Даровский Жан - Путник: легенда о забывчивом попаданце
— Нет, что ты. Днем он в ивняке таится, а вот вечером, как только кто из девок или баб за водой на ночь глядя пойдет — он тут. Как тут.
— Так он кто? Человек или нечисть? — уточнил я.
— Какой там человек, — горестно вздохнул Адька если только по виду.
— Так ты что, видел его?
— Нет, рассказывали. А я только следы отыскал. Жаль, что не могу я еще превращаться, а то бы по запаху гада нашел, — Адькины глаза снова загорелись желтым огоньком.
— Ничего, научишься, — успокоил его я, — сначала от страха или боли превратишься, а потом поймешь, как это делается, и научишься по желанию превращаться.
Тем временем мы подошли к церкви. Я не видел раньше ничего подобного даже в больших населенных пунктах, а то, что увидел здесь, меня потрясло. Метрах в ста от берега прямо из воды поднималась белая башня с золоченым куполом-луковицей. Я даже рот открыл от удивления и восхищения. Адька, которому удалось удивить меня второй раз за день, просто сиял.
— А внутрь как попасть? — тут же спросил я.
— Как-как, переплыть! — сказал Адька невозмутимым поучительным тоном и, не раздеваясь, полез в воду. Я сунулся за ним, тоже в одежде. Поплыли. Вода была теплой у берега, а рядом с каменной стеной меня пробрало до костей. Отплевываясь и фыркая, Адька заявил, что тут очень глубоко. Я не спорил. Темная вода уходила вниз многометровой массой.
Мы обплыли стену вокруг и оказались около окна. Высота позволяла подтянуться на руках и оказаться внутри. Так и сделали.
Адька со знанием дела забрался внутрь. Я не доверял этому старому и величественному сооружению, а вот Адьке доверился сразу и полностью. Дружба с первого взгляда, так сказать. Я сам себе улыбнулся.
Внутри церкви оказалось не так темно, как мне показалось сначала. Внизу, прямо под нами, чернела окруженная колодцем стен бездонная бездна мутной воды. Где-то под ней, в невидимой глазу глубине должно быть скрывался алтарь.
Мы находились на подоконнике одного из верхних окон. Над головой возвышался полуразрушенный купол, внутри которого виднелись остатки какого-то механизма. Вот оно — забытое творение рук Механиков. Я заворожено разглядывал огромные, словно висящие в воздухе шестеренки и цепи. Увиденное напоминало механизм гигантских часов.
Все стены под куполом покрывали фрески. Огромные рисунки уходили под воду, заканчиваясь, наверное, где-то у пола: по плечи в воде вокруг нас стояли изображенные на стенах ангелы. Их лица были нарисованы одинаково ровно и безупречно, словно по трафарету. Ангелы смотрели на нас спокойными ясными глазами, словно ждали чего-то. Было в их взглядах что-то требовательное, вопросительное.
Пока я глазел на фрески, Адька вдруг завозился и толкнул меня в бок. С соседнего подоконника в воду ручьем посыпалась пыль. Кто-то нежданно-негаданно решил присоединиться к нашей компании. Отследив адькин перепуганный взгляд, я потянулся по нему глазами, как по ниточке, пока не натолкнулся на существо, занявшее весь оконный проем соседнего подоконника.
— Смотри, — просипел Адька, рассчитывая, что вновьприбывший нас не услышит, — ангел там, как пить дать, ангел!
— Сам ты ангел. Это — нова, — ответил я многозначительно и со знанием дела.
— Кто?
— Потом расскажу, — прикладывая палец к губам, прошептал я.
Еще не хватало обсуждать эту тему сейчас, когда сама нова стоит на соседнем подоконнике. От этих существ можно ждать чего угодно. В больших населенных пунктах я видел нов — механических ангелов, созданных все теми же Механиками. Конечно, видел издали: в полете или на церковных куполах, а вот деревенщина-Адька, похоже, не видал их отродясь, поэтому перепугался совсем.
Нова, казалось, не замечала нас в упор. Она тяжело бухнулась на колени, положив рядом с собой огромный двуручный меч, в мой рост величиной. Трудно поверить, что эту махину когда-то создали из обычной девушки моего возраста.
Механический ангел — в прошлом человек, точнее девушка, а еще точнее невинная девушка. Когда она попала на службу к Механикам, ее жизнь круто изменилась. Все мирские заботы остались в прошлом. Настоящее для новы — это война. Именно для войны на несформированном еще человеческом теле Механики выращивали огромные крылья, пронизывали кожу проводами усилителей, заставляющих мускулы крепнуть и расти.
Наверное, в своей людской жизни эта нова была прехорошенькой. Теперь же ее тело представляло собой гору мышц, которые раздувались под стальным нагрудником, поножами и наручами. Особенно сильно выделялись грудные мышцы держащие крылья и широкий загривок. Под кожей поблескивали тоненькие проводки — усилители. В некоторых местах они прорвали кожу, и сверкающий металл распустил по стенам церкви солнечных зайчиков.
Нова посидела на подоконнике с минуту, метнула в нас быстрый мутный взгляд и, рванув крыльями воздух, улетела прочь. Ветер от ее могучих крыльев ударил по нам с Адькой, и мы повалились с окна наружу, в воду, как перезревшие яблоки с ветки…
Полные впечатлений от увиденного, вылезли на берег и легли на солнце, надеясь поскорее высохнуть и отправиться домой.
— Ух, и какая же она здоровенная! — поделился восторгами Адька, — и где они только таких девок берут, Механики эти. Вон, у нас девки-то не хилые, но чтоб такими быть…. Даже у тетки Пятерни дочь Иванка, ух и здоровущая, а все равно с этой новой не сравнится.
— Их специально такими делают. Это у Механиков магия такая, или, как там они говорят, наука, технология, — зевнув, ответил я.
— Жуткая какая-то наука, — покачал головой Адька.
Мы еще какое-то время беседовали, но потом нас сморило, и мы уснули прямо на песке.
Я очнулся, когда стало темнеть. Запад окрасился красным маревом, отовсюду потянулись темные тени. Я чуть приоткрыл глаза. Мой взгляд упал на хрупкую девичью фигурку, склонившеюся над водой в паре десятков шагов от нас. Спросонья я чуть не принял незнакомку за русалку, но вскоре понял, что это просто кто-то из местных девчонок полощет белье.
— Вот Милка глупая! Притащилась одна среди темноты со своим бельем — дома ей не сидится, — пробурчал проснувшийся Адька. — Говоришь этим бабам, говоришь: не ходите на реку под закат, а они не слушают.
— Да не одна она, — заступился я за селянку, — вон с ней кто-то пришел, — я указал пальцем на тропу, ведущую от жилищ к реке.
Со стороны ивовых кустов к девчонке двигалась одинокая фигура. Здоровенный мужик, крадучись, подходил все ближе. В его руке я разглядел дубину, а в глазах недобрые красные огни. Тут меня как громом ударило:
— Беги! — заорал я девчонке, понимая, что до ближайших изб добежать ей скорее всего не светит.
Незадачливая селянка, похоже, не заметила нашего с Адькой присутствия и подпрыгнула от моего выкрика, уронив в воду бельевую корзину.
— Беги к нам! Душегуб идет! — поняв ужас сложившейся ситуации, заорал Адька, и бросился к ней навстречу. Я, недолго думая, поспешил за ним.
Услышав про душегуба, девчонка оглянулась медленно и, вздрогнув всем телом, понеслась что есть духу к нам. Мужик тоже повернул голову на крики, заметив ненужных свидетелей, получше перехватил свою дубину и двинулся за убегающей жертвой. Похоже, наше с Адькой присутствие его мало беспокоило. Надо сказать, что на его месте я тоже волновался бы мало — габариты у этого детины действительно оказались внушительные. Огромный, лохматый, с криво торчащими из-под губ зубами, душегуб вдвое превосходил среднего человека. В его силе тоже сомневаться не стоило — полутораметровую дубину он держал легко, как прутик.
Я обогнал Адьку и, поравнявшись с девчонкой, на бегу отшвырнул ее за спину. Моментально настигнув нас, душегуб размахнулся своей дубинищей, надеясь сходу снести мне голову. Он все сделал правильно, за исключением того, что ударил горизонтально, а не сверху вниз. Это спасло мне жизнь. Я присел на корточки и не попал под окованный металлом шипастый наконечник. Выхватив из-за пояса нож, ударил врага простым прямым ударом в грудь, потом выдернул нож и наотмашь полоснул по горлу. Душегуб захрипел, но не упал и, отмахнувшись дубиной, вскользь задел меня по спине. Удар оказался невероятно сильным, и я полетел на землю. Где-то наверху свистнула дубина, похоже, снова нацеленная мне в голову. Потом раздалось свирепое рычание и сильный удар тела о тело.
Я попытался встать, но в этот момент меня накрыло что-то огромное и вонючее. Шипящий и булькающий душегуб повалился прямо на меня. Его огромное тело сотрясалось и ерзало, втирая меня в землю — это кто-то свирепо рычащий и невероятно сильный терзал людоеда, вцепившись тому в горло.
Под огромной тушей не было воздуха, я задыхался, в агонии скреб землю руками, но ничего поделать не мог. Сознание начало отключаться, и я вырубился….
Глава 2. Бегущий во тьме
Адькино испуганное лицо — первое, что увидел, очнувшись… Я лежал на кровати в том самом жилище, куда пришел утром.
![Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)