Сергей Дорош - Схимники. Четвертое поколение
Противник ринулся в образовавшуюся брешь. Кислота и Зануда чуть не столкнулись, ошеломленные этим неожиданным маневром. Лишь ант не растерялся, продолжил атаку. Убийца пошел ему навстречу. Со стороны это выглядело так, словно его тело вдруг разорвалось на части, руки и ноги отделились от туловища, а когда собрались вместе, правая рука псеглавца была в плотном захвате. Хруст услышал даже я. Антский клинок упал, зазвенев на камнях.
– Гордец! – закричала Бешеная.
Девушка подхватила круглый щит и ринулась в бой. С другой стороны атаковал Барчук, тоже вооруженный мечом и щитом. Убийца выпустил свою жертву, дав ей осесть на камни следом за клинком. Теперь его атаковали только двое. Зануда и Кислота оказались в стороне, вовремя не сообразили, как помочь нападающим. Но те и сами неплохо справлялись. В первый раз на моей памяти Бешеная действовала абсолютно хладнокровно. Может, наконец-то научилась контролировать свою ярость, а может, сыграла роль вновь зазвучавшая музыка.
Они с Барчуком действительно смогли отбросить убийцу, наступали, тесня его щитами, а при каждой попытке сблизиться и расколоть щит рукой, как когда-то это сделал Механик в бою с имперцами, ловко подставляли под удар лезвия мечей. Убийца пятился, понимая, что, ударив по клинку, обратит свою силу против себя же. Зануда, опомнившись первым, подскочил слева, попытался повторить удачную атаку. И это стало ошибкой.
Убийца не стал уворачиваться. Позволил клинку пробить его бедро, а потом, уронив саблю, правой рукой перехватил руку с мечом. Одно короткое движение – и левая сомкнулась на горле Зануды.
– Стоять всем! – закричал он, и голос, хриплый, каркающий, уже не был похож на мой. – Я сверну ему шею, как цыпленку! Уберите скрипку!
Выстрел грянул, словно гром среди ясного неба, разорвав повисшую тишину. Абрек все-таки дождался своего часа. Он не очень хорошо дрался на клинках, хоть ножом и владел отлично. В долгих охотах, которые устраивали его кровники, лишь ружье спасало ивера. И он научился бить без промаха в самых разных обстоятельствах. Убийца попытался качнуться в сторону. Схимник быстрее даже пули, но Зануда, почувствовав его намерение, сам вцепился в противника мертвой хваткой обреченного, вознамерившегося забрать с собой в смерть и своего убийцу.
И все же пуля, которая должна была войти в затылок и разнести голову, как гнилую тыкву, всего лишь скользнула по виску, вырвав клок мяса. Но такая рана опасна и для схимника. Полуоглушенный убийца непроизвольно выпустил Зануду. Барчук и Бешеная налетели с двух сторон, отталкивая противника от своего брата. Мечи ударили с силой камнепада. Убийца отшатнулся назад, повернулся к ним спиной, собираясь бежать, а навстречу ему встал Абрек. Свое ружье он отбросил, красивым движением выдернул из-за спины чубовское, вскинул к плечу, взводя курок, и процедил сквозь зубы:
– Решил мозгами пораскинуть?
Кислота уже сообразил, что огнестрельное оружие их противнику в диковинку, несмотря на то что он его видел в действии в Золотом Мосту. Бывший ученик Механика тоже схватился за пистоли. Самота, приподнявшись на локте, сумел достать лишь один.
«Вопль гнева» взвился над горами, заметался меж стен ущелья. Одновременно раздалось три выстрела. И я знал: на сей раз все пули достигли цели. Убийца сам, ослепив и оглушив моих учеников, позволил им сравниться с ним в скорости. Оружие было нацелено, оставалось лишь спустить курки раньше, чем цель уйдет с линии огня.
Все медленно приходили в себя.
– Мы победили? – прохрипел Зануда.
Стальные пальцы схимника повредили ему гортань. Каждое слово давалось с трудом, но даже я видел, как его лицо сияет.
– Он ушел, – откликнулся Барчук. – Хоть крови налилось целое море.
– Я точно не мог промахнуться, – сказал Кислота.
– И я, – откликнулся Самота, попытался встать и, охнув, завалился. – Ой, лышэнько! Колы ж, нарэшти, в мэнэ знов будуть дви ногы? Чому останним часом зи мною трапляеться однэ и тэ самэ?
– Перелом? – спросила Бешеная.
– Да, кость вправлять надо будет. Идти не смогу точно. Сместилась кость сильно, может совсем уйти наружу, мышцы пробить.
– Кислота, ты случайно учителю своему прежнему в конструировании механизмов не помогал? – спросил Зануда.
– Ты преувеличиваешь, – откликнулся Кислота. – Чтобы ногу вправить, необязательно быть механиком.
– Да при чем здесь нога? Ты руки Гордеца не видел! Она вот лежит прямо перед моей мордой, и – веришь, нет – ни одного приличного слова на ум не приходит.
– Я вас, головотяпов, к своей руке еще и не подпущу, – проворчал ант.
– Гордец, да ты – стальной воин. Боль небось ужасная.
– Приятного мало. Что произошло? Когда он меня поломал, я сознание потерял.
– Мы победили!
– А что у тебя с голосом?
– То же, что у тебя с рукой.
– Он отступил, но жив, – проворчал Барчук, присаживаясь над покалеченным антом. – И это очень плохо. Мы показали все, на что способны, а убить его так и не смогли. В следующий раз он убьет нас.
– Если решится прийти, – возразил Зануда. – Мы его тоже неплохо покалечили.
– Для схимника это не раны. Он вернется.
– Мы тоже теперь знаем, на что он способен. Это победа, Барчук, победа!
Из темноты прилетел камень. Скрипка Малышки брызнула во все стороны щепками, оставляя в руках у хозяйки только обломок грифа.
– Залечь! – крикнул Барчук, падая на землю и закрывая щитом Гордеца.
Там, где только что была его голова, просвистел еще один камень. Абрек, только вставший и медленно приходящий в себя, метнулся за кучу камней. Выглядел он плачевно, весь залитый кровью, текущей из ушей. Белки глаз приобрели красный цвет от лопнувших сосудов.
– Зануда, Кислота, надо оттащить Гордеца! – крикнула Бешеная. – Мы прикроем.
Они с Барчуком сомкнули щиты, встали на колени, стараясь скрыться полностью и не высовывать голову. Камни тут же обрушились на них. Зануда и Кислота попытались действовать осторожно, дабы не потревожить искалеченную руку, но под постоянным обстрелом это было ой как непросто. Гордец стонал, закусив губу. Струйка крови стекала, теряясь в бороде. Каждый удар камня о щит сопровождался вскриком боли.
– Скорее, вы! – не выдержала Бешеная. – Я левой руки уже не чувствую. Щит долго не выдержит.
– Еще бы, – пыхтел Кислота. – Если Книжник стрелы голыми рукам метал сильнее, чем другие из лука.
Самота разрядил второй пистоль в сторону, откуда летели камни. Выстрелил наугад, просто чтобы напугать противника. Пороховой дым скрыл отступавших учеников, но рассеялся очень быстро. Чуб лихорадочно перезаряжал пистоли.
– Абрек, ты жив?! – крикнул он.
– Вроде бы да, но не уверен!
– Стреляй в него!
– В кого?! У меня перед глазами все плывет, в ушах шум какой-то, голова раскалывается. Кажется, мне отсюда не выбраться! Уходите.
– Как?! Я верхом сесть не смогу, Гордец тем более. Зануда, уводи остальных, мы останемся, только сумку мою с пистолями принеси.
– Вместе пришли – вместе уйдем, – прорычал в ответ бывший карманник.
Они наконец втащили псеглавца за камни. Кажется, он опять впал в беспамятство. Кислота кинулся перезаряжать свое огнестрельное оружие. Зануда обрезал веревки, которыми были привязаны кони, оттащил их в укрытие, и я потерял возможность наблюдать за ущельем. Мой ученик отцепил от седла арбалет. Барчук и Бешеная, шипя от боли, избавлялись от обломков измочаленных щитов. Их левые руки висели плетьми. Абрек вдруг что-то закричал на иверийском. Самота ответил ему на том же языке.
– Что там? – спросил Зануда. – Совсем плохо?
– Спрашивал, много ли пороха осталось. Говорит, если взорвать один большой камень, можно устроить неплохой камнепад. Ущелье завалит.
– А ты?
– А что я? Там направленный взрыв нужен. Я точно правильно взрывчатку не заложу. Не обучен.
– Да взрыв и так лавину обрушит!
– Пороха больше надо. Камень немаленький, говорит.
– А почему не на венедском?
– Убийца услышит – и поймет, что мы хотим сделать.
– Ну это точно. А с другой стороны, это – схимник, ему завал – не преграда. Выиграем немного времени, и все.
– Мне надо попасть к этому камню, – вдруг твердо произнесла Малышка.
– Зачем? – спросил Самота.
– Выманите его в ущелье, и я обрушу на его голову камнепад! – В голосе скрипачки прозвучала несвойственная ей жестокость.
– Как?
– Если дело лишь в одном камне, я уберу его. – Девушка встала.
– Куда, дурэпа! – Зашипев от боли, Самота прыгнул на нее и повалил. Свист камня сказал, что прыть его была не напрасной.
– Барчук, Бешеная, вы как? – спросил Кислота. – Еще прикрыть сможете?
– Я руки не чувствую, – отозвалась девушка. – И щиты он разбил.
– Может, стрельбой прикроем? – предположил чуб.
– Он не такой дурак – поймет, что видеть мы его не можем, палим наугад.
– Боюсь, выманивать не надо, – обреченно произнес Зануда, разряжая арбалет куда-то в ущелье.
