Павел Корнев - Мор
– Ай! – взвыл тщетно пытавшийся выдернуть зажатую подошвой ладонь жулик. – Не надо! Хватит!
– Кто вас послал? – замахиваясь, спросил я.
– Никто!
– Кто вас послал? – Одновременно с вопросом трость шибанула парню по левому боку и, судя по звуку, перебила сразу два или три ребра. – Говори!
– Никто! – закашлялся бедолага. – Просто кошель приметили… Просто…
Легонько приласкав затылок обалдуя набалдашником, я отправил жулика в забытье, спокойно одернул сюртук и продолжил свой путь.
Совсем голытьба местная обнаглела – город полон стражников, а они почтенных гостей средь бела дня грабить надумали!
Нехорошо…
На собрание в ратуше я в итоге опоздал. Уже взбегая по стертым ступеням облицованного мрамором крыльца, увидел подпрыгивавшего от нетерпения главу торговой делегации Марны и помахал ему рукой.
– Ну что же вы, мастер Маагларь?! Ну как же так?! – проводя меня через оцепивших вход стражников, начал выговаривать обильно потевший толстяк с колыхавшимся в такт шагам вторым подбородком. – Его сиятельство ожидается с минуты на минуту, а вас все нет и нет! Я тут как уж на сковороде верчусь! Как же так?!
– Спокойствие, мастер Нарль, только спокойствие, – натянуто улыбаясь, попросил я, минуя брата-экзорциста.
Наряженный в длинный плащ, широкополую шляпу, полумаску и остроносые сапоги – все черной кожи, усеянной серебряными колокольчиками, – монах ордена Изгоняющих не обратил на меня никакого внимания, подпиравший рядом с ним стену «серый сюртук» тоже придираться не стал, а вот стоявшие дальше гвардейцы Драгарна потребовали сдать трость.
Ну и сдал, конечно. Почему не сдать?
– Идемте, мастер Маагларь, – заторопился толстяк. – Встреча состоится в кабинете бургомистра.
Статс-секретарь интендантской коллегии Драгарна кавалер Карл Альгре дожидался нас в кресле градоначальника, нисколько не смущаясь висевшего над ним портрета монарха сопредельного – и традиционно не слишком дружественного – государства. Его величество Грегор Четвертый наблюдал со стены завитые усики, аккуратные локоны и напудренные щеки горбоносого красавца с явным неудовольствием; я же к увиденному остался совершенно равнодушен. Глаза с хитринкой, волевой подбородок, острые скулы, вид решительный и мужественный – это ерунда. Главное, что у человека внутри. А внутри у кавалера Альгре зудела жажда наживы. Мне было об этом известно доподлинно.
Глаза – зеркало души, да. Но есть и другие, куда более надежные источники информации.
– Приносим свои извинения за опоздание, ваше сиятельство, – немедленно поклонился приложивший руку к сердцу мастер Нарль. – Произошла небольшая накладка…
– Не берите в голову, – махнул белоснежной манжетой статс-секретарь. – Право слово, не стоит так волноваться. В любом случае, нет никакой возможности согласовать интересующие вас сделки.
– Но кожаные изделия Марны по праву считаются лучшими во всех Святых Землях! – воскликнул до глубины души пораженный этим пренеприятнейшим известием мастер Нарль, и я поспешил ухватить его под локоть.
– Видите ли, ваше сиятельство, – улыбка далась мне нелегко, но это была честная, открытая и немного печальная улыбка, а не вымученная гримаса пытающегося втюхать лежалый товар коммивояжера, – мы просто не можем вернуться на родину с такими известиями. Боюсь, в этом случае нам придется самолично заняться изготовлением столь нужных вашей армии изделий.
– О? – в удивлении приподнял бровь кавалер Альгре.
– Марна переживает непростые времена. Война будит в людях не лучшие чувства, и наши тюрьмы сейчас переполнены еретиками, грабителями, ворами, а порой и теми, кто не столь быстро, как должно было, поддержал нового монарха…
– Боюсь, я немного не понимаю… – отставил бокал с вином статс-секретарь. – Вы хотите сказать…
– Все предлагаемые вашему вниманию товары изготавливаются на тюремных мануфактурах. И, если сделка сорвется, в казне скоро не останется денег на пропитание этих несчастных.
– Благотворительность – не мой конек! – надменно вскинул подбородок кавалер Альгре.
– Именно поэтому мы готовы делать отчисления в размере десятой части стоимости армейских закупок в, скажем так, резервный фонд для укрепления партнерских отношений…
– Вы предлагаете взятку? – приподнял бровь изрядно удивленный такой прямотой Альгре.
– Как можно?! – обмер мастер Нарль.
– Взятку? Какое мерзкое слово, – поморщился я. – Взятки предлагают за что-то однозначно незаконное, а наши товары действительно лучшие. Полагаю, стоит рассматривать эти перечисления как некий страховой взнос. Наш поверенный в Норвейме…
– Это детали, – отмахнулся кавалер. – Скажите-ка лучше, любезный, какой в этом деле интерес лично у вас. Наполнение казны, еда для заключенных – это все понятно. Но вам-то что с того, мастер Маагларь? – неожиданно остро глянул мне в глаза статс-секретарь. – А?
– В случае успешного завершения переговоров, – немного даже смутившись, ответил я, – мне было обещано несколько десятин земли неподалеку от Сарина. Имение – дрянь, но оно дает право на титул…
– Это меняет дело! – расплылся в улыбке кавалер Альгре, почуявший родственную душу. – Господа, чего же вы стоите? Присаживайтесь, присаживайтесь!
– Так вы согласны? – вытерев платком вспотевшее лицо, уточнил мастер Нарль.
– Разумеется, ведь ваши товары отменного качества! Надо только обсудить кое-какие детали… – рассмеялся статс-секретарь, и тут на башне ратуши ударил колокол.
И как ударил! Звук врезался в основание черепа, подобно залитой свинцом дубинке, и на какой-то миг у меня перед глазами все поплыло. Стиснув ладонями виски, я дождался, когда затихнут начавшие ворочаться в глубине души призрачные тени, и с облегчением перевел дух. А звон никак не утихал, и вскоре к нему начали присоединять свои голоса колокола по всему городу.
Что за бесовщина? С войны такого не было…
– Не понимаю… – пробормотал мастер Нарль и ошарашенно уставился на распахнувшего дверь драгарнского гвардейца.
– Ваше сиятельство, приказано доставить вас в замок, – прямо с порога отрапортовал служивый.
– Что стряслось?! – вскочил на ноги едва не облившийся от неожиданности вином кавалер Альгре.
– Мор.
2
Ратушу я покинул в растрепанных чувствах. И было отчего: выезд из Лема перекрыли всем, невзирая на чины и звания, а первые заболевшие хоть и появились лишь сегодняшней ночью, но число умерших от непонятной заразы уже перевалило за две сотни. Люди покрывались язвами и сгнивали заживо в считаные часы, и никто даже предположить не мог, что именно послужило причиной этой напасти.
Ну почти никто.
Слишком уж стремительное распространение болезни вызвало у меня нешуточные опасения, а потому я остановил первую попавшуюся телегу с мертвецами, попросту перехватив поводья запряженной в нее коняги.
– Чего еще?! – завопил возница, из-за своей набитой целебными травами маски походивший на какую-то чудную птицу. – Проваливай, а то стражу кликну!
– Остынь! – Я кинул ему серебряную монетку в полмарки и отдернул закрывавшую тела дерюгу. – Постой пока, спешить-то уже некуда.
– Как некуда? – всплеснул руками возница, деньгу, разумеется, спрятав. – Люди мрут как мухи, а возить кому? Мне!
– И Святые с ними, – поморщился я, разглядывая страшные язвы. Кожа и плоть мертвецов оказались прободаны местами до костей, и ни чумой, ни холерой вызвавшая мор болезнь оказаться не могла. Да и быстро, бесовски быстро все происходит.
– А вы, стал-быть, медик, ваша милость? – оценив мой интерес, спросил возница.
– В каком-то роде.
– И что делать?
– Молиться, – на полном серьезе ответил я и зашагал прочь. – Молиться и верить…
И никак иначе – все тела несли на себе отпечаток потустороннего, и без порождений Бездны дело точно не обошлось. Вот только никогда еще одержимость не проявлялась подобным образом! Да и бесы способны овладевать лишь уже источенными грехом душами.
Нет, мор вызвали намеренно – кто-то в своих неведомых целях усилил заразу скверной. И этот кто-то нечеловечески ловок, раз на него до сих пор не объявили охоту экзорцисты из местной миссии ордена Изгоняющих.
А значит – помоги всем нам Святой Себастьян Косарь!
Задумавшись, я не сразу обратил внимание на идущего навстречу высокого светловолосого священника, который слишком уж пристально разглядывал скромного торговца из Марны в моем лице. А когда тот затянул изгоняющий бесов псалом – «Полный сборник молитв Николаса Слепца», – спасаться бегством стало уже слишком поздно.
Да и куда бежать? Затеряться в толпе нечего и надеяться – ни одной живой души вокруг! Лишь я да этот слишком уж проницательный святоша! И откуда только его нечистые принесли?!
