Сергей Малицкий - Трепет
– Мне? – не понял Игнис.
– Сын одного мытаря разговор слышал, – ответил Тенакс. – Ночью постучали в дом, мытарь вышел, сын затаился у окна. Сколько было всадников, точно сказать не может, к дверям один подошел, но за оградой еще один или двое были. Но кое-что запомнил точно. Всадник спрашивал о тебе. Описывал тебя. Причем так спрашивал, словно не ответа ждал, а в голове у мытаря копался. Тот и не отвечал ничего, мычал как будто только. И еще, у этого всадника вроде бы глаза светились. Пламенем.
– Только меня спрашивал? – прошептал Игнис.
– Хороший вопрос, – усмехнулся Тенакс. – Нет. Искал еще твою сестру Камаену, надеюсь, что она жива, так же как ты. Во всяком случае, в стенах Тимора ее вклад весомее прочих, великий дар она с оказией передала Адамасу Валору. И бастарда Флавуса Белуа – Литуса Тацита поминали тоже. Тоже ведь пропал шесть лет назад. Ни звука, ни отзвука. Отспрашивал, потом мечом бедолагу проткнул и убыл. Неизвестно куда. Так что ты сберегайся, принц. Если хорошее задумал, так знай, задумку твою переломить о колено хотят.
– Как был убит Кастор Арундо? – спросил Игнис.
– Не знаю, – вздохнул Тенакс. – Странное что-то говорят. Да и кто говорит, весточка долетела тайным путем, и не разбирался еще никто с ней.
– Как был убит Кастор Арундо? – повторил Игнис.
– Хорошо, – поморщился Тенакс. – Рода Тотумов еще убыло, принц. Кастор Арундо был убит вместе со всей стражей в собственном доме. И вместе с женой, твоей родной теткой – Курой Арундо, урожденной Тотум. И его дочь, твоя двоюродная сестра Лава, исчезла. Или тоже убита, или была похищена, или сама убийца.
– Этого не может быть, – прошептал Игнис.
– Согласен, – кивнул Тенакс. – Только глашатаи Ардууса выкликивают награду за ее поимку. Большую награду. И еще одно – Светлая Пустошь начала расти. Давно начала, за последние шесть лет, считай, лигу отъела. За последний месяц – еще лигу. А за неделю – тоже лига. Если так пойдет, она по лиге в час будет отхватывать. Вокруг Эбаббара Флавус Белуа новую стену ставит, Кирум пытается отгородиться, магов призывает, да куда там. Хотя повезло Кируму с герцогом. Толковый правитель из бастарда короля Раппу вышел.
– Так я слышал, что и Лапису повезло, – заметил Игнис. – И мой двоюродный брат Дивинус ничего не напортил. Удвоил население королевства. Причем брал все больше дакитов и даку, да еще и сумел так все устроить, что прежние подданные с новыми не перебили друг друга.
– Это так, – согласился Тенакс. – Но в горных селениях с этим проще. От деревни до деревни пропасть, и не одна. Хотя, я думаю, дело в его матери. Вот ведь, всегда стервой считалась, а под маской стервы оказалась умная женщина. Кстати, Милитум Валор женился на ней вынужденно, а теперь пылинки с нее сдувает. С нее и с детишек своих. Ты-то мне расскажешь что или нет?
– Спешу, – вздохнул Игнис. – Говори свои слова для дозоров, и я отправлюсь дальше. Что-то мне кажется, будто я начинаю уже всюду опаздывать. Хотя одно тебе скажу. Ты сам видел начальника тайной службы Пуруса?
– Русатуса-то? – прищурился Тенакс. – Видел, как же не видеть. Ведь он ни на шаг от Пуруса не отходит. Как тень за ним следует.
– И что скажешь о нем? – спросил Игнис.
– Ничего, – ответил Тенакс. – Судя по количеству его лазутчиков – он, словно паук, оплел сетями весь Ардуус, все герцогства. Судя по тому, что королева Армилла мертва, лазутчики эти если и умелы, то не в ту сторону. Но о самом Русатосе я сказать ничего не могу. Он даже глаз ни разу не поднял, когда я рядом был, только на Пуруса и смотрел. Как пес.
– Он из Ордена Воинов Света, – сказал Игнис.
– Не понял? – замотал головой Тенакс.
– В Эрсетлатари, там, где некогда упала Бледная Звезда, в городе Иалпиргах высится Храм Света. Храм Лучезарного. При этом храме имеется магический Орден Тьмы и Орден Воинов Света. Орден убийц. Русатус как-то с ним связан. Покинуть этот орден – нельзя.
– Энки благословенный! – в ужасе прошептал Тенакс.
– Война уже здесь, принц, – вымолвил Игнис.
Глава 6
Эбаббар
Через день после первой ночевки на сеновале Лава узнала, что через Кирум они не пойдут, потому как Светлая Пустошь выползла через границы, в Кируме если не паника, так уж почти осада, а добираться до Эбаббара баркой, каждую из которых сопровождает отдельный дозор, так уж лучше сразу отправляться в ардуусские темницы. Лава было заикнулась, что неплохо бы обдумать третий шаг, прежде чем делать второй. Что она вообще забыла в Эбаббаре, не лучше ли отправиться к какой-нибудь родне да переждать там до тех пор, пока… Пока что? – напрямую спросил ее Литус. Пока король Ардууса умрет? Или же состарится и умрет его юный отпрыск? Или пока воинства Эрсетлатари пересекут Сухоту, вышибут крепостные ворота в Алке и Бэдгалдингире да осадят Ардуус? Тогда-то уж точно королю Пурусу будет не до племянницы-беглянки. Или есть родственники, у которых Лава могла бы укрыться? Девчонка тут же скисла, но и родственников в голове пересыпала. Из Тотумов в живых остались только дети Пустулы, которая нашла семейное счастье в объятиях Милитума Валора, брата покойного короля Тимора и городского воеводы Ардууса, да Кама и Игнис. Но где скитались или отыскали укрытия последние, да и живы ли они до сих пор, точно так же, как ее двоюродная сестра Фламма, Лава не знала, а Дивинус, герцог Лаписа, и его сестра, отчаяннейшая Процелла, оставались в маленьком королевстве или теперь уже герцогстве, где укрыться было еще сложнее, чем в Ардуусе. Нет, конечно же, Процелла, которая, по слухам, занималась переселенцами из Эрсет и Дакиты, нашла бы для Лавы хижину в дальней горной деревне, но так ли уж та ее доля была бы лучше вот этого бегства? Да и добраться до Лаписа тоже непросто. Без Литуса Лава бы на это не решилась, а бастард короля или опять же герцога Эбаббара явно собирался отправиться в родной город, а не в Лапис. Кто еще у нее оставался? Фосса, старшая сестра Болуса? Может быть, и да. Близких отношений с ней у Лавы никогда не было, но и гадостей от нее Лава тоже никогда не видела. По слухам, Фосса оказалась хорошей женой для принца Бэдгалдингира. Двоих детей ему, во всяком случае, родила, но оставила их под присмотром старого Тигнума, свекра и короля Бэдгалдингира, а сама все дни вместе с мужем Тутусом проводила на строительстве и обустройстве новой столицы Аббуту. Да уж, не самое лучше место для укрытия. Кто еще? Лаурус? Пожалуй. Но где он и что с ним? Тоже ведь исчез уже лет как шесть? Или в этом суть правления короля Пуруса? Всякий, кто хочет остаться в живых, должен бежать от него как можно дальше? Скольких несчастных инквизиторы казнили в прошлом месяце? Не меньше двух сотен? А если счесть тех, что казнены у внешних ворот да по деревням? Ни одного лекаря, ни одной знахарки в округе не осталось. Да и маги, что были отражены орденами присматривать за башнями, теперь стоят в дозорах у городских ворот и рта боятся открыть.
– Что молчишь? – спросил девчонку Литус, когда пауза затянулась.
– Некуда мне идти, – призналась она. – Там, где меня приняли бы, мне не укрыться. Да и не нужно беду за собой на добрых людей тянуть. А там, где укрыться можно, туда я дороги не знаю. Конечно, если есть такое укрытие.
– О каком укрытии говоришь? – сдвинул брови Литус.
– Там, где укрываются Кама, Фламма, Игнис, Лаурус, – перечислила Лава.
– Если они еще живы, – помрачнел Литус. – Впрочем, к одному из них я тебя пристроить могу.
– К кому же? – оживилась Лава.
– К Лаурусу, – сказал Литус. – К братцу твоему двоюродному, сыну простого стражника и твоей родной тетушки. И думаю, что ты не прогадаешь. У него уж во всяком случае будешь в безопасности.
– А где он? – оживилась Лава.
– В одном месте, – неопределенно буркнул Литус. – Но ты особо не беспокойся. Нам с тобой по пути. Эбаббар не минуем. А чуть позже сдам тебя твоему братцу. В хорошее место, можешь не сомневаться.
Послушалась Лава Литуса. Хотя и не вполне поняла, отчего глаза у того заблестели да голос задрожал, когда он об укрытии Лауруса обмолвился. Однако вскоре ей стало не до догадок. Уже через неделю после бегства из Ардууса Лава, взглянув в зеркало, попадись оно ей в руки, не то что себя бы не узнала, она бы решила, что не зеркало перед ней, а окно, в которое заглядывает неизвестный ей вымотанный долгой дорогой мальчишка. На третий день пути, когда уже в темноте беглецы добрались до большого атерского села, раскинувшегося возле крепости Манус, памятного Лаве тем, что именно здесь она сломала нос мерзавцу Болусу, Литус оставил ее в снятой каморке наедине с двумя лоханями теплой воды, черепушкой мыльного раствора и жестяным корытом, после чего забрал ее теплый пелиссон, шапку, сапоги и ушел, заперев ее снаружи. Отложив безрадостные мысли о собственной дальнейшей судьбе, Лава немедленно разделась, налила в корыто воды, намылилась и, блаженно вытянув ноги, решила, что если подобное развлечение она будет иметь хотя бы раз в неделю, ее жизнь окажется не так плоха, какой представлялась ей в последние дни. Теплая вода и почти забытое ощущение чистоты разморили девчонку, поэтому она открыла глаза только тогда, когда в дверях зашевелился ключ. Однако ни ее визг, ни вытаращенные глаза, ни поза скорчившейся над гнездом наседки не произвели на вошедшего с холщовым мешком и еще одной лоханью воды Литуса никакого впечатления. Он молча набросил на спину Лавы льняную тряпку и присел напротив.
