Антон Корнилов - Урожденный дворянин
– Не так! – сразу остановил его Олег. – Ты разбираешь каждое слово. Так читают только малые дети. Ты, видно, дурно учился?
Егор нисколько не обиделся. Хмыкнул и вернул газету.
– Нормально учился, как все, – сказал он. – Даже, может, и получше других. Девятилетку, между прочим, кончил…
Олег кивнул и снова взялся за чтение. На каждую газету он тратил около восьми-девяти секунд.
– И что – все запоминаешь? – понаблюдав немного, решился задать вопрос санитар.
– Вестимо.
– Прикольно! – оценил Егор. – Слушай, я давно хотел спросить: а чего ты так странно разговариваешь?
Олег как раз расправился с очередной газетой. Ему осталось прочитать менее половины стопки, которая, когда он начал, была в локоть высотой.
Он посмотрел на санитара прямо, чуть сощурившись. Выпукло обозначился на его виске венозный зигзаг. Олег очень медленно проговорил:
– Ужели тебя это так занимает, Егор?
Егор мигнул несколько раз подряд и ответил, интонируя речь точно так же, как Олег:
– Нимало меня это не занимает.
– Хорошо, – улыбнулся парень.
Санитар дернулся, тряхнул головой и провел рукою по глазам.
– Черт… – сказал он, – башка закружилась. Все от испарений… Хрена ли нам надбавки эти? Здоровье не купишь… О чем мы говорили-то?
– Ты имел милость уведомить меня, что близится время обеда.
– А, ну, да… Через час, даже скорее. Это отделение в столовку не ходит, мы прямо сюда хавчик привозим. Так что – обслуживание тут первый класс. Ну, лады, давай тогда, до встречи…
* * *В очередной раз санитар Егор наведался в палату к Олегу накануне ужина. Принес целлофановый пакет, полный книг, газет и журналов, и эмалированный чайник, из короткого изогнутого горлышка которого поднимались тонкие струйки пара.
– Вот, братан, пользуйся, – сказал он, шлепая пакет на койку и ставя чайник на подоконник. – А это – забирать? – указал Егор подбородком на тумбочку, где громоздилась немалая башня уже прочтенных Олегом печатных изданий.
Получив утвердительный ответ, санитар принялся наполнять только что опорожненный пакет. Справившись с этим, проговорил:
– Гляди, чай спроворил. Не такой, как в столовке, а нормальный – крепкий, горячий, с сахаром, с молоком. Я в Казахстане служил, на Байконуре. Там научился у местных чай заваривать – прямо в чайнике. По-хорошему, надо бы с кобыльим молоком, а не с коровьим, но где ж его взять – кобылье-то?.. Будешь?
– Пожалуй, – согласился Олег. – Не откажусь, – и снова принялся первым делом рассортировывать газеты.
– Все, это последняя порция, – сказал санитар, – со всей больнички сгреб бумажки эти. Больше нет. Любишь ты почитать…
– Да, – согласился парень.
– Не пойму все-таки, Олежа, – хмыкнул Егор. – Обычно люди если что-то любят – занимаются этим с чувством, толком, расстановкой, как говорится. А ты – будто голодный еврей на мацу – на эти книжки накидываешься. Прямо без передыху – одну за одной.
Олег поднял голову и потер покрасневшие глаза. Кажется, беспрерывное чтение несколько утомило его.
– Очутившись в незнакомой ситуации, в первую голову следует с наилучшим тщанием изучить эту ситуацию, – туманно высказался он. – А уж засим – изыскивать пути выхода.
– Как это? – непонимающе наморщился Егор.
Олег улыбнулся.
– Зачитался, что ли? – усмехнувшись на эту улыбку, проговорил санитар. – Во, о чем я и говорю. Хлебни чайку, расслабься…
Егор вытащил из карманов халата два небольших стакана из мягкого пластика, разлил по ним чай. Поднимая свой стакан, охнул – пластиковые борта смялись, обжигающая жидкость плеснула на пальцы.
– Гадство… – зашипел он сквозь зубы, поспешно ставя стакан обратно на тумбочку. – Год назад один больной разбил чашку и осколком вены себе вскрыл. Придурка-то спасли, а вот бьющуюся посуду с тех пор запретили строго-настрого. И железные кружки заодно – чтобы психи черепа ими себе не проломили ненароком. Вот и пьем из такого дерьма. Одно время одноразовые стаканчики были в ходу, но они того… надолго их не хватает, в общем.
Олег с видимым удовольствием пил чай, удобно устроившись на койке, привалившись спиной к стене, и слушал Егора.
– А так-то здесь неплохо, в больничке-то в этой, – ободренный вниманием парня, продолжал санитар. – Зарплата, конечно, грошовая, зато работа непыльная.
Словно иллюстрируя свои слова, Егор подошел к старику на соседней койке, наклонился, прислушался.
– Живой пока что, – констатировал он. – Такие хрены замшелые часто во сне загибаются. Утром зайдешь – а он уже холодный. Только… замшелый-то он замшелый, а на прошлой неделе медсестру покусал в столовке. Да так, что швы ей накладывали.
Проговорив это, Егор, видимо, на всякий случай покосился на толстого мужика, который все так же безмолвно тряс головой, разглядывая на голой стене то, что было видно только ему самому.
– К тому же, – закончил Егор, подмигнув Олегу, – хоть зарплата и грошовая, всегда подработать реально. А?
– Возможно, – сказал Олег. – Как же?
– А то ты не понимаешь, братан! – захихикал санитар. – У нас же препаратов на армию нарколыг хватит. А как списать их, препараты, последний даун догадается. Самое простое – лекарства подменить или вообще пустой физраствор кольнуть. Но это так – мелочевка. Главные дела повыше делаются, – он многозначительно указал пальцем в потолок. – У нас коллектив дружный подобрался. Потому и живем хорошо.
Олег пошевелился. Между бровями у него вновь обозначилась короткая и острая, как стрелка, морщинка.
– Не опасливо ты рассказываешь о своих деяниях, Егор, – медленно проговорил он, внимательно глядя на санитара. – Что мне удивительно.
– А чего ж бояться?! – усмехнулся тот. – Я же и говорю, коллектив у нас дружный подобрался. Да и ты пацан честный; по всему видно, не сдашь…
– Честный, потому и не… сдам? – немного озадаченно произнес Олег. – На серьезе говоришь ли?
– А то! – сказал санитар. Вдруг в глазах у него снова мелькнула искорка подозрительности, которая тут же и погасла. – На понт берешь, что ли? – расхохотался он. – Ты ж сам что тут делаешь-то? Не от тещи ведь прячешься? А? Твои-то дела, наверное, посерьезнее наших будут, а?
Олег не поддержал его веселья.
– Жалованье – есть достойное награждение наших умений и стараний, – сказал он. – Кои всегда можно развить. Тем самым заслужив и более высокое жалованье.
– Чего-о? – усмешливо протянул Егор. – Иди – заслужи! Вон, врачи – с высшим образованием, а чуть побольше меня получают. Ты прямо как маленький, братан. У нас тут везде так: чтобы хоть что-то иметь, нужно похитрить и покрутиться.
– Мне сюминут пришло на мысль, что ты полагаешь государство недругом, у коего блага надобно скрытно похищать?
Санитар недоуменно посмотрел на парня, потом опять расхохотался:
– Прикалываешься! С такой серьезной рожей еще… А что ж мне это твое государство – другом, что ли, это самое… полагать? Государство само по себе, а мы – сами по себе. Государство тебе это кто? Добрый дядя, в Кремле сидящий? Государство – это такие же люди, как и мы… ну, которым еще и повезло больше. Они ведь понимают, что на наши зарплаты нам ни в жизнь не прожить… Они, как и мы, тоже жрать хотят, правда, аппетит у них куда больше нашего. И они хитрят и крутятся, потому что тоже на одну зарплату жить не хотят. И все всё понимают. Такая вот нор-маль-на-я система. Ладно… – свернул он тему. – Я вот чего хотел сказать: я на выходные сменяюсь, выхожу только в понедельник. Если что тебе надо, ты мне заранее скажи. Вот до вечера подумай и скажи, а я притараню в свою смену. А то на выходные Кузин выходит, а он того… неповоротливый. Чего посулится сделать – обязательно спалится, как тот дурак, которого Богу заставляют молиться. Ну, не приспособлен Кузин для таких дел, братан, не приспособлен. Да и напарник его, надо сказать, далеко от него не ушел. И вообще, Олежа, тебе повезло, что ты меня вовремя встретил. Я тут вернее всех на теме сижу. Так что – только ко мне обращайся, от души тебе говорю. Договорились, Олежа? – осведомился санитар Егор, кося в сторону, наверно, для того, чтобы нельзя было прочесть в его глазах неглубокую подоплеку сказанного – что он просто не хотел делить ни с кем предполагаемые барыши.
– Благодарю тебя, но я более ни в чем не нуждаюсь.
– Вона как! Ну, ты подумай все равно. Ладно… Мне сейчас идти надо, а ночью… Я тебе, братан, та-акой сюрприз приготовил – умрешь! Отвечаю, Олежа, тебе понравится.
С хлюпаньем втянув в себя остатки чая, Егор сунул стакан в карман и направился к двери.
– Жди, братан! – обернувшись на пороге, торжественно провозгласил он.
Несколько минут Олег размышлял, поглаживая подбородок. Потом снова взялся за чтение.
* * *Егор явился к полуночи, когда Олег как раз покончил с последней порцией чтива. Санитар выглядел возбужденным. Он то и дело хихикал, просто так, без причины; подмигивал парню и щелкал пальцами.
