Федор Березин - Война 2010: Украинский фронт
К тому времени, как два офицера-наладчика выбрались из верхнего модуля, Хаджи Назым уже вволю налюбовался большими вогнутыми плоскостями расставленными поперек горизонта. Хаджи уже ведал, что они способны наклоняться по углу места, но естественно, покуда наверху производились таинственные работы, верхний контейнер оставался неподвижным. Команда на минирование пришла как раз, когда два говорливых украинца спустились по лесенкам, а затем и с холма. Кстати, если с верхотуры технического чуда они двигались по удобным металлическим ступеням, то с холма сошли по какой-то топорной деревянной конструкции, совершенно не соответствующей антуражу; по таким деревянным лесенкам Хаджи Назым хаживал когда-то в своем родном горном ауле.
Вместе с командой на начало операции от капитана Нури поступила весьма интересная информация. Похоже, остальная группа не теряла времени и сумела добыть крайне необходимые разведданные. Оказывается, оба приговоренных отрядом «Измир» боевых дивизиона, да и третий – технический – были почти полностью разоружены в плане автоматов и пулеметов. Так что отделению «Афшин» рекомендовалось после произведения подрывов не церемониться, и смело применять оружие ближнего боя. И действительно, зачем после осуществления акции тащить с собой лишний боезапас? Конечно, могла случиться погоня, но до контролируемого родной армией Крыма отсюда было так и так далековато для пешей прогулки – все надежды оставались на вертолет, ну а геликоптеру все их патроны-гранаты только добавочная масса.
152. Последний техдивизион
– Сваливайте! Все сваливайте! На складе мина! – орал прапорщик Зеленев пробегая мимо одного из диагностических стендов техдивизиона размещенных под открытым небом. Точнее, ему казалось, что он орал, ибо в действительности он просто хрипел что-то неразборчивое сквозь учащенное, нетренированное атлетикой дыхание. Да и на счет бега ему тоже только чудилось. Ведь мало того, что он был не приучен к такому виду спорта, так еще вместе с собой он волок по странности тяжеленного лейтенанта Матвиенко.
Тем не менее, он так и так привлек на себя внимание. Еще бы, ведь мало того, что он шумел при своей импровизации бега как паровоз, так теперь еще и светало – искусственное освещение на позиции меркло перед наступлением дня. И при всем шутовстве нынешней украинской армии, было как-то в диковину наблюдать, как по позиции дивизиона перемещают настоящего, явно не придуривающегося раненого, и к тому же офицера. Сам лейтенант Матвиенко не напрягал глотку, он действительно чувствовал себя чуть живым, и считал, что уже сделал свою часть работы по предупреждению родной части, теперь пусть напрягается Зеленев и прочие. Эти самые прочие – два солдатика-срочника – как раз оторвались от своей работы по подключению проводных сложностей к помещенной рядом ракетной ступени и подхватили Анатолия Матвиенко с двух сторон.
– Спасайтесь! – снова прохрипел Зеленев. – Бегом! Сейчас тут все полетит в тартарары!
– Чего стряслось, Петро Максимович? – подскочил старший лейтенант Логовенко, занятый предсборочной проверкой ракеты. Он был не в шутку обеспокоен, в конце-концов группа дивизионов ступила на тропу войны, вечером даже случились пуски и мало ли что сейчас.
Но у Зеленева уже не имелось сил объяснять, он задыхался. Потому он просто махнул рукой, в плане «делай как я», и потрусил по бетонным плитам далее. Логовенко посмотрел на раненого – тот стоял, опираясь на солдат, лицо выглядело страшно.
– Бежать надо, – сказал Матвиенко и попытался сделать как раз это самое, но одна нога у него почему-то волочилась. – Склад щас рванет.
Старший лейтенант Логовенко никогда не был на настоящей войне, но он был специалистом по ракетам, то есть часто возился со всякими дурно пахнущими, ужасно едкими, пожаро– и взрывоопасными жидкостями, а так же неоднократно сгружал и выгружал боеголовки, ну а уж инструктажи по технике безопасности являлись постоянной атрибутикой его жизни. Посему раздумывал он недолго – четверть секунды.
– Бегом и подальше! – скомандовал он расчету. – Я догоню.
Тут он не преувеличивал. Бегал он быстро, на проверках по «физо» его всегда использовали как ударную силу для получения средней хорошей оценки по подразделению. Сам он возвратился к стенду и взял в руку телефонную трубку: все узлы столь опасной территории, как технический дивизион имели проводную связь.
– Где Девиденко? – спросил он, имея в виду командира техдивизиона. – Ладно, некогда. Тут ЧП. Врубайте сирену. Опасность взрыва. Да, это Логовенко. Да не у меня! Тут все тип-топ. Сирену врубайте, говорю! Всё! к черту вас!
Он зло бросил трубку. Обвел взглядом рады лампочек на стенде. Имело ли смысл сейчас все тут обнулять-блокировать? Похоже, не имело. На складе сотня БЧ и непредставимое число ускорителей, и там, и рядом, под открытым небом: свезли, наверное, со всей Украины, поскольку тут, в Василькове, оказались последние «двухсотки» из когда-тошних сорока. Так что сейчас наличествовала задача поважней, чем последовательное отключение тумблеров. Он рванул с места в сторону АКИПС-а, ведь требовалось предупредить всех и на других позициях тоже, раз уж телефонная система общения не помогла. Технический дивизион занимал приличную территорию, те, кто когда-то, в далеком тоталитарном прошлом, обдумывали это дело, никогда не забывали о технике безопасности: авария или взрыв на одной из позиций, не должны вызвать цепную реакцию. Однако сейчас «в нэбэспэци» находился центральный склад, а это далеко не тоже самое, что отдельная, даже заправленная под завязку 5В28.
Логовенко рванул с места, как на сдаче стометровки, одновременно расстегивая верхнюю пуговицу черной спецовки. Именно в этот момент произошел подрыв диверсионной системы минирования в подземном хранилище. За этим последовала цепная реакция: турецкие подрывники были не лыком шиты, их натаскали в минировании по-настоящему. Взрыв был столь мощный, а осколки БЧ и даже пороховые трубы ускорителей разлетелись по округе так резво, что цепная реакция просто обязалась осуществиться, тем более техно-жизнь на всех позициях бурлила, там и тут наличествовали боевые ракеты в разной стадии готовности к предстоящему использованию.
Ударная волна опрокинула и оставленную старлеем Логовенко ракету, и даже стенды диагностики. Однако разработанная почти полста лет назад система блокировок самоподрыва боевой части выдержала и уберегла местность от разлета по округе тридцати семи тысяч поражающих элементов.
153. Взрыв арсенала
Вполне может статься, что все усилия Хаджи Назыма с напарником остались коту под хвост. Арсенал технического дивизиона рванул так, что вся петардная котовасия последних украинских десятилетий померкла. По крайней мере, в Василькове продавцы всяческой взрывной и бенгальской утвари остались без навара на долгие месяцы. Местных мальчишек более не удовлетворяла рекламируемая ими продукция. В чисто психологическом плане она безусловно уступала случившемуся в воинской части происшествию приблизительно как свет одинокой звезды шестой величины звезде по имени Солнце. Так же надежно пиротехнические чудеса прилавков затмились и в плане загрузки работой травматологии: оторванные пальцевые фаланги и даже единолично вытекший глаз, никоим образом не могли конкурировать с массовой ампутацией куда более объемных предметов растущих из туловищ. Помимо того, ныне вся китайская продукция взрывного характера стала до жути нерентабельна, ведь по всей округе разлетелись ракетные ускорители; кое-какие из них, в суете внезапной побудки, выгорели не до конца, и уж совершенно все, кроме не сумевших вырваться из упаковочных коробов, разбросали по местности славно пахнущие пороховые клочья.
Однако все эта прелесть свободного предпринимательства и удавки монополизма была покуда отодвинута в неопределенность будущего, а сейчас на группе дивизионов царил господин Хаос. Он запросто опозорил произошедшее намедни пуканье заложенного Хаджи Назымом заряда, а уж скрежет опрокидываемой на бок К-1, с хрустом волноводов и визгом вырываемых на живую креплений антенн, он переборол в децибелах играючи. Но вообще, хорошо что счастье наблюдения разрушения радиолокатора состоялось несколько ранее основного спектакля, иначе эффект стал бы вообще нулевым. К тому же, сразу после опрокидыванья почти сорокатонной конструкции, Хаджи Назым со своим напарником продлили эффект своего собственного воздействия на мир. Ведь Кямран-бей ясно выразился, что после выполнения основной задачи вполне поощряется военная активность. Вот Хаджи Назым с партнером и занялись делом. Правда, теперь они поменялись ролями – минер-подрывник Хаджи Назым стал вторым номером, а его партнер первым. Это было связано со спецификой работы. Ведь теперь они не минировали, а попросту стреляли, а поскольку у сопровождающего сержанта рядового имелась винтовка G3 калибра 7,62, да еще со снайперским прицелом, то он и стал основным исполнителем. Хаджи Назым же, со своей, тоже немецкой, причем тоже G3, мог только помогать, то есть, постреливать лишь в период не занятый наблюдением за местностью и прочей потребной диверсантам рутиной, ибо калибр его модификации автомата был всего-то 5,56. Вполне можно констатировать, что разделение функций коснулось основополагающих факторов деления Вселенной – на живую и неживую природу. Ведь уничтоженная Хаджи Назымом локационная станция, при всей ее сложности, все же относилась к материи мертвой, ну а выскочившая из вкопанной в железобетонное подземелье К-2 дежурная смена явно к субстанции живой. Однако даже обе огнестрельные сестры разом, при всей своей скорострельности, не успели свести всю многочисленность подвижных объектов к единому множеству, ибо буквально через несколько секунд после начала действа на территории технического дивизиона наконец-то состоялась детонация арсенала.
