Брендон Сандерсон - Сплав закона
«Любопытно, – подумал Ваксиллиум. – Стоит ей начать говорить, и она больше не кажется робкой».
– Теперь вы понимаете, милорд, – вмешался Хармс. – Потому я и пытался ее угомонить.
– Очень жаль, если бы вам это удалось, – не согласился Ваксиллиум, – ибо я склонен считать, что не слышал ничего более интересного с самого возвращения в Элендель.
Мараси улыбнулась, хотя Стерис только закатила глаза. Вернулся Уэйн с супом. К несчастью, пространство между ними было заполнено людьми, и Уэйн не мог создать скоростной пузырь, в который попали бы только он и Ваксиллиум. Туда непременно угодил бы кто-то еще, и для него время бы тоже ускорилось. Уэйн не мог изменять форму пузыря или выбирать, на кого тот воздействует.
Пока остальные отвлеклись на суп, Ваксиллиум сломал восковую печать на гильзе и нашел внутри небольшой свернутый клочок бумаги. Глянув на Уэйна, развернул.
«Ты был прав», – значилось в записке.
– Я почти всегда прав, – пробормотал он, когда «официант» поставил перед ним тарелку. – Куда залетели твои мысли, Уэйн?
– На метр семьдесят от пола, спасибо, – ответил тот чуть слышно. – Я тягал гири и ел стейки.
Ваксиллиум бросил на него ледяной взгляд, который, увы, пропал втуне, поскольку Уэйн пустился в объяснения – с легким террисийским акцентом – по поводу того, что вскоре вернется с корзинкой хлеба и новым вином для их компании.
– Лорд Ладриан, – заговорила Стерис, когда они принялись за еду. – Полагаю, нам следует взяться за составление списка тем для бесед, которые мы сможем вести в присутствии других людей. Темы не должны касаться политики или религии, но должны быть запоминающимися и представлять нас в лучшем свете. Вам известны какие-нибудь особенно остроумные поговорки или истории, с которых мы могли бы начать?
– Однажды я по ошибке отстрелил хвост псу, – праздным тоном сообщил Ваксиллиум. – Вроде забавная история.
– Стрельба по псам едва ли может считаться приемлемой темой для разговора за ужином, – отрезала Стерис.
– Знаю. В особенности если учесть, что я целился в яйца.
Мараси едва не забрызгала супом весь стол.
– Лорд Ладриан! – воскликнула Стерис, хотя ее отца, похоже, это повеселило.
– Вы сказали, будто вас уже ничем нельзя шокировать, – заметил Ваксиллиум. – Просто проверял вашу гипотезу, дорогая.
– Ну честное слово! Вы когда-нибудь справитесь с этим провинциальным отсутствием благопристойности?
Ваксиллиум помешал суп, желая убедиться, не спрятал ли Уэйн там что-нибудь еще.
«Надеюсь, он хоть помыл ту гильзу».
– Подозреваю, что и впрямь когда-нибудь справлюсь, – поднимая ложку ко рту, усмехнулся Ваксиллиум. Суп был вкусным, но успел остыть. – Забавная вещь: в Дикоземье я слыл до такой степени утонченным, что все считали меня высокомерным.
– Называть человека «утонченным по меркам Дикоземья»… – лорд Хармс воздел палец, – это все равно что говорить, будто кирпич «мягкий по меркам строительных материалов»… прямо перед тем, как врезать им кому-нибудь по физиономии.
– Отец!
Стерис сердито уставилась на Ваксиллиума, словно отцовская реплика была его виной.
– Я привел абсолютно допустимое сравнение, – возразил лорд Хармс.
– Мы не будем продолжать разговоры о том, как бить людей кирпичами или стрелять неважно в какую цель!
– Ладно, кузина, – примирительно произнесла Мараси. – Лорд Ладриан, я как-то слышала, что вы швырнули в человека его собственным ножом и попали прямо в глаз. Это правда?
– Вообще-то, это был нож Уэйна. – Ваксиллиум поколебался. – И в глаз я угодил случайно. Потому что целился тоже в яйца.
– Лорд Ладриан! – Стерис почти задохнулась от возмущения.
– Знаю. Совсем мимо цели. У меня не очень-то получается метать ножи.
Заметив, что отец посмеивается, но пытается это скрыть с помощью салфетки, Стерис сильно покраснела. Мараси встретила взгляд кузины с невинной невозмутимостью:
– Ни кирпичей, ни пистолетов. Я вела беседу в том ключе, о котором ты просила.
Стерис встала:
– Я удаляюсь в дамскую комнату. Надеюсь, к моему возвращению вы возьмете себя в руки.
Она удалилась быстрым шагом, и Ваксиллиум ощутил угрызения совести. Стерис была чопорной, но казалась серьезной и честной. Она не заслуживала насмешек. Однако оказалось очень трудно сдерживаться и не провоцировать ее.
Лорд Хармс кашлянул.
– Это было неуместно, дитя, – упрекнул он Мараси. – Не заставляй меня сожалеть об обещании брать тебя на такие приемы.
– Не вините ее, милорд, – вступился Ваксиллиум. – Я был первым правонарушителем. Должным образом извинюсь перед Стерис, когда она вернется, и весь остаток вечера буду следить за языком. Мне не следовало заходить так далеко.
Хармс со вздохом кивнул.
– Должен признать, разок-другой я сам не устоял перед искушением. Она так похожа на свою мать. – Он бросил на Ваксиллиума жалобный взгляд.
– Понимаю.
– Таков наш жребий, сын, – сказал лорд Хармс, вставая. – Главе Дома приходится идти на некоторые жертвы. А теперь, если позволите, я вижу лорда Алерната и думаю, что с ним можно пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче перед главным блюдом. Если не уйду до возвращения Стерис, она меня потом не отпустит. Я ненадолго. – Он кивнул Ваксиллиуму и Мараси и вразвалочку направился к группе столов возле бесплатного бара.
Ваксиллиум проследил за ним взглядом, рассеянно размышляя и продолжая катать в пальцах записку Уэйна. Выходило, что отец находился под каблуком дочери. Раньше Ваксиллиум предполагал, что именно лорд Хармс сделал Стерис такой, какой она была.
«Еще одна странность…»
– Спасибо, что встали на мою защиту, лорд Ладриан. Похоже, вы столь же быстро приходите на помощь леди, будучи вооруженным словами, как и с пистолетами в руках.
– Я просто констатировал факты, миледи.
– Скажите, а вы действительно отстрелили псу хвост, когда целились в его… э-э…
– Да, – скривился Ваксиллиум. – В свою защиту могу сказать, что проклятый зверь меня атаковал. Он принадлежал человеку, которого я выследил. Пес был не виноват в собственной агрессивности – бедолага выглядел так, словно его не кормили много дней. Я пытался его лишь отпугнуть. А вот история про человека, которому я попал в глаз, наполовину выдумана. Я не целился в какую-то определенную часть тела – просто надеялся, что попаду.
Мараси улыбнулась:
– Могу я вас кое о чем спросить?
– Прошу.
– Вы были удручены, когда я заговорила о статистике, связанной с распределением законников. Я не собиралась вас оскорбить или преуменьшить ваш героизм.
– Все в порядке.
– Но…
Ваксиллиум покачал головой:
– Не уверен, что смогу это объяснить. Когда я отыскал дорогу в Дикоземье, когда начал арестовывать разыскиваемых преступников, мне… ну, мне показалось, что я нашел место, где я нужен. Думал, я способен на нечто такое, с чем не справится никто другой.
– Но вы именно это и делали.
– И тем не менее… – Ваксиллиум в задумчивости помешивал суп. – Похоже, что все это время место, которое я оставил позади, нуждалось во мне, возможно, в еще большей степени. А я и не заметил.
– Вы делали важную работу, лорд Ладриан. Жизненно необходимую. Кроме того, как я понимаю, до вашего прибытия никто в том регионе не стоял на страже закона.
– Был Арбитан. – Ваксиллиум улыбнулся, вспоминая старика. – И конечно, законники из Фар Дореста.
– Отдаленный город с малой областью влияния и единственным толковым законником, которому приходилось обслуживать большое население. У Джона Мертвого Пальца были свои проблемы. К тому моменту, как вы все обустроили, жители Везеринга оказались защищены лучше жителей столицы. Это целиком ваша заслуга.
«Сколько она знает!» – изумился Ваксиллиум.
Неужели люди в самом деле рассказывали здесь, в Эленделе, истории о них с Уэйном? Почему он об этом до сих пор не слышал?
Статистика в самом деле беспокоила. Ваксиллиум и не подозревал, что в городе настолько опасно. Это в Дикоземье, неистовом и неприрученном, кого-то постоянно требовалось спасать. Город же был создан Гармонией как убежище для человечества. Как край изобилия, где все деревья обильно плодоносят, где не нужно обустраивать системы полива, где земля всегда плодородна и никогда не истощается.
Этот край должен был быть защищенным. Ваксиллиум убедил себя в том, что констебли справятся со своей работой и без его помощи. Отчасти поэтому и спрятал свои пистолеты.
«Но разве умыкатели не доказали, что это может оказаться неправдой?»
Вернувшийся с хлебом и бутылкой вина Уэйн уставился на два пустых места:
– Ой-ой, вы так устали ждать, что съели обоих своих спутников?!
Мараси улыбнулась.
«Она знает, – понял Ваксиллиум. – Она его узнала».
– Если позволите заметить, миледи, – сказал он, отвлекая ее внимание от Уэйна, – вы куда менее робки, чем при нашей первой встрече.
