"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся

А с влиянием на политическую обстановку в СССР как-то опять не сложилось. Плохой из меня попаданец получился, почти три года тут, а ничего не изменил. В то же время и позитивные моменты налицо — в дурку не загремел, с приличными людьми общаюсь, на мозг им капаю. Везде хорошо, когда недолго, но дома лучше. Декабрь, белая Тула за окном, просто очень хорошо! Что может быть лучше зимы в России? Ну разве что неделя на Карибах под пальмами в январе. В двадцать первом веке можно купить не только здоровье, но и лето в любой момент. Ради одного этого стоит еще одну жизнь прожить и пешочком добрести в новую эпоху. И ради радионаушников с яблочным мобильником. И ради удобных просторных автомобилей, даже если это такси. Но доступное такси, появляющееся рядом по мановению моей руки. И чтоб это не у одного, а у большинства. Одному сытно жрать вредно, от этого карма портится, а взгляды в спину провоцируют заболевания всякие.

Женька сидит напротив на разбросанной постели голая и довольная, чирикает беззаботно, а я сижу напротив и чиркаю в блокноте наброски. Улыбаюсь и чиркаю. Порой до сознания долетают обрывки фраз. «Олег после армии поступил, прикинь. Взрослый такой, высокий». «Он не в Амии служил, поправляет всех, что на флоте, они даже в загранку ходили». «Почему одиночное плавание, если моряки не плавают, а ходят». «За дальний поход».

— Жорка-а-а! Ты меня хоть слушаешь? А чего молчишь? И чего улыбаешься, нарисовал смешное что-нибудь? Дай посмотреть! Ой, кто это? — Я залез к Женьке в кровать и протянул блокнот, на листочке долговязый матрос шел по волнам как Исус с кораблем под мышкой.

— Твой Олег, портрет по описанию.

— Чего это мой?

— Так ты в него влюбилась, значит твой.

— С чего это ты решил? Я с тобой.

— Решил с твоих слов, ты всё утро про него рассказываешь.

— А ты?

— А я тот, с кем тебе хорошо и чуточку неприлично. Твой секретик.

— А я?

— А ты луч света в моей жизни. Помнишь, я тебе стишок писал в поезде?

— Чего «помнишь», он у меня лежит в одном надежном месте.

— Вот так и я буду лежать в одном надежном месте. Где-то тут — я постучал Женю пальцем по лбу. Она внезапно всхлипнула:

— Я так не хочу. Я у тебя что-нибудь заберу себе на память. Можно?

— Ручку возьми.

— В смысле?

— Я диктовать буду медленно, не спеши.

Ну всё, потекло! Рёва-корова моя, успокаивайся. Хотела на память что-нибудь, получай.

— А почему ты сам не написал?

— Не люблю писать. Тем более делиться с кем-то. Детский сад это всё.

— Просто ты бесчувственный болван.

— Угу.

— К тебе можно будет приходить?

— Угу. Только не когда с Олегом рассоришься. И если проблемы с ним будут, не приходи. Я тебе не защитник и не жилетка.

Самое странное, что все эти слова были сказаны друг другу параллельно весьма интимному процессу. Вот что в головах у девушек? Каша, причем совсем не та, что у меня. У меня там вообще опилки. Сегодняшний разговор не мог не случиться, а я не мог отреагировать иначе. Хоть уписайся, а пятнадцатилетний подросток по-любому проиграет взрослому недавно демобилизовавшемуся мужчине. У девушек либидо, и материнский инстинкт просыпается, и замуж вдруг охота. За все века не скажу, но в этом так.

Вот родители, вот партизаны! Трех недель, пока меня не было в городе, им хватило, чтоб заново отделать свою как-бы новую квартиру. Не люблю слово «ремонт». Под ремонтом я подразумеваю процесс починки чего-то неисправного. А когда обои переклеивают или полы красят, то это отделочные работы. Замена крана — это не ремонт крана, а замена. Сумбурно, но так выходит, по-моему. Уютненько вышло, насколько мог получиться уют из имеющихся в продаже материалов, зато прошлыми хозяевами не пахнет. Хрущевка — квартира для жизни. Спасибо товарищу Хрущеву за тот проект. За короткий период смогли переселить из бараков в капитальное жилье миллионы граждан. Когда-то удивлялся, на фотографиях в интерьерах советских квартир того времени бросались в глаза голые стены. Диван или кресла, торшер, столик. Оказывается, на уровне исполкомов и горкомов КПСС очень жестко следили, чтоб народ не завозил в новые дома старую мебель и скарб. Таким макаром боролись с клопами, тараканами и мышами. И ведь победили! А уже потом, в семидесятые народ снова начал обрастать имуществом и мебелью. Мои беседы с мамой-папой не прошли бесследно, в новой квартире мебели и всякого барахла было меньше, чем в прошлой. Я в свою комнату категорически отказался тащить старые дрова, родители тоже после размышлений оставили часть мусора.

В отцов гараж сходил, вежливо повосторгался новому обустройству и верстаку. У меня своя мастерская на базе, её гаражными тисками уже не переплюнешь. А когда-то гараж был прямо центром мира. Ладно, родители окончательно укоренились в областном центре, одной головной болью меньше. Осталось мир спасти. Пойду спасать уже завтра, как раз понедельник будет, самое то!

— Михаил, нам свежие идеи не требуются? А революционные?

— Ты чего тут забыл, сегодня же понедельник.

— Как приятно, что мне здесь рады. Излагать?

— Излагай, генератор идеи. Одной, но пламенной.

— Вот смотри, у нас отдел спортивной и оборонно-массовой работы. А кто из наименее охваченных комсомольцев наиболее близок к этому?

— Кто?

— Курсанты нашей артухи! У нас же целое Высшее артиллерийское командное училище в городе, там такой ресурс, народ дисциплинированный, образованный. А то, что они вроде как свое комсомольское начальство имеют, так все равно обкому подчиняются территориально.

— И что ты предлагаешь? Конкурс строя и песни провести?

— Зачем так безжалостно?

— Я предлагаю вспомнить прошлогоднюю инициативу Узловской милиции по изменению системы огневой подготовки. Её, правда, тогда утопили, но зерно там хорошее было — обучение офицеров и курсантов практической боевой стрельбе из табельного оружия.

— Что-то слышал. Ну и в чем идея, Милославский?

— Объявить городские соревнования под эгидой комсомола по практической стрельбе из пистолета Макарова и Стечкина.

— А Стечкина откуда возьмем?

— А фокус в том, что мы ничего брать не будем, пусть участники приносят своё табельное или выданное им. У кого-то где-то найдутся и Стечкины, и Парабеллумы наградные. Про Парабеллум шучу.

— И как ты себе представляешь практические стрельбы? И почему подчеркиваешь это слово?

— Варианты могут быть разные, Михаил. Или стрельба по времени, или дуэли. Главное, чтоб на участника не было времени встать поудобнее, прицелиться как в тире.

— Дуэль еще какую-то придумал. Что за дуэль?

— Похожий вариант мы с Онегиным обкатывали. Два участника рядом ведут стрельбу по падающим мишеням. Победит тот, кто раньше завалит все цели.

— А если несчастный случай, если кто-то кого-то подстрелит?

— А зачем нам тогда такие милиционеры или офицеры? Всех тупых и косоруких нахрен из силовых структур. Да их и не пошлют на соревнования.

— Жора, скажи честно — тебе это зачем?

— Движуха для молодежи важнее колбасы. Скука — враг комсомольца. И хочу привлечь внимание к грамотному обучению военных.