Елизавета Шумская - Боги вне подозрений
«Нас устраивает», – хмыкнул про себя Альзорел и, чтобы не выдать свои мысли, снова поправил очки.
– Да зачем ждать? – удивился Лоу. Очень натурально. Но адъютант давно научился распознавать игру начальника. – Давайте подманим.
– Ага! – обрадовался, найдя подвох, пират. – А откель нам знать, что это не ваша знакомица какая?! Нееее, нас не проведешь.
– Да глупости. Нам Карнава помогает. Только на него и уповаем. А чтобы у вас мыслей о подтасовке его воли не возникло, то… – Ранреу впервые с их «высадки» на корабль оглянулся: – Халльдуор, сможешь русалку притянуть? Ну, как петлей захватить и притащить к нашему кораблю?
Даже с учетом того, что лица в этом обличье у фаара не наблюдалось, становилось ясно, какого он мнения о предложении главного. От фразы «Ты сдурел, Ранреу?!» его удерживало только соображение о том, что внутренние распри не должен видеть кто-то со стороны, тем более противники.
Пару мгновений он глядел в глаза старшего протектора, выражая этим взором все свои мысли относительно умственных способностей коллеги. Однако молча выдвинулся вперед, и перед ним расступились и свои, и пираты.
Причина злости Рошела, недоумения протекторов и моряков заключалась в том, что русалки, как и большинство водных жителей, на дух не переносили фааров. Та первозданная материя, из которой они были созданы, не говоря уже о пламени вокруг тела, не слишком отличалась от огня, который тритоны и иже с ними ненавидели. Стихия, им глубоко чуждая, она вызывала страх, ярость и злость. А если уж подобная энергия выдергивает их из моря, заставляет себе подчиниться, плыть невесть куда, какая тут может быть реакция?
Так в чем же подвох?
Подойдя к борту, фаар еще раз оглянулся на старшего протектора, тот только помахал рукой, мол, давай, действуй. Пламя приобретало все более густой оттенок. Тем не менее Халльдуор провел ладонями по своим предплечьям, будто снимая с них лишний огонь. Действительно, оный в его пальцах начал вытягиваться в длинную прозрачно-синюю веревку, которую Рошел наматывал на локоть, будто селянка бельевую тесьму. Потом духовник повел ладонью со слегка растопыренными пальцами перед собой, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Первичный поиск ничего не дал. Мужчина повторил процедуру, чуть подняв руку, так что теперь его пламя словно ласкало горизонт.
Зрители невольно сдвинулись поближе, завороженно наблюдая за работой протектора. Огонь вокруг него стал еще темнее. Область поиска расширилась. Искры начали сыпаться на палубу, оставляя неглубокие, но отчетливые следы на досках. Пираты, судя по лицам, уже начали радоваться, что не дошло до драки с этими сумасшедшими.
– Кстати, – будто очнувшись от чар, спросил капитан корабля, – что у русалки-то будем спрашивать?
– А! – Старший протектор тоже еле оторвался от зрелища. Даже махнул рукой. – Спросим, что делать, кто прав и как поступить. В общем, найдем что спросить. Скажет – ваша правда, мы уйдем восвояси. Наоборот скажет, уж не обессудьте, повезете, куда надо.
– В таком случае можете готовиться убираться. – Что-то все же смущало пирата, и нужной интонации выдержать не удалось.
– На все воля Карнавы, – пожал плечами его собеседник.
И оба вновь уставились на Халльдуора, тем более что у того, наконец, наметился результат. Толпа, уже не разделяясь на пиратов и протекторов, образовывала вокруг духовника полукруг. Рошел только раз зло зыркнул на них, заставив людей сделать два шага назад. Правда, надолго их не хватило, и наблюдатели быстро, почти незаметно для себя вновь приблизились.
Наконец Халльдуор обнаружил в море русалку, прикинул что-то и увеличил длину своей странной веревки еще на пару мотков. Потом совершенно обычным жестом снял ее с локтя и, примерившись, швырнул куда-то вдаль и чуть вправо. Синее пламя, из которого она была сделана, зашипело при соприкосновении с водой и начало тонуть. Выглядело фантастически и нереально.
Так в напряженном безмолвии, в котором даже хлопанье парусов и скрип мачт казались чем-то неуместным, прошло несколько томительных мгновений. Ничего не происходило. Народ уже был готов разочарованно вздохнуть, однако тут веревка натянулась, фаар азартно и довольно вскрикнул и, ухватившись за нее покрепче, принялся тянуть на себя.
На другом ее конце что-то яростно барахталось. Чем больше Халльдуор тянул, тем лучше становилось видно синекожую русалку самого взбешенного вида. Веревка хоть и не ранила ее, но причиняла явное беспокойство. Ощущения от такой магии более чем отвратительные.
Увидев, кто такое с ней сотворил, она разъярилась еще больше. До стоящих на палубе начали доноситься такие диковинные рулады, что впору записывать – когда еще услышишь столь нецензурные речи. Моряки и протекторы восхищенно застыли. И причиной невольной паузы были именно эти выражения, а не красота самой жительницы подводного царства. Тощая, длинная, с условно человеческим телом, переходящим в узкий мелкочешуйчатый хвост, она не обладала ни грудью, ни миленьким личиком, ни музыкальным голосом. Волосы у нее даже на вид казались жесткими, к тому же перепутались с водорослями, которые, вполне возможно, чарующе смотрелись под водой, но на поверхности придавали русалке уныло-раздраженный вид. Эта раса не обладала сильно выраженными половыми признаками, к примеру, грудей у их женщин не было и в помине – млекопитающими сии создания не являлись. Сухопутные отличали тритонов от русалок в основном по размерам. Последние были мельче и изящней. Они чаще носили длинные волосы, да и лица их можно было назвать более привлекательными. Хотя при столь незначительной разнице конфузы случались частенько.
Однако в данном случае выяснять половую принадлежность добычи Халльдуора не было необходимости. Ранреу перегнулся через борт и обратился к морской жительнице, стараясь сделать голос насколько возможно более мягким.
– Почтенная три[17], – начал он, – прошу прощения за столь неприятный способ привлечения вашего внимания, но нам просто жизненно необходимо услышать ваше мудрое мнение. Видите ли, мы с этим достойным господином разошлись во мнениях, куда нам плыть. Он считает возможным выпроводить нас со своего корабля, в то время как мы считаем, что хорошо бы плыть на нем вместе.
Зеленый цвет глаз русалки начал перетекать в ярко-изумрудный, она аж поголубела от злости. Потом заговорила, и предыдущая речь показалась прелюдией к основному действу. Особенно когда она увидела в зрителях, не выдержавших и перегнувшихся через бортик, Микоша, который мог «привлечь ее внимание» менее болезненным способом.
Русалка честно изложила свое мнение о собравшихся, об их манерах, родословной, связях, в которых они состоят между собой и «самыми распоследними сухопутными тварями». Потом, будто припомнив еще что-то, высказала пожелания никогда не добраться до места назначения, заблудиться в «трех волнах», встать на мель и наткнуться на коралловые заросли там, где их никогда не было, выгореть как медуза, вытащенная «мерзкими человеческими малолетними убийцами», век не видать моря и общаться только с камнями и водорослями. Нелогичность и противоречивость пожеланий нисколько даму не смущали. Казалось, так она могла говорить еще долго, однако в какой-то момент все же обнаружила, что «веревка» Халльдуора ее больше не удерживает, показала неприличный жест и, махнув хвостом, скрылась под водой, напоследок высказав самое страшное для жителей морских глубин пожелание:
– Рулите отсюда на Выжженные Скалы!!!
Нехтами и даже вахнами русалки и все прочие подводные обитатели никогда не ругались, не желая накликать эту неприятность: первые демоны были опасны для них так же, как для людей, а вторые почему-то почитались ими как родственники первых. А вот посылать к камням и огню подводные жители вполне могли.
– Сдается мне, почтенная три, – выпрямляясь, хмыкнул капитан, – встала на нашу сторону.
– А вот и нет, – усмехнулся Ранреу. – Что она сказала? Плывите на Выжженные Скалы! А нам туда и надо. И вам тоже, не так ли?
– Что?!
– Именно, мой любезный. Там же находится ваш оплот? – Голос протектора вдруг стал холодным и режущим, как клинок дорогого ножа. – И туда плывете вы сейчас, в панике сбежав с Базара-Скажи-Что-Ты-Хочешь.
Выжженными Скалами частенько называли странные образования к северу от холодных островов Колье. Больше всего они походили на жерло поднявшегося прямо из моря вулкана. Легенды о подобном событии существовали как в мифологии обеих стран, так и в записях жрецов Сайенсена. Но истинность оных еще не доказали. Те скалы, что образовали этот странный небольшой участок суши, действительно казались опаленными, более того – выжженными до такого состояния, что ничто живое на них уже не могло вырасти. Камень и огонь. Ходили слухи, что именно там располагается главный пиратский оплот, но карательные экспедиции, время от времени организуемые то одной, то другой страной, раз за разом возвращались ни с чем. Или не возвращались.
