Анна Виор - Легенда о свободе. Мастер Путей
– Странные, странные ливадские обычаи… – протянул он. – Месть и честь… Женщины-воительницы… Первая ночь…
– Что, считаете нас, ливадцев, варварами, Мастер Музыкант? – Алиния недобро улыбалась. – С нашими порядками и нравами? С нашими богами, в которых вы не верите?
– О! Только не теологический спор, ваше величество! Я заканчивал совсем не Академию Философии. Я вовсе не считаю ни вас, ни какой другой народ варварами или дикарями. Мы все различны, и едино лишь то, что все живем, и все умираем. Но что считается приличным в Ливаде, иной раз вызывает осуждение в Тарии.
– Осуждение? Да… Вы правы. Обо мне ходит множество слухов. К примеру, что я прячу под платьем длиннющий кинжал из годжийской стали. Еще, что изменяю королю почти с каждым встречным; если верить слухам, то у Мило уже такие ветвистые рога, что ему опасно ходить на охоту – ненароком свои же могут спутать с оленем. Что тех, кто не понравился мне в постели, выносят в полночь из моей спальни с отрезанной мною собственноручно головой и бросают в Тасию-Тар.
– Но вас же тешат подобные слухи, именно поэтому вы им потакаете?
Алиния рассмеялась:
– Вы до противного проницательны, Мастер Наэль.
– Граф Палстор обеспокоен моим присутствием здесь, – обратился он к королеве, когда смех ее затих, и воцарилось молчание. Та приподняла бровь, но взгляд ее говорил: «Я давно изучила Палстора и прекрасно знаю, что его беспокоит и чем это вызвано». – Он также обеспокоен проблемой наследования престола Тарии.
Игривая улыбка ни на мгновение не покидала тонкие губы королевы, но в глазах сверкнула ярость. Эта тема не могла быть ей безразлична, а единственный способ отвлечь Алинию от задуманной в отношении него шалости – начать интересный разговор. Палстор даже не скрывал, что знает расклад в игре, и намеревается что-то выиграть и для себя. По-видимому, он уже не в первый раз колол королеве глаза, обрисовывая проблему отсутствия наследника. Но отчего он так обнаглел? Алиния уж никак не та женщина, что будет покорно принимать нападки кого-либо. Значит, какое-то оружие против нее у графа имеется. А вот какое?
– Мило думает только о войне и занимается только ею. Но я больше завидую, чем осуждаю. – Она была искренна. – А Палстора стоит опасаться… – Алиния сделала паузу, но тут же поспешно добавила: – Вам – не мне.
«Как раз наоборот», – подумал Гани.
Глава 5
Договор и встреча
Куголь Аб
Хатар Ташив хмурился и смотрел прямо перед собой, обдумывая недавнее донесение. Ему доложили, что к столице движутся эффы – те самые, которых вывели для войны с тарийцами и которые впоследствии перестали слушаться голоса императора, так как им приказал другой. По пути эффы не тронули ни одного человека: ни дорженца, ни арайца. Они были исхудавшими, но бежали быстро и целенаправленно. Бежали по главному тракту прямо к Чатану, и если они не сбавят темп, то будут здесь уже через три дня. Остановить их никто не пытался – все знали, что это бессмысленно. У Куголя была надежда, что эти эффы теперь не способны убить человека, как не способен был его Угал. Ведь это Вирд-А-Нэйс приказал им.
Куголь Аб поведал Мудрецу Ташиву о встрече с бывшим рабом Рохо, а ныне тем, кто подобен Каэ-Масу. В то, что раб может превратиться в великого человека, Указующий не верил, и в то, что эффы теперь безопасны – тоже, но он поверил в пробуждение Древнего. И это беспокоило его. Как ни хорошо скрывал Хатар Ташив свои чувства, а его тревога все же стала заметна Куголю Абу. Аре грозила опасность не меньшая, чем Тарии. Если тысяча арайцев, пусть рабов, но все же… была похищена и отдана для насыщения Атаятану-Сионото-Лосу, то теперь никто не может спать спокойно в своей постели… Следовало готовиться к великой битве, и он, Куголь Аб, собственными глазами видел, с КЕМ придется им сражаться.
Император Хокой-То, узнав обо всем, лишь разъярился и огорчился, что не уничтожил тарийских колдунов в Межигорье. Он считал, что именно они – основная причина всех бед, и избавившись от них, Арайская Кобра обретет покой. Он рвался вновь выступить войною на Город Семи Огней, пока тот еще не пришел в себя, и Указующий всякий раз с огромным трудом отговаривал его.
Мудрец Ташив был рад, что Тария повернула свои войска, и война окончилась. Но Хокой-То обладал характером, подобным штормящему морю, что не знает покоя и мира.
– Ты сказал, Куголь Аб, что твой эфф погиб в схватке с предателем Маизаном? – спросил Указующий, и Аб склонил голову, подтверждая эти слова. – Как по-твоему, зачем эти эффы идут в Чатан?
– Я не знаю, о Указующий! Вирд-А-Нэйс сказал, что повелел им не убивать. Угал слушался его слов до конца, зверь не тронул ни одного человека, но возненавидел предателя и бросился на Идая Маизана, хотя тот был нечеловечески силен, как подтвердил и присутствовавший там палач-истязатель. Эти эффы тоже не убивают никого.
– Пока не убивают. Но сколько времени потребуется четырем тысячам эффов, чтобы опустошить Чатан?
– Войска императора окружили его дворец и готовы положить жизни, но остановить зверей, – отвечал Аб.
Мудрец Ташив встал, расправив одежды, и отошел к окну, глядя на раскинувшийся внизу город.
– Столько лет я прожил, – тихо сказал он, – а не думал никогда, что наступят такие времена: древнее зло грозит уничтожить всякий Свет, и виною тому – предатель, который был мне братом-Мудрецом.
Указующий замолчал, а Куголь Аб не смел нарушать размышлений старшего из Перстов Света. Да пошлет Создатель его господину такие мудрость и твердость, что неведомы доныне никому, чтобы противостоять пробужденному злу, спасти и сохранить Арайскую Кобру.
В покои Мудреца вошел Секретарь Аладижо, кланяясь при каждом шаге. Глаза его бегали, выглядел он взволнованным и испуганным.
– Правый Указующий! У меня срочное сообщение для тебя! Выслушай!
– Эффы уже в Чатане? – спросил Ташив, не оборачиваясь от окна.
– Нет! О Мудрец Ташив! Верховный из Тарии хочет видеть императора и Перстов Света.
Хатар Ташив теперь обернулся, взглянул на Аладижо.
– Из дворца императора только что прибыл гонец с сообщением. Тарийский посол объявил о прибытии самого́ Верховного сегодня, в час заката. Он желает говорить со светлейшим Хокой-То и Хранителями Кобры. Император приказывает тебе прибыть незамедлительно, и если сочтешь нужным, то и взять с собою остальных Мудрецов. Принимать Верховного он отказался!
– Отказался?! – Хатар Ташив побагровел, а Куголь Аб размышлял, тот ли это Верховный, что предал огонь жизни вместе с Идаем Маизаном.
– Если Хокой-То не захочет говорить с Правителем Тарии, то война возобновится! Собери всех Мудрецов, Аладижо, и объяви, что мы немедля отправляемся во дворец императора! Куголь Аб, ты идешь со мной!
Куголь забеспокоился. Если сюда движется Верховный, который связан с Атаятаном, то это опасно и для императора и для Мудрецов. Кто знает: может, это сам Атаятан-Сионото-Лос призвал своих псов – эффов, и они следуют за его голосом, подчиняются приказам связанных с ним? Тогда Аре грозит беда… Но что может сделать жалкий Служитель против мощи подобных существ? В руках Идая Маизана он был словно беспомощный щенок, попавший в зубы льву: его пытали, пытали и тело и душу, и едва не сломили. Если бы не тот, кто был когда-то рабом Рохо…
– Император! Светлейший Хокой-То! Я вновь обращаюсь к тебе! Прошу тебя, будь благоразумен! Послушайся голоса мудрости! – Хатар Ташив в окружении девяти Перстов Света стоял перед императором.
Куголь Аб, что стал тенью Указующего, был здесь же, позади Ташива, взирая на происходящее с ужасом: он размышлял о том, что бурный поток, направленный неведомо кем, разрастается, разливается и готов уже поглотить всю Ару. Последние времена настали, раз уж сам Правый Указующий теряет терпение, а император, властитель Ары – не желает слушать Мудреца.
– Я уже сказал тебе, Ташив, достаточно! – закричал император, и Куголь Аб содрогнулся. – Я послушал тебя и отступил, оставил Доржену с ее жирными землями, я не стал дальше воевать с Тарией. О чем сожалею. Но пресмыкаться перед тарийским колдуном, что зовет себя Верховным, не стану! Мне не о чем говорить с ним! Я потомок великих царей-завоевателей, мой отец – император (да будет прославлено его имя в веках), не потерпевший ни одного поражения! Я – побеждающий под знаменем Кобры! Я не стану слушать слов моего врага! Я смету его армии с лица земли! Разрушу и предам огню его Город! Я убью всякого, кто именует себя в Тарии Одаренным! Ведь это они, как ты же мне и открыл, пробудили Атаятана-Сионото-Лоса!
– Да, Хокой-То, – печально ответил Ташив: он спорил с императором уже больше часа, и в его голосе слышались усталость и обреченность. Неужели и он потерял надежду? – Имеющие огонь Создателя пробудили Атаятана-Сионото-Лоса, предав тем самым этот огонь… Но не все таковы. Мой служитель Куголь Аб видел самого́ Купающегося в крови, видел его смаргов, видел мощь тех, кто связал себя с ним. Как ни горьки для меня эти слова, но без тарийских Долгожителей, тех из них, кто остался чист, нам не победить…
