Василий Головачев - Смерч
Артур облизнул губы, испытывая странное желание доказать всем, в том числе себе самому, что он – мужчина, равный среди равных. Уйти тхабс-каналом ему почему-то не пришло в голову.
– Попробуй отними!
– Я просто убью тебя, идиот!
Лезвие меча отступило, но тут же прыгнуло вперёд.
В то же мгновение на пути клинка сформировался переливчатый прозрачный зонтик, в который острие меча воткнулось, как в упругую пластиковую плёнку. Раздался гулкий металлический звон, будто прозвонил колокол. «Зонтик» засиял золотом. Меч тоже вспыхнул ручьём зеленого пламени, задымился, но «пластиковую» плёнку «зонтика» пробить не смог.
Тем не менее удар был все же так силён, что Артура отбросило в сторону, он выронил кружок Щита и упал на колени, оглушённый, потерявший способность видеть и соображать.
Силовой зонтик – эффект сработавшего Щита Дхармы – растаял.
Стас озабоченно посмотрел на свой пульсирующий меч, вернувший прежнюю длину, перевёл взгляд на противника. Глаза его сделались пустыми, подёрнулись патиной безумия.
– Я тебя предупреждал!
Острие меча устремилось к поверженному Артуру. Но за мгновение до этого на пути меча возникла Светлана, переместившись чудесным образом сразу на десяток метров, как призрак. Глаза её тоже вспыхнули внутренним огнём, поднятые на уровне плеч руки заискрились сеточкой электрических молний.
– Не смей! – Голос девушки, неожиданно сильный и звучный, взлетел под купол пещеры, отразился от стен замка Акарин, вернулся удивительно гармоничным аккордом эха:
– Не смей… смей… мей… эй!..
Котов вздрогнул.
Меч сам собой вернулся в исходную позицию.
– Снова ты?!
– Не я – тень! – качнула головой девушка, продолжая закрывать телом зашевелившегося Артура. – Забудь!
– Я думал…
– Уходи!
Котов провёл ладонью по лицу, на котором сквозь равнодушие и безразличие ко всему на свете проступило нечто человеческое, отражение борьбы чувств.
– Я… не могу… освободиться…
– А ты попробуй!
– Он… внутри… сильнее…
– Тогда убей нас обоих!
Артур внезапно ожил, тряхнул головой, цапнул с пола кружок Дзюмона, вскочил.
– Никого он не убьёт! И Щит не получит!
Глаза Котова, в которых плавились боль и мука, то и дело перекрываемые злобой и бешенством, снова почернели. И перемену в его настроении почувствовал синкэн-гата, управляемый инстинктами владельца. И всё же какие-то остатки человеческой воли задержали клинок на мгновение, и этого оказалось достаточно, чтобы Артур успел запустить тхабс.
Меч пронзил воздух, с треском вспорол стену основания замка, проделывая дымящийся шрам.
И тотчас же в пещере объявился ещё один гость, словно специально дождавшийся финала схватки наёмника Монарха с молодыми людьми.
– Похоже, не всё решает «устранитель препятствий», мой злейший друг? – раздался насмешливый голос Марата Феликсовича Меринова. – Или у тебя вовсе не синкэн, а его заменитель?
Из-за округлости нижней спирали замка вышел Меринов в пятнистом комбинезоне, руки сложены за спиной, в глазах – сомнение и вопрос, но ни капли страха.
– Почему ты их не убил, оруженосец? Кишка тонка?
Брови Котова сомкнулись у переносицы, глаза метнули молнии.
– Опять ты! Я же предупреждал: не мешай мне!
– А то что? – осклабился Меринов, не меняя позы.
– Я вызову Стаю!
– Ну так вызывай.
Котов не сделал ни одного движения, но в пещере резко похолодало, с потолка сорвалась молния и превратилась в двенадцать гигантских птиц с чёрно-красным оперением. Вместо птичьих клювастых голов птицы имели странные, «усохшие» головы, напоминающие старушечьи.
Но и Меринов не остался в долгу.
Его глаза также метнули пламя, фигура заколебалась, как отражение в воде, и разделилась на две – человеческую и фигуру гигантского зверя – полудракона-полуптеродактиля.
– Потягаемся? – ухмыльнулся Меринов, и в самом деле не испытывая страха. – Твои старушонки против моего Зверя.
Котов шевельнул рукой, и птицы метнулись вперёд…
Между тем Артур со Светланой уже приходили в себя в гостиной суворовской квартиры, куда их перенёс тхабс. Поддерживаемый подругой, он поплёлся в ванную, но на пороге остановился.
– Почему он назвал меня трансформатором?
– Ты гудишь, – слабо улыбнулась девушка.
– В каком смысле?
– Ну, или светишься…
– В ментале? – догадался он, застревая в дверях ванной, как между деревьями лось с рогами. – А ведь точно! Мне и Тарас говорил об этом, советовал учиться блокировать пси-сферу.
– Почему же ты пренебрегаешь советом?
– Потому что постоянно забываю. – Он очнулся, с подозрением посмотрел на Светлану. – Откуда ты всё знаешь?! И вообще… Котов снова удивился, когда ты пыталась защитить меня! Кто ты на самом деле? Говори!
– Шпионка кардинала.
– Я серьёзно!
Светлана перестала улыбаться, лицо её странным образом отвердело и одновременно опечалилось.
– В данный момент я… не одна. Ты готов понять?
– Что?
– Что всё гораздо сложнее, чем ты себе представляешь.
Артур поймал во взгляде девушки отблеск грустной иронии, насупился.
– Готов. Но прежде признавайся, откуда тебя знает Котов.
– Он знает не меня.
– А кого?!
– Граф тебе не рассказывал, кто такой инфарх?
– Какой Граф?
– Тарас Горшин, Граф – его… м-м… оперативный псевдоним.
– При чем тут инфарх?
– Иди мойся, потом поговорим.
Светлана подтолкнула Артура в спину, и он вошёл в ванную, сбитый с толку, включил душ. Вышел буквально через три минуты, на ходу вытирая голову.
– Мне непонятно… – слова застряли у него на губах.
В гостиной стояли… две Светланы! Одна – из плоти и крови, другая – прозрачно-светящаяся, как привидение, в белых одеждах. И эта вторая Светлана была как две капли воды похожа на незнакомку с берегов реки Джелиндукон.
– Здрасьте… – промямлил Артур, переводя взгляд с одной Светланы на другую. – Кажется, мы встречались…
– Прошу прощения за вторжение в твою личную жизнь, – тихим шелестящим голосом проговорила Светлана-«привидение»; да и не голос то был, а мыслеречь. – Так получилось, что я увидела вас в тайге и вы мне понравились.
Артур покраснел, беспомощно глянул на «живую» Светлану. Та улыбнулась.
– Познакомься, её зовут Светлена. Она – «светлая часть» духовного образа ушедшего на покой инфарха. Как и Светлада – вторая «светлая» ипостась. До этого Светлена избрала своим материальным носителем Марию, жену Стаса Котова, твоего преследователя. А когда Маша погибла, Светлена нашла меня. Теперь я её авеша. Вот почему Котов узнавал меня. Точнее, во мне он узнавал Марию. Понимаешь?
