Николай Желунов - Дозоры не работают вместе
– Попробуешь опять туда? На третий уровень?
– Сейчас я не готов. Придется ее будить. Сделай, пожалуйста, еще чаю.
В гостиной зажгли теплый электрический свет. Солнечный вечер сентября за окном догорел – и словно кто-то плеснул чернил в колодец двора. Изломанные ветви деревьев печально покачивались на ветру, тихо шелестели листвой. Тамара Монк после сна почувствовала себя лучше. Гости, не слушая ее слабых протестов, заставили женщину поужинать и даже уговорили выпить рюмку армянского коньяка. Тамара, расслабленная и сонная, покорно пила чай – и смотрела в окно на вступающую в права ночь. Да, напряжение ушло, но тоска в глубине сердца никуда не делась.
– Товарищ Монк, давайте еще раз вернемся к тому последнему телефонному разговору с Михаилом, – попросил Андрей.
Она грустно покачала головой:
– Я все уже рассказала вам. И называйте меня, пожалуйста, Тамарой.
Яровой слегка смутился, но продолжил допрос:
– Сколько, по вашим ощущениям, прошло времени между тем моментом, как вы сняли трубку, и тем мгновением, когда связь оборвалась?
– Минута… может быть, две…
– Скажите, пожалуйста, как вы себя чувствовали в этот момент? Я не о ваших эмоциях – они понятны, – но, может быть, почувствовали что-то необычное? Головная боль? Тошнота? Головокружение?
Тамара помолчала, глядя в окно:
– Чудной вопрос. Разве тошноту возможно вызвать посредством телефонного звонка? Нет, пожалуй, ничего такого я не ощутила. Нет, – повторила она уверенно, – не припоминаю.
Мужчины быстро переглянулись.
– А после того звонка, – продолжал Андрей, – вы что-нибудь странное чувствовали? Может быть, какие-то вещи, похожие на…
Он задумался, подбирая слово.
– На чудеса? На мистические явления?
Тамара встала со стула, подошла к Андрею и вдруг опустилась перед ним на колени.
– Скажите, пожалуйста, что происходит? – Глаза ее увлажнились. – Что с Мишей, его арестовали? Он шпион, антисоветчик или украл что-нибудь у государства? Расскажите правду, умоляю вас. Любая правда лучше бесконечной неизвестности.
– Встаньте, встаньте скорей, Тамара, – всплеснул руками Андрей.
– Я сделаю все, что вы попросите. Только заклинаю вас – отправьте меня к нему. В камеру, в лагерь, куда угодно. Без него я не смогу жить.
– В первую очередь – встаньте, пожалуйста, с колен. К сожалению, не в моей власти соединить вас с мужем. Мы с Леонидом и сами очень хотели бы увидеть его.
– Я не встану, пока вы не скажете мне правду, – спокойно сказала Тамара.
– Хорошо, тогда я спущусь к вам. – Андрей опустился на колени перед ней, и теперь они стояли лицом друг к другу, оба усталые и бледные, с воспаленными от недосыпания глазами. – Вы готовы услышать правду?
– Только ее.
Андрей протянул женщине руку, и та взяла ее в свою ладонь.
– Ваш муж – не человек, Тамара.
Он помолчал, ожидая реакции, но Тамара только смотрела на него во все глаза и ждала продолжения.
– И мы с Леонидом тоже не люди. Мы только выглядим как вы, но на самом деле мы – Иные. Мы живем не только в видимых вам измерениях, но и в Сумраке – это магический мир. Иное измерение.
– Андрей, остановись, – змеиным шепотом прервал его Леонид, – ты нарушаешь все законы…
– Что? – слабым голосом переспросила Тамара. – Другой мир? Значит, Миша может сейчас ждать меня в том мире?
Свет и Тьма, вот ведь женщина, подумал Яровой. Она как будто не удивилась даже.
– Похищены сразу несколько наших товарищей, Тамара. Не только Михаил исчез. Одного из похищенных нашли мертвым. К сожалению, кроме вас, у нас нет свидетелей, способных пролить свет на происходящее.
Тамара долго смотрела на него, словно пыталась прочесть в глазах – лжет ей Андрей или нет.
– Докажите.
Яровой одобрительно кивнул:
– Леонид, передай свой чай, пожалуйста.
Он поставил граненый стакан с дымящейся жидкостью на пол перед женщиной и протянул к нему руку.
Тамара пыталась понять, что происходит. Затем охнула, прикоснулась пальцем к стакану – и сразу отдернула его. Чай больше не дымился – он превратился в кусок мутно-коричневого льда с вмороженными чаинками.
– Как вы это сделали?
Вместо ответа Яровой вновь протянул руку к стакану. Лед быстро растаял, чай закружился в чашке крошечным мальстремом. Через несколько секунд вода посветлела, крошки чаинок исчезли, будто растворились. Еще одно движение ладони – и вода покраснела до густой рубиновой черноты. Вращение остановилось.
– Что это?
– Попробуйте.
Тамара взяла стакан, осторожно, как кошка, понюхала и коснулась напитка языком.
– Но это же вино!
Она поставила стакан на стол, отошла к окну.
– Значит, вот как… теперь ясно.
Андрей и Леонид обменялись взглядами.
– Я чувствовала что-то, – пояснила женщина, – какую-то странную активность вокруг меня. Люди приходили к нам домой и уходили, даже не представляясь. Мишины поездки по стране, большие заработки… Я-то, глупая, уверила себя, что научным сотрудникам теперь просто хорошо платят. А самое главное – странное чувство… как будто чего-то все время не хватает.
Она вздохнула.
– Какие-то части жизни все время словно бы стерты. Вот сейчас… мне смутно помнится – словно это было во сне, что у меня была какая-то нудная неинтересная работа, куда я обязана была являться шесть дней в неделю, как и всякий гражданин. Утром нашла пропуск в Госбанк в кармане пальто. Однако вместо работы я отчего-то нахожусь здесь, в незнакомой квартире… и отчего-то меня это совсем не беспокоит. А ведь там, у меня на службе, наверное, волнуются?
– Не переживайте, – усмехнулся Леонид, – там все в порядке. У вас в конторе считают, что вы в командировке.
– Теперь эти голоса, – продолжала Тамара, задумчиво глядя в ночной мрак за окном, – они не дают мне спать. Вы знаете, я совершенно перестала спать.
– Что за голоса? – насторожился Яровой.
– Мой Миша зовет меня по имени. Стоит мне задремать, я слышу его.
– Это может быть следствием нервного напряжения, – проворчал Леонид.
– Вы говорили об этом кому-нибудь? – спросил Андрей.
– Нет, зачем? Да и кому я теперь скажу…
Живой охраны при Тамаре Дневной Дозор не оставил, вспомнил Яровой. По словам его Темного коллеги, на втором этаже домика, над квартирой женщины, находился сторожевой демон, который обязан предупредить его, если кто-то попытается вступить с женщиной в контакт. Кроме того, особое заклинание запрещает Тамаре удаляться дальше двора. Столько заклятий на одной бедной женщине. Неудивительно, что она в обмороки падает.
– Мне нужно ненадолго отлучиться, – задумчиво сказал он, поднимаясь со стула.
– Я с тобой, – кивнул Леонид.
– А я предпочел бы один.
Темный маг крепко взял его за локоть и на глазах у изумленной женщины вытолкал в коридор.
– Послушай, любезный враг мой. Ты принудил меня пойти против правил, сделал соучастником нарушения наших законов. Не думаешь же ты, что я отдам вашему милому Дозору все плоды нашего открытия?
– Леня, мы еще ничего не открыли.
– Открыли мы или нет, но я тебя отсюда пока никуда не выпущу. Ты на моей территории, помни.
Андрей невольно обшарил глазами помещение, оценивая свои шансы.
– Не пытайся, – усмехнулся Леонид. – Как ты догадываешься, мы знали, что сюда может сунуться кто-то из вас, и подготовились.
– Хорошо, твои условия?
– Мы расследуем это дело вместе. Ты – мой консультант, я тебя привлек к работе, вынужденно. Так сказать, версия для прессы.
Теперь усмехнулся Андрей:
– Тебе нужна слава? Всего-то?
– У нас разные системы ценностей, прими это.
– Ты знаешь, что нужно делать? Как нам искать Монка? Вижу по твоему лицу, что ты об этом даже не подумал.
Взгляд Леонида стал ледяным.
– Если нам потребуется какая-то помощь, она будет оказана только силами Дневного Дозора.
V
И помощь Дневного Дозора пришла.
Она явилась на следующий день после полудня в образе уже знакомой Андрею юной круглолицей девушки с толстыми русыми косами. По-видимому, Леонид не предупредил ее об участии в деле Светлого: едва войдя в комнату, девица сделала страшные глаза, отпрыгнула в угол и приняла боевую стойку.
– Полегче, Варвара, – не сдержал улыбки Леонид, – этот парень помогает нам.
Андрей хотел ответить на это крепким словцом, но сдержался.
– Я смотрю, вы не слишком дружелюбны друг к другу, – слабым голосом сказала Тамара. Она нехотя ела свой завтрак (яичницу с луком, бутерброды, сваренный Андреем кофе), не вставая с кровати.
– У нас давняя война, – сухо ответил Яровой, – и сейчас перемирие. Но оно прервется, если мы не найдем вашего мужа и других похищенных.
