Ирмата Арьяр - Лорды гор. Огненная кровь
Я зажгла свечу и ушла в Жасминовую башню.
И только там развернула полученное письмо, подцепила уголок булавкой и сняла с него верхний слой. В замаскированном конверте лежала гербовая бумага, ради которой и было все затеяно. С королевскими и, главное, храмовыми печатями. Я проверила их подлинность сорвавшимся с ногтя крохотным огоньком. Не фальшивка. Или такая, что выглядит подлиннее, чем оригинал. Новый главарь гильдии мошенников меня не подвел. А вот я его…
В конверте, переданном хозяину постоялого двора, была плата за документ – перстень из тайных запасов Роберта, неизвестных казначейству и обнаруженных мной в башнях. Но теперь в их оправах были особенные, усовершенствованные мной рубины, как и на кинжале, припрятанном Канисом подальше от чужих глаз. Сотканные из огня фальшивые камни, которые ни один ювелир не отличит от настоящих. Окаменевшее пламя.
Если главный мошенник королевства, скрывающийся под кличкой Архивариус, не постесняется надеть перстень, я узнаю и его личность, и тайные сделки. Еще неизвестно, кто тут у нас самый главный мошенник.
Из-за вейриэнов все пошло не так, как планировалось. Я должна была изобразить постоялицу, спустившуюся из комнаты, спросить оставленный для меня пакет (об этой части сделки граф Оллор не мог знать, я провернула ее через барона Анира) и отдать хозяину-посреднику плату, после чего исчезнуть в той же комнате. Но ведь все получилось!
Все это время я не выпускала из внимания рубиновую искру на кинжале Каниса: не хотелось бы, чтобы с мальчишкой что-нибудь случилось. Вейриэн Паэрт перехватил его у приюта, как я и подозревала. И мальчишку быстро довели до полуобморочного состояния. Но рассказать он моим телохранителям ничего не мог. И хозяин постоялого двора тоже. Причем ушлый старик сумел спрятать перстень (еще бы, Архивариус с него голову снимет, если плату потеряет) и показал мое совершенно невинное письмо допросившему его Таррэ.
Но неуемное любопытство белых воинов раздражало. Какого дьявола!
Я с трудом отмыла «охру» с ладони, переоделась в штаны, рубашку и камзол, вернула себе внешность зеленоглазого и черноволосого короля Лэйрина и заявилась во дворец посреди ночи.
Глава 5. Тайное воинство
В королевской спальне даже стены заиндевели – такой холод тут стоял. Точнее сказать – лежал. Посреди роскошного ковра громоздился сугроб и посапывал, уткнув нос в сложенное домиком крыло. Вместо кошки мои покои облюбовал в качестве своих снежный дьявол Эльдер. В тепле сугроб слегка подтаял, и по ковру расплывались неопрятные подтеки. Вот не понимаю, почему ласху, этому воплощенному северному холоду, не лежится на каменных плитах в уголке. А мне после него просушивай ковры, чтобы плесень не завелась. Не король, а служанка.
Почувствовав мое появление, Эльдер приподнял морду, лениво моргнул сонными глазищами и зевнул во всю пасть, блеснув огромными ледяными клыками.
– Что случилось, ваше бессонное величество? Не спится?
– Эльдер, а как тут без меня поживают мои заклятые друзья из белого воинства?
– Никого из их четверки нет во дворце. Наши за ними присматривают.
Чудесно. Соглядатаи за надзирателями. Вот так и живем.
– И где же мои телохранители изволят шастать?
Голова снежного дракона мигом взвилась во всю длину шеи и едва не уперлась гребнем в свод. Эльдер пыхнул мерцающими радугами, улетевшими роем в открытое окно, прислушался к чему-то.
– Таррэ и Миар засели на постоялом дворе «Хромой осел». Близко мы подойти не можем – засекут. Паэрт болтает с неизвестным мальчишкой, а переодетый монашкой Онис втихаря осматривает приют святой Вассары. Кого-то ищет.
Я попыталась представить черноглазого, аристократичного, сиятельного Ониса, обладавшего утонченным лицом и свирепым характером, шныряющим по приюту в синем монашеском балахоне и заглядывающим под одеяла паломниц. Весело там, должно быть. Но… А ведь присутствия ласхов у той гостиницы я не почувствовала! Впрочем, если даже высшие мастера не заметили слежки, то куда мне. Или сделали вид, что не заметили?
– Ваше драгоценное величество, – заговорщически зашептал ласх, – а не воспользоваться ли нам их отсутствием, раз вы все равно не спите? Такой случай нельзя упускать!
– Подожди, туда мы еще успеем. Я тебе сейчас кое-кого покажу, пока мои тюремщики заняты, а ты скажешь, над чем мне еще надо поработать.
И ушмыгнула в Жасминовую башню через камин. Там я быстренько накинула на свой фантом такую же фантомную одежду, потренировалась пару минут с иллюзией дыхания и заявилась со своей полной копией пред ясны очи Эльдера.
О! Вот такого эффекта я и добивалась!
Глаза изумленного снежного дьявола едва уместились на его морде. Он даже дышать забыл.
– Ну и как он тебе? – я взъерошила черные волосы фантома, испытывая материнскую гордость. Заставила его повернуть ко мне голову и улыбнуться. Так, над мимикой надо еще поработать. Вместо задуманной снисходительной улыбочки получился зверский оскал.
Из камина выскользнула огненная гончая Дорри – неугасимое творение короля Роберта – обошла вокруг нас, принюхиваясь и приглядываясь, уселась напротив, вынудив Эльдера захлопнуть разинутую пасть и отступить с ковра, и чисто по-человечески склонила голову набок, как бы оценивая.
И тут я сама испытала шок. Мой фантом самопроизвольно, без участия моей воли, поднял руку, точно таким же жестом, как я только что, по-хозяйски поворошил мои волосы и спросил у Дорри с той же горделивой интонацией:
– Ну и как он тебе?
Огненная псина, глухо взрыкнув и оскалив клыки, бросилась на фантома. Неуправляемое создание спряталось за мою спину. Эльдер попытался взлететь и достать обоих взбесившихся фантомов и чуть не раздавил меня. А ложе точно раздавил, махнув хвостом. Столбики, державшие балдахин, рухнули. Полог накрыл и мою копию, и вцепившуюся в его ногу Дорри, и свечу. Ткань загорелась. Снежный дракон обжегся, взвыл, шарахнувшись в сторону. Тряпка, прицепившаяся к когтю, метнулась за ним. Прощай, туалетный столик, кресло и ширма.
Я погасила начавшийся пожар, отползла в уголок, сосредоточилась и развеяла свой фантом, на создание которого убила столько сил и времени.
– За что-уу? – всхлипнул он, рассыпаясь искрами.
Мне тоже было смертельно обидно за свой труд и бессонные ночи.
Дорри тут же, не дожидаясь, когда я опомнюсь, с виноватой мордой шмыгнула в камин.
– Что это было, ваше потрясающе двойственное величество? – прошептал Эльдер, оторопело оглядывая учиненный им же разгром.
– Неудачный эксперимент, – я приподнялась, села, потирая ушибленные места. Полуоторванный кружевной манжет на рубашке не прибавил настроения. – Кто-то перехватил власть над моим фантомом, вот что интересно. Он действовал не по моей воле.
– А в башне так же себя вел?
– Нет, был нем и недвижен, как мертвые боги. Это же фантом!
– Дорри тоже – лишь видимость собаки, но вредничает как живая, – пожаловался мой друг. – Особенно когда никто не видит. Пытается меня с моего любимого коврика согнать, жадина.
В камине возмущенно фыркнули угольки.
– Твоего? – подняла я бровь.
– Нашего! – примирительно уточнил дракончик и поспешил вернуться к теме. – Значит, что-то оживило ваше огненное отражение только здесь, за пределами защиты убежища. Я бы решил, что фантомом двигала душа Роберта, но тогда Дорри не набросилась бы. Она вела себя так, словно появился чужак. Причем не в первый миг появился, а когда вы прикоснулись к нему.
Угли в камине пошевелились, издав утвердительное ворчание. Все-то она понимает, эта дивная огненная псина, несущая в себе отпечаток воли ее творца.
– Я не сержусь, Дорри, – вздохнула я. – Спасибо тебе.
Лучше было помолчать. Обрадованная гончая вылетела пламенным гейзером, сбила меня с ног и… нарычала на открытое окно.
– Что там, Эльдер? – я попыталась отпихнуть псину, решившую вдруг, что мне угрожает сквозняк.
– Ничего, – ласх поземкой скользнул, принюхался. – И никого. Я не чувствую опасности.
От окна, за которым ничего не наблюдалось, кроме неба с бледными звездами, раздалось скромное покашливание.
– Я тут, – сказал невидимка. – Простите за вторжение, ваше величество. И за неуместную шутку. Это я на радостях.
При первых же звуках чужого голоса между мной и оконным проемом выросло две стены: огненная и ледяная. Дорри, потеряв собачий облик, окружила меня кольцом пламени, как будто у меня собственного нет. Эльдер обвился вокруг на расстоянии локтя от первого кольца. Удивительное единодушие двух противоположных стихий. И как они друг друга не уничтожили?
– Покажись и назовись, – приказала я невидимке.
– Мое имя – Тайлиен, сир. Но показаться я не в состоянии, ибо бесплотен. Я, простите мне мое далекое от вежливости состояние, всего лишь дух.
– Тайлиэн? Что-то знакомое.
– Я имею честь состоять с вами в родстве, ваше величество. По линии вашей матушки, леди Хелины. Я брат вашего прадеда.
