Елизавета Шумская - Волшебство on-line
– Спросим, – согласился Андрэ. – Еще я хотел бы получить распечатку с именами и фамилиями всех ваших работников. В том числе и тех, кто в белой бухгалтерии не значится. А также…
Лучник перечислял свои требования, пока Кирилл не допил кофе.
Уже за дверью парень подергал мужчину за рукав и уточнил:
– А зачем тебе все это? Этот мужик… по-моему, до сих пор в шоке.
– А пусть будет, – легкомысленно заявил Андрэ. Глянул на разочарованное выражение лица Кирилла и ухмыльнулся. – Никогда не любил начальников. Только в той жизни у меня не так уж часто была возможность их уесть. А тут – пожалуйста.
Он рассмеялся.
– Люди везде одинаковы, Кирилл, – произнес он, вышагивая в сторону, куда с полчаса назад убежала Миражана. – И я не этот… благородный мститель… как его…
– Э-э-э, Бэтмен?
– Робин Гуд! – возмутился Андрэ. – Кто тут у нас абориген?! Бэтмен, правда, тоже ничего. Хотя имей я такие бабки… Так вот, о чем я? А! Подобных типов полно и у нас. И никакой вендетты между нами нет. Я их просто не люблю. И у вас я не люблю их еще сильнее. Знаешь почему? Потому что тут они не боятся, что им вмажут в зубы или пристрелят, как нашего Масика. Цивилизация вас испортила, ребята.
– Думаешь? – скептически поднял брови Кирилл. – Думаешь, постоянная угроза жизни – это хорошо?
– Это дисциплинирует, – ответил лучник. – У нас достаточно быть сильным и осторожным.
– У нас тоже.
– Нет. У вас еще необходимо уметь лизать задницы. Руководству, политикам, клиентам, неважно – кому, но ваша цивилизация на этом построена. Вы продали гордость за комфорт.
– Это не так, – нахмурился Кирилл. – Не так. У нас тоже можно жить с гордостью. Думаю даже, что без нее не стать действительно кем-то.
– Правильно думаешь, – неожиданно для парня согласился Андрэ. – И тебе теперь нельзя гнуть спину. Запомни это. Прими как совет от старшего.
Юноша почувствовал, что происходит нечто очень важное.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты уже познакомился с чертом, ангелом, увидел магию и многое другое, и теперь ты на передовой, парень. – Мужчина говорил невероятно серьезно. – Пути назад не будет. Ты уже не сможешь вернуться в мир всех этих людей. – Он взглядом обвел открытые двери в кабинеты. – Теперь тебе стоять, не сгибаясь, и идти только вперед. Ты уже знаешь, как все на самом деле. И за твою душу теперь тоже будет война. Поверь мне, жизнь куда сложнее, чем тебе кажется сейчас. В ней придется принимать столько решений, в которых ты не будешь уверен. И часто ты будешь делать неправильный выбор. Будет много такого, за что будет стыдно. Зато… тебе преподнесли величайший дар. Дар, который был у твоих далеких предков.
– Истину? – как завороженный проговорил Кирилл.
– Возможность стоять прямо. – Мужчина смотрел прямо в глаза юноши. – И, как следствие, делать правильный выбор.
Андрэ отвернулся и потянул на себя очередную дверь. И уже перед тем, как шагнуть в кабинет, кинул на парня смеющийся взгляд:
– И учти, иногда придется самому решать, в чем это правильное заключается.
– Мы же уже говорили с полицией, – недоуменно произнес подтянутый мужчина, которого Андрэ обозначил как «босс-ребенок».
«Почему ребенок-то?» – захлопал глазами Кирилл. «Потому что непосредственный», – был ответ.
– Разве вам не поступили сверху, – Андрэ указал ручкой на потолок, – указания о полном сотрудничестве?
– Да, но… чем мы еще можем помочь? – Мужчина держался исключительно вежливо, отчего Кирилл чувствовал некоторое неудобство. Наверное, так и задумывалось.
– Поверьте, – широко улыбнулся Андрэ, – многим.
«Босс-ребенок» занервничал, хотя внешне это мало проявилось. Однако Кирилл внезапно ощутил, что чувствует изменение состояния собеседника чуть ли не кожей. «Что-то новенькое», – подумал он.
– Для начала, – с какой-то беззаботной легкостью продолжил Андрэ, – расскажите мне про Александра. Какой он был человек, чем жил, чем дышал, чем интересовался. Ну вы понимаете, о чем я.
Его собеседник с удивлением смотрел на «полицейского». Кирилл тоже считал, что задавать такие вопросы нужно не этому человеку. «Но почему-то Андрэ их задал. – Парень пытался разобраться. – Незнание людей или тонкий расчет?» Мужчина же улыбался так невинно, что подозревать его в чем-нибудь казалось кощунством, но не подозревать не получалось.
– Боюсь, на такие вопросы я не смогу ответить. Видите ли, я не очень хорошо его знал. Давайте присядем, и я постараюсь вспомнить… – Непосредственный руководитель убитого явно оказался не готов к такого рода беседе. – Александр… был замкнутый. Хотя нет. Он часто рассказывал о своих проблемах. И мне, и соседям по кабинету, и тем, с кем ходил обедать. Нытики. В смысле мы их так называем иногда. – Мужчине явно было неудобно такое говорить. – Уж простите, но, если бы меня попросили описать Александра одним словом, я назвал бы его именно нытиком. Он любил поныть про свои проблемы. У него… жена требовательная. Он только из-за нее и влез в эти свои кредиты. Знаю, это тяжело, врагу такого финансового бремени не пожелаешь. Но разве это наши проблемы, чтобы о них слушать? Я, да и многие другие ему не друзья… были, однако это не останавливало его язык. Впрочем, Александр все же нашел единомышленников, и они регулярно собирались где-нибудь и начинали снова и снова ныть друг другу про свою жизнь. Я замучился их гонять работать. А месяц назад Александру поставили ультиматум. Или он начинает приносить прибыль, или пишет заявление по собственному. Он так расстроился… Я еще не видел, чтобы люди так сильно убивались из-за подобного решения. Обычно пару дней ходят как в воду опущенные, а потом активизируются. Или лучше работают, или ищут новое место. Лучше работать он не стал, сразу скажу. Вернее, было несколько попыток, но как-то неубедительно. А потом и вовсе потух. Он всегда был какой-то тихий, ныл, но тихо. Даже голос был тихий, никогда никакой инициативы. Я даже не помню, как он смеялся. Наверное, смеялся, конечно. Но вот не осталось в памяти. А последний месяц не человек, а тень. Даже не тень. А выцветшая фотография. Он точно не сам с собой покончил?
– Нет, – покачал головой Андрэ. – А что вы знаете про его семью?
– У него жена и две дочки. И… вот, собственно, это именно она всегда толкала его вперед. А так… ничего. Лучше у его друзей спросить.
– А хобби, интересы?
– Да вы знаете, он даже по сторонним сайтам не лазал, – поделился теперь уже бывший руководитель Масика. – Я в том числе и поэтому его часто отстаивал перед руководством. Он не плохой. Усидчивый. Спокойный. Мог часами цифры сверять. Такому где-нибудь в бухгалтерии или архиве цены бы не было. Но в бухгалтеры он не хотел не только из-за другого образования, а потому, что не сумел бы вести две бухгалтерии. Обязательно выдал бы себя при проверке. А в архиве и похожих службах мало платят. И не сказать что дурак. Мозги есть, но вот чего-то не хватало в этом человеке. Я, признаться, думал, что на другой работе, без чересчур активного начальства, ему было бы лучше. А с женой можно и развестись. Правда, для этого характер нужен. Но рано или поздно она должна была понять, что он вот такой. Что касается увлечений… Вот верите, за пять лет я не припомню ни одного разговора о том, что он ездил куда-нибудь по собственной инициативе или сделал какую-нибудь приятную вещь для себя. Телевизор разве что всегда смотрел.
– Мы ведь уже говорили с полицией. – Среднего роста, худой и с впалыми щеками мужчина вызывал неприятное чувство. От таких можно ожидать чего угодно – и жесточайшего цинизма, и желе вместо человека.
– Тебе не кажется, что мы что-то такое уже слышали? – не таясь, спросил Андрэ у Кирилла.
Тот вымученно улыбнулся.
– Ну и ладно, не работать же, – будто не замечая (а может, на самом деле не замечая) этого, продолжил приятель Александра Масика, Виталий. – И что вы хотели узнать? Про Сашу? Не, он нормальный был. Только не везло ему. Жена – тварь. Дочки – истерички. Начальство наше тоже с ума посходило. Скоро лопнут от денег, и все мало! Гребут и гребут. А кто о нас подумает? Только бы не платить. Штрафы всякие, санкции. Что той зарплаты? А с белой еще и налоги. Да-да, я не боюсь вам об этом говорить. А что? Мне плевать на эту шарашку. А у Сашки проблемы. Да-а. Думаете, он мог с бандитами какими связаться? Я не верю. Сашка не тот человек. Хотя кто знает, с такой-то женой? Мне он ничего не говорил. Он вообще в последние дни какой-то нервный ходил. Мог бы и сказать, что не так. Я же никому! А он! Хотя, наверное, нельзя так говорить. Он же умер. Поверить не могу. Такое горе! А начальство наше небось радуется. Выходное пособие не платить! На похороны, уверен, не раскошелится. А нам – придется! В этом месяце просто ужас какой-то! Мало того что три дня рождения, так еще у бухгалтерши внук родился! И ведь не откажешься! С бухгалтерией не шутят. Теперь еще похороны. Этак разориться недолго. Нет чтобы кого-нибудь из начальства пристрелили! Так ведь нет! Хорошего человека! Хотя он тоже хорош. Мог бы и сказать, куда пойдет. Поверить не могу, что такого человека убили! За что? Вообще не пойму! Он трясся даже когда ручки с работы тырил! Я как-то у него на глазах пачку бумаги попер, так думал, что он в штаны наделает, когда мы мимо охранников проходили. Ему-то что? Меня бы запалили. И ведь не скажешь, что такой уж честный. Ручки-то тырил. Интересно, а подставки под пиво тырил? Никогда с ним выпить не ходили. Хотя пять лет бок о бок просидели. И ни на рыбалку, ни в боулинг, ни куда еще. Серая личность, что еще сказать. И его убили! Пристрелили в темном переулке! Подумать только! Во что же он ввязался? Может, это просто ограбление? Наверняка! Кому он мог быть еще интересен? Хотя… что там брать? Столько уродов! В этой стране, да и вообще! Измельчал народ, измельчал…
