Сергей Юрьев - Нашествие с севера
Здесь же лежала разорванная в клочья туша белого вепря, красная кровь которого смешалась с черной кровью оборотня. Шкура была безнадежно испорчена, но даже если бы она осталась цела, никто не решился бы тащить ее в замок – всё, к чему прикасались оборотни, считалось оскверненным. Даже стрелы, поразившие его, оставляли в теле и сжигали вместе с трупом.
Дружинники колами отодрали оборотня от дерева и начали заваливать его еще дергающееся тело осиновыми дровами, вырубая мечами сушняк.
– Мой господин! – К лорду приблизился начальник стражи, когда костер уже полыхал. – Судя по следам, здесь их бродит не меньше трех дюжин. Пока мы не скроемся за стенами, они от нас не отстанут…
– Я думаю, что и мы от них не отстанем! – послышался ответ. – И еще мне нужен вепрь…
– А может быть, это был последний… – Олф показал на ошметки шкуры. – В такое время никакая живность в лесу не уцелеет.
– Мне нужен вепрь, – не повышая голоса, повторил лорд и молча поставил ногу в стремя. Это было равносильно приказу, и через пару мгновений дружинники и ночные стражники были уже в сёдлах. – Встанем цепью на Каменной дороге. Если хоть один вепрь остался цел, он перейдет ее.
Оборотни либо ушли, либо затаились. Отряд вышел на Каменную дорогую, прямую как путь праведника. Дорогу построили полторы сотни лет назад землепашцы и мастеровые семи Холмов, через которые она проходила. В то время Холмы заключили военный союз против лесных варваров, которым тогда показались тесны их дикие чащобы. Их орды наступали несколько лет подряд и казались неиссякаемыми. Но панцири из кожи, обшитые медными бляхами, и дубовые щиты не спасали от оружейной стали. После многочисленных набегов число варваров поуменьшилось, и, видимо, теснота перестала им мешать. Но это объяснение придумали те, кто ничего не знал и не хотел знать о лесных варварах. Люди более осведомленные ни тогда, ни теперь не могли найти объяснения их безрассудному упорству.
Не утихающий ветер разогнал черные облака, обнажив звездное небо. Это был хороший знак – свет звезд не был смертелен для оборотней, он даже не причинял им боли, как прикосновение к серебру, но заставлял их шумно чесаться. Оборотни под звездным небом уже не могли подкрасться, оставаясь незамеченными. К тому же Каменную дорогу они всегда пересекали с опаской. Когда она строилась, Служители из Холм-Гота закладывали под многие булыжники сильные обереги. Стоило оборотню наступить на такой камень, как у него начинала вываливаться шерсть и выпадать клыки. Такой оборотень, конечно, был уже не жилец. Так что Каменная дорога была для людей наиболее безопасным местом за пределами охраняемых стен.
Дружинники и стражники притихли, вслушиваясь в голоса леса. Послушные кони тоже замерли, и каждый всадник при свете звезд стал похож на конную статую. Так они стояли, пока не миновала вторая ночная стража. Дюжина небесных искр чиркнула по бархатному небу, и каждый воин загадал по дюжине желаний, не слишком надеясь дожить до их исполнения.
Внезапно лесные шорохи сменились треском и грохотом. Кони вздрогнули, всадники крепче сжали оружие в руках. Вепрь белой молнией метнулся через дорогу в сотне локтей от них. Лорд со своими дружинниками уже мчался через заросли наперерез ему, и на дороге остались только три с половиной дюжины ночных стражников во главе с Олфом, и все они знали, что произойдет дальше… В былые времена вепри чувствовали себя полновластными хозяевами северных лесов, и только одно могло вселить в этого зверя такой ужас, что он едва замечал новых преследователей. Лорд Бранборг был почти уверен, что добыча от него не скроется, надо было лишь рассчитать удар, чтобы не слишком попортить драгоценную шкуру.
Стражники ждали появления оборотней и смотрели именно туда, откуда вывалилась черная масса, которая возникла как будто из ничего и рассыпалась на множество уродливых, кошмарных теней. Стая стрел с посеребренными наконечниками устремилась им навстречу, и пятеро чудовищ беззвучно свалились и замерли бесформенными кучами, а еще трое или четверо, хватаясь за бока, с визгом устремились обратно в лес. Но оставшиеся бросились на всадников, тут же обрастая твердой чешуей. Самый шустрый свалился под ноги ближайшего коня и рывком повалил его на землю. Побоище началось. Когти, похожие на кривые ножи, вспарывали кольчуги и тут же отдергивались, обожженные серебром, вплетенным в них тонкими нитями. Клочья шерсти, обломки костяных пластин оборотней разлетались в разные стороны от ударов мечей. Еще несколько чудовищ корчились в предсмертных судорогах на древней мостовой, но и стражников осталось в живых не более половины, когда звук охотничьего рога раздался из леса, возвещая об успешном завершении охоты.
Дружинники лорда стремительно выскочили на дорогу неподалеку от места схватки, сомкнули строй и обрушились на врага. Не дожидаясь собственной гибели, немногие уцелевшие оборотни скрылись в темноте…
Вновь ветер гулял по верхушкам деревьев, редкие облака набегали на звездное небо… Все было как накануне нападения, только влажный ночной воздух утратил привкус угрозы.
– Вы почти не опоздали, – сказал Олф подъехавшему к нему лорду, почему-то опустив положенное по этикету обращение. – Мы потеряли всего тринадцать человек. Трое из них еще живы, но никто никогда еще не оправился от раны, нанесенной оборотнем…
– Мы победили, – ответил лорд. – А кто погиб, тот погиб с честью… А давно ли ты видел столько мертвых оборотней сразу?
– Каждую дюжину ночей мои стражники уничтожают по три-четыре твари, но меньше их не становится. Скоро они начнут выскакивать из-под каждого куста, а потом осадят замок, – Олф говорил, а стражники и дружина заваливали тела оборотней осиновыми дровами, а своих погибших укладывали в кожаные мешки.
Мешок из небритой оленьей кожи входил в походное снаряжение любого воина, живые в них спали, в них же выносили погибших, в них же и зарывали, когда не было возможности донести тело до погребального костра.
Четыре дружинника несли вепря, привязанного к двум длинным жердинам, стражники перекидывали через седла мешки с телами павших. Позади них полыхало ленивое пламя, и подымался зловонный дым – горели останки полутора дюжин оборотней. Небо потихоньку начинало светлеть.
Когда вдали показались возвышавшиеся над окрестной равниной стены Холм-Дола, лучи восходящего солнца уже окрасили в розовый цвет верхние зубцы его башен. Из ворот уже начинала выходить вся дружина лорда. Видимо, сотники, отчаявшись дождаться возвращения охотников, решили на месте выяснить, в чем дело. Но издалека они увидели высоко поднятое знамя Бранборгов, и это означало, что лорд жив и невредим, а белое полотнище чуть ниже сообщало о том, что он возвращается с добычей… И только тринадцать черных бантов, которые всадники повязали на свои копья, издали невозможно было разглядеть.
Глава 2
Мой народ и так помнит всё, что ему должно помнить, нам нет нужды пользоваться письмом, как заносчивые жители замков. В памяти поколений ложь умирает раньше правды…
Слова вождя племени саабов, из лесных варваров, записанные странником из Холм-Гота«7-го дня месяца Ливня года 706 от Основания Северных Холмов. Сего дня лорды двенадцати Холмов охотились на белых вепрей. У всех охота была успешна. Убито сей ночью пять дюжин ночных оборотней, и не меньше дюжины дюжин людей с честью погибло, да примет их души Творец…» – Ион отложил соколиное перо и закрыл гранитную чернильницу мраморной крышкой. В последнее время происходило великое множество событий, значительных и страшных, но в Летописи каждому дню отводилось лишь несколько строк. Листы из телячьих шкур были непомерно дороги, а сок черного дерева можно было добыть только на берегах Пряного моря, куда корабли вольных торговцев не заплывали уже много лет, с тех пор, как морские разбойники обосновались в крепости Корс.
Впрочем, и тем, и другим были богаты Служители из Холм-Гота, у которых сохранилось немало старых запасов. Они могли позволить себе описывать события более подробно, но за пределами Храма никто не мог видеть этих записей.
Многие события этого дня так и не вошли в летопись Холм-Дола, одни – потому, что Ион не счел их достойными памяти потомков, другие – потому, что он не узнал о них вовремя, а третьи – потому, что он не узнал о них вообще. Не мог он, например, знать, что лорд Кардог из Холм-Гранта в ту ночь вовсе не покидал своего замка, а вместо него охоту возглавил его младший брат, облаченный в древние родовые доспехи Кардогов – с бронзовой маской на лице. Обычно младшие братья наследников Холмов не оставались жить на родовой земле. Лорды предпочитали не иметь поблизости родственников, имеющих хоть какие-то права претендовать на власть. Титул и трон передавались старшему сыну, а младшим его братьям, если таковые были, отдавалась в подчинение дружина в дюжину всадников из провинившихся или просто чем-то не угодивших эллоров. И они могли отправиться на поиски собственного надела. Задача эта была совершенно невыполнима, но оставаться дома обычно было еще опаснее. Большинство изгнанников поступало на службу к Тарлам, лордам Холм-Ала, который не входил в союз Каменной дороги и граничил с землями лесных варваров. Здесь дорог был каждый меч. Тарлы принимали всех, кто был способен владеть оружием.
