Ярослав Коваль - Злое наследие
Её брат попытался представить себе Ианею на троне и внутренне содрогнулся. Впрочем, теперь его уверенность в том, что в роли королевы она стала бы абсолютным кошмаром для Лучезарного, поколебалась. Он увидел её с новой стороны. Может быть, сестра и не принудит подданных соблюдать сто тысяч тягомотных правил на каждом шагу. Может быть, и не превратит нормальное существование в тоску зелёную под эгидой служения предписаниям хорошего тона.
Если не считать того, что это вообще абсурд – корона на голове у женщины!
Ианея очень внимательно следила за выражением его лица. Гадар это, конечно, заметил. И решил уточнить:
– Чего же ты хочешь? Вообще. В целом.
– Я уже говорила – всего лишь честного выбора, в соответствии с законом. Да, только этого. Можешь не верить, как тебе угодно! Мне всё равно, кого в конечном итоге изберут регентом. Моё мнение: вообще не следовало бы заниматься выборами регента. Зачем он нужен Лучезарному?
– Как же? – удивился Гадар. – Кто-то же должен управлять королевством.
Королевством управляют чиновники. Король лишь координирует их действия, не вмешиваясь в самую суть этих действий. Пока высший выбор отложен, обязанности короля вполне логично было бы исполнять служителям Пламени.
– Служителям? Да брось, ты же не всерьёз! Их забота – только магия и отправление обрядов, и этого достаточно.
– Зато служители уж точно не станут пытаться злоупотребить временными правами или задержаться на месте, занятом временно. Им это ни к чему. А опыта управления хватает. И никому не обидно. Пропадает сама причина для гражданской войны.
– Допустим, что так. Но разве кто-нибудь из братьев согласится на подобное? Ты ведь умная женщина, ты всё понимаешь.
– Братья откажутся, потому что мечтают использовать место регента в собственных целях. Правильно ли это? И так очевидно, что нет. Чем руководствуются братья, стремясь к регентству? Благом королевства? Так я и предлагаю сделать всё для блага королевства – с чем тут можно спорить? – Ианея очаровательно улыбнулась брату. – Но я уверена, что ты просто побоишься передавать Аранефу моё предложение. Представь его реакцию.
– Именно – достаточно представить реакцию. Я понимаю, что предлагать ему регентство служителей – пустая трата времени и нервов. И ты, думаю, тоже это понимаешь.
Вот и получается, что Аранеф хочет личной выгоды, и Бовиасу хочется того же. Я же хочу всего лишь получить полагающееся мне по закону. Не более. Если можно будет что-то сделать для предотвращения войны, я это сделаю. Кстати говоря, в этом смысле торгаш Кавир оказался миролюбивее наших братьев, не находишь? Он, как понимаю, сделал попытку помешать принцам начать войну, когда сговаривался с коллегами и лишил всю нашу знать кредита.
– Ты считаешь, это сказались его усилия?
– Кому ж ещё такое может быть выгодно и одновременно по плечу? Да, он наглый выскочка и метит слишком высоко. Он забыл своё место. Но надо отдать ему должное – он сделал самый главный шаг, который позволит оставить конфликт в плоскости переговоров. Без денег не повоюешь.
– Это пока. Погоди хвалить его, посмотрим, что будет дальше. Одними словами торгаш не добьётся ничего, это понятно и нам, и, думаю, ему, – рассудительно возразил Гадар.
– Да, пожалуй… Тут ещё многое следует обдумать, – медленно произнесла Ианея.
– Но раз ты стремишься договориться, может, рассмотришь перспективы своего брака? Твоя свадьба успокоит Аранефа, и он, возможно, сделает шаг тебе навстречу.
– И это обдумаю.
Принцесса поджала губы – идея брака, похоже, её мало вдохновляла. Но что такое сомнения женщины на пороге замужества? Конечно, она согласится, брат был в этом почти уверен. Зачем ей отказываться? Любая девушка хочет замуж. Можно будет сказать Аранефу, что он, Гадар, сумел пусть и с трудом, но убедить сестру дать согласие на брак. А что наёмники назад не отправлены. Так наверняка самим пригодятся!
Его захватили новые идеи, забрезжившие после беседы с сестрой. Она, как можно понять, надолго осела в Диэдиме и только им намерена заниматься. Вот и хорошо. Пока самая активная сестра увязла на окраине королевства и ратует за вручение регентских полномочий Пламени, то есть никому, у мужчин есть возможность заняться делами. И дел много. Хоть сами по себе горы, равнины и серые от пыли стены городов значат мало, потому что историю и политику делают люди, их воля и влияние, но всё-таки… Тот, кто царствует в столице Лучезарного, более всех близок к трону. И надо быстро, пока большинство принцев разъехалось кто куда, надоумить Аранефа устроиться там и взять под свою руку государственные коллегии. И с Кавиром расправиться, поссорив его с коллегами- торгашами.
В голове мелькнуло, что можно бы и самому попробовать. Но при одной мысли о том, сколько всего надо сделать, чтоб хотя бы начать подобную кампанию, Гадара охватил приступ слабости. Нет уж, пусть Аранеф продолжает начатое. Не сам же он будет вести переговоры. Гадар поможет ему в этом – и так получит свою порцию уважения и признания, в меру себя утрудив.
– Думаю, разумнее всего будет, если я вернусь к Аранефу и отговорю его от санкций в твой адрес, притворившись, будто радею только и исключительно за него. Скажу ему, что ты готова в чём-то пойти навстречу, если и он сбавит обороты. Ведь готова? Заодно разузнаю, что происходит в Овеянии, – предложил принц.
– Хорошо. Думаю, ты не захочешь сделать меня своим врагом, правда?
Она смягчила сказанное тоном и очаровательной улыбкой. Впрочем, Гадар отнёсся к предупреждению спокойно. Уж такова его сестра, и он-то сам не лучше. Пока Ианея оберегает свой Диэдим, держит наёмников в его границах и не помышляет о реальной власти, у Гадара к ней претензий быть не может.
Как интересно всё поворачивается! Азарт брал верх над страхом перед неизведанным и грозным будущим. Пожалуй, только он один и мог подвигнуть лентяя Гадара к действиям.
Наверное, если бы он смог заглянуть в душу сестры, не поверил бы своим глазам. Там зрели планы, далёкие от мирного существования в границах своего нового графства. Принцесса видела способ с окраины королевства взять под контроль его центр, а заодно помешать братьям развязать войну. Цель представлялась вполне достижимой, хоть и далёкой, и путь к ней был сложен. Но события завязывались в такой тугой комок, что другого выхода, кажется, и не оставалось.
И она чувствовала не радость по этому поводу, а страх. Ианее была отвешена та же мера ужаса и сомнений, которая досталась на долю её брата. Глядя в глаза тому, чему сама же положила начало, девушка буквально цепенела. Тут ведь как с полётом: если уж ты сорвался со скалы в пустоту, то можешь только лететь или падать, на тот клочок твёрдой земли, с которого сорвался, возврата нет. Догадываясь, что сомнения могут её остановить, Ианея решилась на первые шаги, обдумав лишь практическую сторону дела, не заглядывала далеко в будущее. Она знала, что страх перед смутными и жутковатыми последствиями может вовсе лишить её воли.
Теперь, когда предвиденье грядущих сложностей приходило само собой, её поддерживали только природная сдержанность и воспитанная самоуверенность. А кроме того – твёрдость людей, которые её сейчас окружали. Диэдимские сановники, решив, видимо, что принцесса – не самый худший вариант господина, взялись поддерживать её, помогать и даже ободрять в рамках допустимого. Они определённо сочли, что поступок её высочества был одобрен семьёй, и всё идёт как надо… Тем более что Гадар напрочь забыл передать официалу полное раздражения угрожающее послание Аранефа.
Он вообще много о чём позабыл, захваченный развернувшимися перед ним перспективами. Слова сестры о троне для него самого, что уж там скрывать, пали на плодородную почву. Быть королём, конечно – огромная морока, и, может быть, потом, по зрелом размышлении, Гадар предпочтёт отказаться от своих прав. Есть такая вероятность. Но говорить об этом пока рано, до споров за корону, образно говоря, ещё надо дожить, а вот в происходящем прямо сейчас он желал сыграть роль, и, естественно, не последнюю.
Поэтому в обратный путь принц отправился незамедлительно и поспешно. А Ианея, оставшись одна в комнате, откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза, безжизненно замерла. Её ждали сотни и тысячи первоочередных дел, к которым она не привыкла. Каждое утро приходилось насильно поднимать себя с постели и не садиться сразу к зеркалу, чтоб приступить к обычным многочасовым косметическим процедурам, а окунаться в работу.
Было так тяжело, что время от времени принцессе откровенно хотелось лечь и умереть, но это было бы слишком обидно. Ей казалось, что вся её натура, начиная от характера с привычками и заканчивая душой, была распластана, рассечена на части и сшита по новой. И она знала, что скоро привыкнет к теперешнему образу жизни. Но пока было очень тяжко.
В глубине души Ианея даже хотела, чтоб отчёт Гадара всколыхнул Аранефа, толкнул его на активные действия – лишь бы ход событий ускорился, мир завертелся быстрее, и происходящее уже чем-нибудь разрешилось наконец. Здравый смысл в свою очередь подсказывал, что пока не стоит форсировать, и вообще, пусть всё идёт по самому тихому, самому спокойному сценарию. А она пока подготовится. Тем более что всё вроде бы идёт хорошо. Вот уже выяснилось, что полнокровный брат вряд ли станет играть против неё сейчас, когда он засомневался.
