Стивен Гулд - Джампер. История Гриффина
Я раздумывал, понимают ли они разницу между прыжком в определенную точку и просто отпрыгиванием, или для них все едино. Непохоже, чтобы они чувствовали меня, пока я не прыгал, иначе мне никогда не удалось бы забраться на балкон.
Они оставили Ортиса у лодок с одной из удочек и отправились по пляжу в моем направлении. Они тоже несли удочки в левой руке, придерживая правую на сумке, свисавшей с плеча. Я прыгнул на десять футов вправо, внимательно наблюдая за ними.
Оба отреагировали, глядя туда, где теперь виднелась над кустарником моя голова… Но Ортис ничего не заметил. Он все еще делал вид, что рыбачит, стоя у лодок.
Ага. Он не чувствует, а вот они – да.
Я повернулся и быстро побежал к центральной части острова. Настолько прямо, насколько позволяли кустарник и камни. Колючки цеплялись к рубашке, так что на голых руках остались царапины, но я явно поспевал быстрее, чем они. Они крупнее меня, поэтому им приходилось силой прокладывать себе дорогу, и одеты они были как туристы.
Господи Боже, мои шорты!
Я скрылся из виду через тридцать секунд. Они все еще продирались вверх по камням в конце пляжа – не по отвесным скалам, но все же по таким поверхностям, где невозможно продвигаться дальше, не ухватившись за уступ. Я поднажал, пока не оказался на дальнем конце, точно у края скалы. Там лежал валун, немного вьщелявшийся из основной массы, я влез на него сзади и выглянул. Мне нужна была визуальная информация – волны, разбивавшиеся о камни внизу, лишали всякой возможности услышать, как движутся в кустарнике преследователи.
Они появились. Кемп посередине – оттуда, откуда прибыл и я, но другой, высокий, пришел с правой стороны. Он подошел быстро, видимо, там не было таких зарослей, но тоже шел по краю.
Я прыгнул прямо туда, позади него, и он соскользнул с края. Мне не пришлось его трогать, но он чуть не схватил меня, соскальзывая; он ведь был почти в два раза выше, и чуть не уцепился рукой за мои волосы, когда я отскочил.
Великан приземлился не на камни, но это было чистое везение. За секунду до его падения накатила волна, и он барахтался и бил руками, стараясь держать голову над водой и пытаясь выплыть из бассейна у подножия скалы.
Один есть.
Если бы я чуть-чуть замешкался, Ортис был бы предупрежден. Его рация трещала, когда я сбросил ему за спину камень, а голос Кемпа крикнул:
– Ортис, обернись! – когда Ортис уже упал на колени.
He сомневаюсь, что это государственное преступление – швырять камни в федеральных агентов. Не то чтобы я совсем дух из него вышиб, зато надел его наручники ему на руки, он и охнуть не успел.
Я связал вторую лодку с первой и оттолкнул от берега, зная наперед, что от них останется после прохода между камнями. Моя лодка уцелела, но второе суденышко развернуло поднявшейся водой и расцарапало о камки краску и стекловолокно на боку.
Очень жаль, наверное, они потеряют свой депозит.
Я бросил якорь с подветренной стороны, на полпути между островом и берегом, виднеющимся напротив. Там было глубоко, больше сорока метров, но используя якорные тросы обеих лодок, можно было достать до дна, и часть троса еще осталась бы незадействованной. Правда, его поволокло бы, стоило ветру перемениться.
Жалость-то какая.
Даже в закрытой со всех сторон бухте нос лодки подскакивал вверх, особенно сильно из-за дергавшегося троса, вызывая у меня тошноту. Я прыгнул на противоположный берег, где пляж Плайя де Микстека, длиной в двести метров, с восточной стороны побережья. На северной оконечности виднелась пляжная постройка, но я направился в другую сторону и осмотрелся, – всего двести метров, расстояние в два футбольных поля. Я мог мгновенно вернуться назад, но Кемпу понадобится какое-то время, если он захочет до меня добраться. Во всяком случае, ему придется самому доплыть до лодок.
Я взял рацию Ортиса.
– Мистер Кемп, – сказал я. – Вы там?
– Кто это? – Он не знал моего голоса и не был уверен, что это я, но, должно быть, догадывался.
– Это я, сирота. – Они, конечно, знали мое имя. Даже имена. Но я не собирался ничего преподносить им на блюдечке. Только хотел узнать – почему.
– Как животик? Все несет?
– Гриффин, – сказал он. – Ты наломал дров.
– Ортис был в сознании, когда я его оставил.
– Едва ли. У него сильнейшая кровопотеря.
– Не повезло. А громила что?
– Он в бешенстве.
– Штаны намочил?
– Ну ты… – Он помолчал. – Мальчик, что тебе надо?
Вот оно.
– Мне надо узнать, почему. Что вам сделали мои родители? Зачем их убили? Почему пытаетесь убить меня?
Он опять помолчал, потом сказал:
– Не знаю, о чем ты говоришь.
Связь прервалась.
– Кемп!
Ответа не последовало. Я попытался еще пару раз, затем выругался и отключился, а в это время голос Кемпа продолжил с кем-то разговор?
– На карте это пляж Микстека, понятно?
– Иду!
– Попробуем разделить остров на четыре части. У него может быть укрытие. Или тайник с запасами. У него должна быть причина здесь находиться.
Мне очень хотелось сказать им: «Основная причина – заманить ваши мерзкие задницы подальше от людей, которые мне дороги». Но это лишь навело бы их на след Алехандры. Вместо этого я нажал кнопку и произнес:
– Удачи вам, дрочилы! Я покидаю сие место, и если увижу вас снова, уже не просто камнем тресну.
И кинул рацию в воду.
Мне хотелось проверить, как там Алехандра, но я прыгнул на ранчо к Сэму, сел у ручья и закрыл глаза руками.
Консуэло по моей просьбе проведала Алехандру, через посредников. Она собиралась прямо позвонить ей, но я предупредил, что они наверняка прослушивают телефон, так что проверку решили осуществить с помощью еще одной племянницы.
Алехандра заперла агентство и под покровом ночи присоединилась к своему нынешнему бойфренду в Санта-Крус.
Шестнадцатиметровая яхта, отправляющаяся в путешествие из Калифорнии во Флориду через Панамский канал, отчалила той ночью, пройдя в пункте отплытия необходимую экспертизу и выполнив все формальности.
– Хорошо, – сказал я. – Муй бьен.
Я все еще был в ярости. Я лишился двух домов. Зато она была теперь в безопасности, и это снимало с моих плеч тяжкий груз.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросил Сэм. – Похоже, твои прыжки выведут их на тебя.
– Если я не буду прыгать, они все равно меня найдут. Они нашли меня не по прыжкам, а по зубам. По снимкам и записям в карте. Я могу прыгать сколько угодно. Но только не быть с людьми. То есть в то время, когда прыгаю. Когда я отпрыгиваю из толпы, это еще ничего. Не существенно, если они знают, где я был. Плохо, если они узнают, где я есть, – где гощу, живу.
Сэм обдумывал какое-то время сказанное.
– Ладно. Я знаю места, куда люди не ходят. Слишком жесткие условия, слишком жарко и нет воды.
Я кивнул.
– Идея верная. Но лучшим станет то место, которого вы не знаете. И самый верный ответ: «Я не знаю, куда он ушел». – Я в ярости топнул ногой. – Они все еще могут выйти на Консуэло через ее семью. Если сильно постараются. Слишком много людей в этом замешано, чтобы сохранить тайну.
При этих словах он нахмурился и бросил взгляд в сторону кухни, где Консуэло готовила обед.
– Справедливо. Подумай все же. Есть места, куда ты можешь отправиться, куда больше никто не доберется, правда? Я имею в виду, если ты там хоть раз побывал. Подумай над этим.
Миграционная служба прибыла за Консуэло через два дня после того, как я оставил Оахаку.
С ее гринкартой все было в порядке – она как будто работала на Сэма, и зарплата ее на 125 процентов превышала утвержденный уровень бедности, но кто-то распространил информацию, будто она участвует в незаконном ввозе иностранцев.
Я наблюдал за происходящим из старого стойла сжимая и разжимая кулаки. Я подумывал, не прыгнуть ли на пыльную дорогу и не перенести ли ее обратно в Оахаку, но вряд ли это было более безопасным. Сэм, зная, где я нахожусь, держал руку за спиной и покачивал ею из стороны в сторону запрещающим жестом.
После того как они уехали, он подошел к стойлу, но внутрь не вошел. Он говорил в воздух.
– Я знаю агента в униформе, но тех двух в костюмах никогда раньше не видал, а я встречал многих местных ребят. Я догадываюсь, что ты захочешь отправиться в путь, когда стемнеет, вниз по ручью. Там, на стогу, старый рюкзак – я оставлю немного еды и походную кухню у источника. Отойди подальше прежде чем прыгать, ладно?
– А что с Консуэло?
Он сплюнул в грязь.
– Они либо депортируют ее, либо нет. Я серьезно думаю, что они пытаются тебя спровоцировать. Понимаешь?
– Я могу вытащить Консуэло.
– И тогда они все узнают, так ведь? Я знаю нескольких весьма ловких адвокатов. Я их подключу.
– Вот дерьмо!
Он снова плюнул.
– Да уж, дерьмо полнейшее! Но ты только все испортишь.
Вечер я провел, собирая вещи, деньги и альбом с рисунками, Остальное барахло я спрятал под старой кормушкой.
