смешно звучит: останемся друзьями.
– Эту фразу обычно говорят женщины, – отозвалась Вера и её зелёный глаз сверкнул в полумраке гостиной. – Усложняете всё.
– А я думал, только на площади невозможно заниматься сексом, – тяжело вздохнул я, – а учитывая постоянное присутствие этой парочки рядом с нами, о-ох! И как мы без них хоть что-то умудрились успеть?
– Просто повезло, – Рита смахнула слезинку и поцеловала меня, – и с тобой повезло. Ты же не сердишься, что я люблю Рекса?
– Нет, – я чмокнул её в нос и мягко освободился от объятий. – Пошли, присядем. Не будем давать нашим повода для ненужных переживаний.
Вовремя. В дверь тенью скользнул маленький вампир и поманил нас.
– Идёмте, – сказал он и смущённо добавил: – честно говоря, никогда не думал проводить инициацию в такой спешке. Это же самое важное событие в жизни каждого вампира, словно второе рождение. А если подумать – единственное. Я до сих пор помню своего первого человека…
– Он умер? – немного испуганно, спросила Марго.
– Нет, нет! – Рекс даже остановился и помотал головой, – вампир может убить человека лишь во время безумия жажды. Как может бессмертный забирать жизнь у того, у кого она и так ограничена? Это – даже не эгоизм, это… Не знаю.
Вот как? Похоже, здешние кровососы, ну, то есть – мы, весьма отличались от эгоистичных упырей, описанных в нашем мире. Оно и к лучшему: не чувствовал ни малейшего желания убивать людей ради пропитания.
Минуя выход на улицу, мы прошли по длинному узкому коридору, стены которого украшали небольшие миниатюры, изображающие бабочек и стрекоз. Очень красиво.
Массивная металлическая дверь в каменной стене оказалась приоткрыта, и пара масляных светильников освещала начало крутого спуска куда-то в недра земли. Потёртые ступени выглядели так, словно ими пользовались ежедневно, а то и чаще.
Откуда-то снизу доносились тихие голоса. Два женских и мужской вели спокойную беседу, и мужчина время от времени принимался глухо хохотать. Чем ниже мы спускались, тем яснее становилась речь, и очень скоро в одном из женских голосов я признал Еву. Впрочем, она почти не участвовала в общей беседе, лишь изредка вставляя короткие реплики.
Лестница закончилась, и мы оказались в круглом помещении, где, помимо двери, откуда мы вышли, имелось ещё три выхода. Пол устилал коричневый ковёр, похожий на подушку слегка подувявшей травы, а по стенам ползли слабо светящиеся корни. Возможно, именно тех деревьев, чьи стволы освещали гостиную.
Здесь действительно находились трое: Ева и парочка людей – высокая полногрудая девица в ночной рубашке с глубоким вырезом, и рослый парень с бочкообразной грудью, то и дело оправлявший стеснявшую его рубаху. Судя по травинкам в волосах, люди ночевали (или не совсем) на сеновале, когда их пригласили на поздний ужин.
Сообразив, что это и есть наша пища, я ощутил себя не в своей тарелке. Это как же? Как в кино? Клыками в шею? А люди, им же больно будет! Чёрт! Ну я и вампир… Фигня какая-то в голову лезет.
Парень увидел нас и сделал шаг навстречу, улыбаясь так, словно увидел любимых родственников.
– Доброй ночи! – рявкнул он изо всех сил. – Иван я, из Семиречевых. А это – Дуня, невеста моя. Мы завсегда с радостью, чего ж не помочь? Как хозяйка сказала, так я сразу…
– Ваня, – тихо шикнула его невеста, и парень тотчас заткнулся. Хорошо, а то от его рыка у меня в ушах звенело.
Я посмотрел на Риту, и она, сделав большие глаза, пожала плечами. То есть, никто из нас и понятия не имел, как поступать дальше. Наброситься сзади и, вцепившись в глотку, жадно сосать кровь? Даже сама мысль о подобном поведении не вызывала ничего, кроме отвращения. Вернулась мысль о розыгрыше. Нет, ну в самом деле, должны же заработать определённые вампирские инстинкты. "Угу, – согласился внутренний голос, – в кино видел?"
– Максим, – Ева взяла меня за руку, – здесь мы должны разделиться. Рита пойдёт с Ваней и Рексом, а нам троим – в эту дверь.
– Э-э… – Марго выглядела потерянной, и Рекс тотчас принялся её успокаивать, ласково шепча на ушко. Вроде бы получилось, – хорошо, Макс?
– Всё в порядке, – я сделал попытку улыбнуться, и Ваня сочувственно похлопал меня по плечу, – у тебя всё получится.
Ева мягко, но решительно увлекала меня в левую дверь, Рекс с Маргаритой уходили в правую. Центральная, самая внушительная, из почерневшего от времени дерева, с металлическими полосами, оставалась в неприкосновенности.
– Ваня, он иногда такой, – Дуня, ухмыляясь, покрутила пальцами у виска, – малость непосредственный. А ты симпатичный вампирчик. – Это она мне? Флиртует? Я посмотрел на вампиршу, и девушка загадочно улыбнулась в ответ, – пусть Рексик не обижается, но он не такой симпатяшка, как этот. Максим, так тебя зовут?
Я только кивнул, рассматривая помещение, куда мы вошли. Небольшая уютная комнатка, с удобной на вид кроватью и большим глубоким креслом в углу. Лохматый куст, росший в огромном, похожем на деревянную бочку горшке, светился тёплым жёлтым светом, позволяя оценить и колючий зелёный палас под ногами, и деревянные стены, украшенные триптихом на морскую тему, и низкий потолок, где различались странные изломанные знаки алого цвета.
Пока я изучал обстановку, Ева успела уложить Дуню на кровать. Чёрт, да она же сняла с девушки тот минимум одежды, который прикрывал пышные формы!
– Подойди, – внезапно жёстко произнесла вампирша, и в её голосе прозвучали некие нотки, не позволяющие ослушаться, – раздевайся.
Я изумлённо уставился на неё и встретил непреклонное выражение лица и жёсткое сияние огромных чёрных глаз. Внезапно комната словно качнулась, и воздух тёплой волной ударил в лицо. Мне показалось, я на мгновение выпал из реальности, а когда вернулся, то обнаружил свою одежду аккуратно сложенной под ногами.
Девушка на кровати лежала неподвижно, её веки были плотно закрыты, а грудь мерно вздымалась, словно она уснула крепким сном. В руках у Евы появились странные предметы, напоминающие зеркала, и на их блестящей поверхности играли отблески света, которого здесь не было. Внезапно один лучик хлестнул меня по глазам, а второй упёрся в шею Дуни. В ослепительном сиянии я увидел…
– Пей, – приказала Ева.
Освежающая жидкость хлынула в мой рот, и мне вдруг почудилось, будто я превратился в стекло, куда направлен ослепительный луч. Почти весь свет проходил через меня, но часть энергии оставалась внутри, наполняя меня бушующим пламенем. Когда я оказался доверху заполнен бурлящим сиянием, то оторвался от лежащей девушки и остолбенел, не в силах понять: где я и кто я.
Словно я только что родился на свет…
Ева, успевшая спрятать свои волшебные зеркала, подмигнула и указала пальцем на Дуню, которая успела пробудиться, и теперь, прищурившись, рассматривала моё обнажённое тело. Почему-то я не испытывал ни малейшего признака стыда.
– Отблагодари её, – тихо сказала вампирша и отступила на пару шагов, – ты взял её кровь и энергию, отдай то, что есть у тебя.
Я непонимающе нахмурился и вдруг ощутил прикосновение тёплых рук: девушка, приподнявшись на кровати, взяла меня за ладони и мягко тянула к себе. Её тело, слегка полное, но такое очаровательное в своей молодой свежести, показалось мне необычайно привлекательным. Возбуждение, охватившее меня, абсолютно не походило на ту страсть, которая привела нас с Марго на сеновал, однако волновало не меньше.
Но… Ева? Я обернулся. Вампирша успела забраться в кресло и теперь внимательно смотрела в нашу сторону. Поймав мой растерянный взгляд, девушка одобряюще улыбнулась и кивнула: мол, всё правильно.
Ну, раз так… И тёплые губы, пахнущие молоком, встретились с моими, а пухлые руки прижали меня к пылающему телу.
Нет, это совсем не походило на единение с Ритой, всё казалось намного проще и примитивнее, словно сравнивать благородное вино и хлебный квас. Но ведь и в простых напитках есть своя прелесть. И мы разделили эту прелесть единения с девушкой, которую я впервые увидел лишь сегодняшней ночью.
Дуня уснула сразу же после того, как глухо вскрикнула и откинулась на подушку. Глаза её закрылись, а пухлые губы приоткрылись, выпустив наружу тихое сопение. Ева уже была тут как тут и осторожно тянула меня за руку. На её лице цвело заговорщическое выражение, а тонкий палец прижимался к алым губам, призывая хранить молчание. Я же, честно говоря, чувствовал себя абсолютно сбитым с толку. Ведь мне пришлось заниматься сексом на глазах той, которая казалась мне единственной на свете. Но она не выглядела обиженной или разозлённой, да и во мне не чувствовалось ни капли вины.
