Ксения Баштовая - Проклятые огнем
Синеватое сияние полилось от кончиков пальцев, медленно коснулось багровой кожи, растеклось по спине… Адельмар вздрогнул всем телом, дернулся…
– Держи его! – рявкнул колдун, и перепуганный Бертвальд обеими руками вцепился в плечо раненому, не давая ему перевернуться обратно на спину.
Сияние охватило уже и вторую ладонь, на которой был порошок из трав, потемнело, стало приобретать бирюзовые оттенки… А потом исчезло, словно впитавшись в кожу.
Черные пятна отмирающей плоти пропали, а волдыри буквально на глазах уменьшались, словно впитываясь в кожу. Всего несколько мгновений, и лишь покраснение напоминало о тех страшных ожогах, что были здесь всего несколько минут назад.
Винтар медленно встал, стряхнул с ладони остатки трав. Голова кружилась, а во рту чувствовался противный привкус зверобоя. Сколько он уже не пытался противостоять огненной магии? Единый его знает. По крайней мере, на памяти Кеннига такого точно не было.
Лекарь не отрывал от него перепуганного взгляда. И даже рук от плеча Адельмара не убрал.
– Отпусти его уже, – хрипло обронил колдун. Камера кружилась перед глазами, угрожая каждый миг обрушиться на светловолосую голову. Совершенно пустую, кстати. Потому что только идиот будет рисковать своей жизнью, чтобы спасти не нужного даже Тому, Кто Всегда Рядом, пленника.
Бертвальд послушно отдернул руку, но даже не попробовал встать. Пленник неловко дернулся и тихо, не размыкая плотно сжатых век, застонал.
– Головой за него отвечаешь, – зло буркнул колдун. – Проверю через неделю.
Каждый шаг давался с трудом. Выйдя во внутренний двор, мужчина минут пять стоял, хватая ртом воздух и пытаясь сообразить, кто он такой и вообще что здесь делает. В голову ничего умного не приходило, только сильнее начинали болеть виски. Дико, до тошноты.
Черная худая кошка, сидевшая неподалеку от входа в темницу, задумчиво вылизывала лапу и косилась на колдуна золотым глазом.
Откуда-то потянуло запахом гари. По двору вдруг всполошно заметались слуги, потащили куда-то ведра с водой…
– Казарма горит!
У него не было сил даже на то, чтоб повернуть голову. Ледяной маг не глядя, коротко, наотмашь махнул рукою и почувствовал, как земля уходит из-под ног: все-таки это было лишним.
С неба ударили тугие струи дождя. Но Винтар этого уже не увидел…
* * *Уголек, как всегда, пил жадно, много, и магу пришлось создавать один за другим три водяных шара, прежде чем жеребец, довольно фыркая, отвернулся. Винтар и сам не мог объяснить, почему для него так важно самому ухаживать за конем. Может, потому, что он был единственной ниточкой, которая связывала его с прошлым? Ниточкой, которая, протянувшись через ледяную стену беспамятства, хоть как-то помогала не потерять себя в настоящем…
Кенниг даже не мог сказать, когда он приобрел Уголька. Впрочем, это был не единственный вопрос, терзавший мага, – все воспоминания, уходившие в прошлое дальше, чем на последние десять лет, были настолько недосягаемы, как если бы их не существовало вовсе. Откуда он родом, что было до нападения на Брун, когда он впервые узнал о своем таланте, – на все эти вопросы не было ответов. Единственное, что маг знал точно, – поставь его перед выбором, и он предпочтет умереть сам, чем даст погибнуть Угольку…
Стряхнув с ладоней остатки созданной колдовством воды, Винтар в последний раз провел рукою по черной гриве жеребца и вышел из конюшни, закрыв двери.
Из колодца пахло какой-то дрянью: удивительно, как слуги этого не замечали.
– Надеюсь, там не утопленник, – мрачно буркнул маг, опускаясь на колени около деревянного сруба и осторожно касаясь кончиками пальцев мостовой.
Легкая пульсация, ткнувшаяся в ладонь ласковым котенком, подсказала, что водяная жила, проходящая на глубине около тридцати эллей[3], и не думала пересыхать. Значит, беда действительно приключилась с самим колодцем. Маг склонился над деревянным срубом, заглядывая в темную глубину. Запах стал только сильнее и противнее – сомневаться уже не приходилось: проблема где-то там, в глубине.
Поймав за локоток пробегавшую мимо служанку – девчонка тихо пискнула и побледнела, – маг коротко поинтересовался:
– Мне необходим отрез ткани. Что-нибудь никому не нужное, на выброс. Сможешь найти?
Девушка с облегчением выдохнула и даже попыталась выдавить улыбку:
– Конечно, господин маг. Много надо?
Винтар прищурился, подсчитывая:
– Полтора на полтора элля, не больше.
Девушка присела в неуклюжем книксене и умчалась куда-то.
Ждать ее пришлось долго, не меньше часа. Кенниг уже даже решил, что она готова была пообещать ему что угодно, даже бороду Единого, лишь бы страшный колдун ее отпустил, но, к его удивлению, девица внезапно появилась вновь, неся под мышкой кусок вылинявшей от времени материи:
– Вот, господин маг…
– Можешь идти…
Расстелив ткань рядом с колодцем, Винтар вновь склонился над ним. В глубине, у самого дна, среди мутного мерцания живительной влаги едва различимо виднелось какое-то белесое пятно.
Мужчина выпрямился, отвернулся от колодца… И внезапно столкнулся с давешней служанкой.
– Ты что здесь делаешь?
– С-см-смотрю, господин маг…
– На что?!
– Как вы тут…
– Я похож на паяца?!
– Н-нет…
– Может, мне сплясать, чтоб тебе интересней было?!
– Н-не надо, господин маг, я просто… Мне просто…
– Тебе просто – что? – Особой терпимостью Винтар никогда не отличался. – Работы никакой нет?
– Есть…
– Тогда, во имя Единого, что ты здесь забыла?!
– Ни… Ничего…
– Тогда проваливай! – зло рявкнул колдун и отвернулся от служанки. У него сейчас было занятие поважнее.
Опустившись на колени, мужчина медленно повел ладонью над землей, разыскивая водяную жилу. Нащупал ее, невидимую обычному взгляду, сжал кулак и резко, словно выдергивал что-то, вскинул руку к небесам.
Из колодца ударил фонтан. Огромный комок тины вылетел из сруба и смачно плюхнулся на заблаговременно расстеленную ткань, расплескав комки ила во все стороны. Черная кошка, крутящаяся неподалеку, испуганной молнией рванулась в сторону. Испуганный женский визг разорвал мертвую тишину Лундера.
Маг медленно встал и мрачно обернулся: за его спиной стояла, не отрывая потрясенного взгляда от Кеннига, с ног до головы перепачканная вонючей тиной служанка.
– Я же сказал уйти! – прорычал колдун. В его светло-голубых глазах горело бешенство.
– Я… Я не думала… Мне просто интересно было…
– Вон отсюда! – рявкнул мужчина.
Девчонку как ветром сдуло, а Винтар резко дернул рукой вниз, гася бьющий из колодца фонтан, и склонился над остатками тины: надо было разобраться, что там белело на дне. Мужчина осторожно поворошил носком сапога грязный комок.
– Кровь Единого! – только и смог выговорить он.
* * *Пять лет назад
Выяснить, отчего в казарме возник пожар, так и не удалось – даже хваленые огненные маги не смогли найти источник возгорания. Злые языки шептались, что те, кто рассказывает, что господин Кенниг тушил огонь дождем, перепутали причину и следствие – мол, ледяной колдун вызвал грозу, слегка не рассчитал, и молния ударила в строение. Впрочем, все эти разговоры велись вполголоса. Дабы вышеупомянутый господин Кенниг ничего не услышал – попасть под горячую руку мага никому не хотелось.
Как бы то ни было, сам Винтар эти пересуды не слышал. Он-то сам из постели смог встать дня через два после пожара – стоило только пошевелиться, как начинала кружиться голова, во рту чувствовался привкус металла, а перед глазами плясали разноцветные метелики.
Когда светловолосому колдуну полегчало, его первым делом посетила сестра.
– Ты плохо выглядишь, – сочувствующе протянула она, присев на край кровати.
– Скоро пройдет. – На бледных губах Кеннига появилось подобие улыбки.
Женщина ласково пригладила растрепанные волосы, слипшиеся от пота, и тоже улыбнулась:
– Надеюсь. А что случилось? Тот дождь, я так понимаю, вызвал ты. Но не могло же тебе стать плохо от какого-то ливня.
Почему-то он был уверен – рассказывать о том, что он был у пленника, не стоит, даже если она сама все знает.
– Старость, – выдавил мужчина кривую усмешку.
Брюнетка заломила бровь:
– В тридцать пять лет?
Он только плечами пожал:
– Век назад в этом возрасте уже хоронили.
Аурунд раздраженно дернула плечиком:
– Век назад не умели того, что мы умеем сейчас.
Разговор ушел куда-то совсем в ненужную сторону, и женщина это поняла. Ласково коснулась губами горячего лба брата и нежно прошептала:
– Выздоравливай.
К пленнику Винтар попал дней через десять, не раньше. Точнее он и сам не смог бы сказать – пусть после посещения сестры ему и стало немного лучше, но периодически волною накатывала такая слабость, что хотелось навзничь рухнуть в кровать и лежать, уставившись взглядом в потолок. Даже думать ни о чем не хотелось.
