"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
Ему удалось протянуть без приступа целый месяц.
Кожа от плеча до локтя уже была практически свободна от чешуи. Алтина велела не перенапрягаться, и Ильнар послушно установил график, позволяя себе убирать за один раз полосу не шире двух пальцев. Магии для работы с кровью требовалось не слишком много, но после каждого сеанса приходилось медитировать не меньше часа, чтобы привести в порядок энергетический баланс.
Этим вечером Ильнар задумался о форме шрамов на руках каона и попытался совместить его методы с арт-терапией Алтины. Хаотические акварельные пятна в сочетании с квадратами и треугольниками странным образом помогали войти в лёгкий транс, красный и чёрный цвета ускоряли процесс, жёлтый и голубой – замедляли, спиральные завитки снижали чувствительность кожи. За окном темнело, осыпающиеся чешуйки мерцали в свете настольной лампы, лист медленно покрывался абстрактными узорами.
Кисть движется быстрее, нужный рисунок почти получился, и стряхнуть остатки проклятия за один раз вряд ли выйдет – но искушение слишком велико...
Ему удалось приглушить первую вспышку боли – но не сам приступ. Чешуйки по краю поражённого участка вдруг встали дыбом, из-под них выступили капельки крови, и тут же рука до локтя онемела и перестала реагировать – что на магию, что на сигналы от мозга. Больно почти не было, и Ильнар потратил несколько драгоценных секунд на разглядывание рисунка – капли крови упали на бумагу, испортив узор. Голова закружилась, пальцы правой руки свело судорогой, намертво зажатая в кулаке кисточка ткнулась в лист, размазывая каплю в неряшливую красно-бурую кляксу…
Узор изменился.
Он уже не пытался осмыслить то, что делал, просто интуитивно выбирал линии и цвет, всё глубже погружаясь в транс – и в чужую память. Двести лет назад красный мел выводил на черной доске формулы и схемы, размеренный голос вещал о принципах построения стабильных магических конструкций через художественный образ. Воспоминания переплавлялись в умение, волны жара и боли прокатывались по телу снизу вверх, лазурные волны, зелёные спирали и жёлтые завитки перетекали из абстрактного узора в черты лица, перебирались с одного листка на другой, а тот, предыдущий, летел на пол, к десятку собратьев.
Сосредоточиться на выбранном образе. Собрать магические потоки. Не распыляться.
…Солнце светит сквозь кроны сосен, тонкие штрихи ветвей кажутся трещинами в небе, слова, цвета и звуки непостижимым образом складываются в ощущение взгляда и прикосновение тонких пальцев к щеке, и губы вздрагивают, пытаясь произнести одно-единственное слово – здесь и сейчас он не знает никаких других…
– ...Ильнар!
Сознание возвращалось неохотно, частями. Сперва он отметил, что в комнате слишком светло, потом сообразил, что его трясут за плечо, но окончательно пришёл в себя, лишь когда Алтина попыталась забрать кисточку. Он медленно разжал пальцы, снова сжал, и на бумагу с тихим шелестом посыпались чешуйки. Обе руки снова слушались, хотя левая опять ныла, как больной зуб, а ещё громче взвыла спина, когда он попытался выпрямиться. Затекшие мышцы болели так, словно он сидел в одной позе несколько часов…
Или всю ночь.
– Ты меня слышишь?!
Алтина обхватила его лицо ладонями, заставила повернуть голову, требовательно заглянула в глаза. Ильнар недоуменно моргнул – наставница казалась испуганной, но её эмоций он не чувствовал, совсем. У него ведь был приступ, и ментальный блок должен был развалиться…
Блок стоял.
Ильнар мотнул головой, освобождаясь, растёр лицо руками, прижал ладони к закрытым глазам. Вечером он пытался избавиться от чешуи. Перестарался, схватил приступ, а потом…
Он осторожно отнял руки от лица, больше всего боясь, что ему приснилось. Но рисунок был на месте – портрет в зелёно-золотистых тонах, словно сотканный из солнечного света и сосновых игл. Лицо, знакомое до боли, до комка в горле, до стиснутых кулаков…
Кеара.
– Я не знала, что ты умеешь рисовать портреты.
Алтина подняла с пола исчерканный листок, и Ильнар, оглядевшись, обнаружил, что пол вокруг него засыпан набросками. Он хотел сказать, что и сам не знал, но пересохшее горло отказалось выдавать звуки, удалось лишь закашляться. Наставница протянула стакан с водой, капля сорвалась со стеклянного донышка, полетела вниз…
Испарилась, не долетев до рисунка.
Ильнар осторожно отодвинулся от стола и взял стакан обеими руками. Кончики пальцев пощипывало. Чешуи на руках почти не было.
Из его спутанных объяснений Алтина выловила главное – заклинание. Необученные инициированные в состоянии сильного эмоционального напряжения порою выдавали почти оформленные плетения, рассыпающиеся через несколько минут. Маг, вооружённый теорией и памятью другого мага, сумел-таки заключить в одно слово многоуровневый образ: звуки, запахи, ощущения, вкус крови на губах, взгляд и весь спектр эмоций в нём…
Имя любимой девушки в качестве жизненно необходимого лекарства.
Как романтично, Змей его забери.
Снова вспомнились слова Таро о магической связи, но сказать об этом Алтине Ильнар не решился – не хватало, чтобы она тоже начала говорить о привороте. Однако связь точно существовала и действительно помогала сфокусироваться.
Кажется, он только что сделал её крепче.
***
С головы стянули мешок, яркий свет ударил в глаза, заставив его зажмуриться.
– А, Тео, мальчик мой, – проскрипело слева. – Всё-таки зашёл навестить старика…
Его ухватили за плечо и развернули. Проморгавшись, Тео различил вокруг себя сотни горящих свечей и тёмный силуэт. Голоса он не узнал, но дураком сын наместника не был.
– Вы!
В следующий миг его толкнули в спину, и он полетел на пол, к ногам сидящего в кресле старика. Кривые высохшие пальцы вцепились в подбородок, вынуждая поднять голову, когти впились в кожу, Тео охнул, но тут же замер, встретив взгляд Магистра. Пятна чёрной чешуи, похожие на рваные дыры, расползались по впалым щекам, безгубый рот кривился в жутковатой усмешке, глаза сквозь падающие на лицо жидкие волосы светились желтизной.
Змеиная болезнь…
В горле пересохло, Тео попытался сглотнуть ставшую вязкой слюну и закашлялся. Страх быстро сменился злостью, он опёрся на руки и сел, отпихнув ладонь Магистра.
– Вы…
Сказать хотелось многое – и о похищении прямо с улицы, и о мешке, и о связанных с Орденом Карающего пламени проблемах, которые пришлось улаживать отцу. А ещё были изнуряющие допросы, многозначительные взгляды капитана полиции, ссылка в этот змеев Ксантар – самая задница Империи, хуже только острова! А ещё приставленная отцом охрана – тупые мордовороты следили за каждым его шагом, ежедневно отправляли в Баону отчёты, и он целых два месяца был пай-мальчиком… Где, спрашивается, эти уроды сейчас?!
Возможно, лежат в придорожной канаве.
Но убить сына наместника не посмеет даже Великий Магистр – бывший Магистр.
Тео выпрямился и зло взглянул на собеседника.
– Чего вам надо?
Тихий дребезжащий смех вызвал ассоциации с забравшимся под рубашку тараканом, лишь усилием воли Тео заставил себя остаться на месте.
– Бедный обиженный мальчик… Папочка его отругал, отобрал все игрушки и поставил в угол. Ай-ай-ай, как жестоко, как несправедливо…
Тео нервно дёрнул щекой, с трудом сдерживая ругань. О делах Ордена он знал немного, но кое-какие детали сильно обрадовали бы Тайную канцелярию. Подосланный чёрно-красными адвокат велел молчать и отрицать всё – взамен ему пообещали неявную поддержку. Полиции так и не удалось накопать ничего серьёзного, однако отцу пришлось потратить немало денег, чтобы избавить наследника от уголовного преследования. А дома и впрямь вышел скандал, и только вмешательство матери спасло от рукоприкладства…
Да никому и дела не было до девок, с которыми он развлекался, пока полиция не начала разбираться в делах Магистра – который, к слову, сам упустил пленников, и Мать-Настоятельницу убил тоже сам. Ходили слухи, что он сдох в Диких землях – жаль, что они оказались лишь слухами.
