Кровь героя (СИ) - "Мастер_Угвей"

Поэтому я стал наносить все удары в его голову, чтобы вызвать наибольшее сотрясение мозга. Проще говоря, я просто бил его так, чтобы его мозг сам бился о стенки черепа. В таком случае он не мог прийти в себя, чтобы ответить на мои атаки.

Уверен, его регенерация не даст ему умереть, но на всякий случай я использовал силу, чтобы следить за его состоянием. А чтобы он не оторвал мне руку яростно махая кулаками — кровавым лезвием попытался хирургически точно поразить одну точку в его хребте. Этот проём смог парализовать Повелительницу молний, и потом…

Солдатик вместо того, чтобы остановиться, продолжал биться и практически зарычал от гнева, после чего судорожно ударил меня в печень. Я сразу же почувствовал, как хрустнули мои кости, а его кулак прошёл через мою плоть. Я всё ещё был жив, но ощущения неприятные.

Не желая больше сдерживаться, я просто сжал руку. Чёрный сгусток, парящий недалеко, изменил траекторию и тонкой струйкой долетел до головы героя. Ещё одна секунда и он начинает дёргаться в судорогах, не в силах пошевелить и одним пальцем.

Точно не скажу, сколько я колотил череп великого героя. Просто наносил один удар за другим, бил со всей самоотдачей, что была. Не было ярости, гнева или прочих эмоций — простая холодная уверенность, что надо закончить работу и остановить угрозу.

Вот мой кулак в очередной раз встречает его череп. И ещё раз. И ещё… Спустя ещё десяток ударов я наконец остановился, начав тяжело дышать и осматривать героя. Вернее, кровавое месиво, что осталось на месте его лица. Частично парализованный, без одного глаза, с разорванной кожей и кучей гематом, конечно. Но несмотря на всё это, Солдатик оставался в сознании.

Подняв свои руки, я понял, что череп Солдатика оказался крепче, чем подозревал. Кисти с пальцами превратились в печально выглядящей сгусток плоти и костей, где нельзя было отделить одно от другого… Ладно, не настолько всё плохо, но следующую неделю мне придётся походить в бинтах, без возможности использовать руки.

И из-за этого первое время я даже не знал, что делать. Проблема в том, что я заранее договорился с Грейс, чтобы те эвакуировали всех гражданских и не давали им пройти на поле боя. А также я сообщил, чтобы её агенты явились только когда я напишу об успехе.

А сделать это при нынешнем состоянии моих конечностей — та ещё задачка… Оглядев округу и не найдя ничего кроме луж крови, я тяжело выдохнул, после чего закрыл глаза. Никогда раньше не использовал силу таким образом, но, чисто теоретически, нет ничего сложного… Но попрактиковаться придётся.

. . .

— Нет, мам, у меня всё в порядке… Да-да, на Хэллоуин просто в комнате сидела и готовилась к тесту… Ага, я тоже люблю тебя.

Повесив трубку, Энни с волнением посмотрела на мои руки и бок, сейчас полностью покрытые бинтами. Я чувствовал, что регенерация уже заработала и лишь вопрос времени, когда вернусь в норму, но внешний вид, конечно, был не самым лицеприятным.

Но всё ещё чертовски болело, конечно.

— Не волнуйся, дай мне дней десять и даже шрамов не останется. Спецы здесь реально хорошие… — ответил я девушке.

— Обычная прачечная, да? — со скепсисом спросила она меня. Энни была далеко не глупой девушкой и уже прекрасно начала понимать, что ситуация куда серьёзней, чем казалось изначально.

— Вся история будет слишком долгой. Пока что могу сказать лишь то, что тому же Солдатику также предоставят лучшее возможное лечение, которое, скорее всего, будет ещё и связано с его психологическим состоянием. Возможно, как только всё разрешиться, можно будет переговорить, но сейчас есть дела поважнее. — пожав плечами, ответил я. — Вроде бы проснулся наш беглец, да? Расспросить его было бы неплохо.

— Я уже сделал это, пока ты был занят, — кивнула мне девушка. — Он всё ещё дрожит и боится каждой тени, но уже куда лучше прежнего. И он сообщил мне, что был студентом Годолкина, которого больше десяти лет назад поймали и пленили, начав проводив ужасные эксперименты. Несмотря на долгое заключение, он не знает всего и постоянно твердил про какой-то лес и злобных учёных, пытавших его.

— Парень хотя бы может указать, откуда сбежал? Нам будет так намного проще… — начал было говорить я, но прервался, увидев очень выразительный взгляд девушки. Полный печали и даже сожалению.

— Он сказал, что выбежал из секретного помещения под Годолкином, да?

Появившийся голос на некоторое время сильно удивил меня, но я быстро понял, откуда он здесь. Вот Энни выглядела куда удивлённей, когда к нам пришла одна очень хорошо знакомая мне женщина. Индира шла к нам с улыбкой и то и дело переводила взгляд то на меня, на девушку. Так, это мне не нравится…

— Рада познакомиться, я Индира Шетти и да, та самая, — с улыбкой ответила она, на что я лишь закатил глаза. — Но ладно, не буду вас смущать и просто расскажу, что знаю. Мне самой открылись тайны совсем недавно, после серьёзного сдвига кадров в Воут. И стоило мне только узнать, что творится за закрытыми дверьми Годолкина, как я уже не могла держаться за компанию. Не после всего, что они совершили.

Мы с Энни переглянулись, после чего посмотрели на женщину, явно переживавшую за остальных. Хоть у неё и был очень… необычный моральный компас и воспоминание о том, что она хотела промыть мне мозги, не исчезло, перед нами был враг куда больший и опасный.

И союзники мне сейчас явно не помешают. Вот только определить, кто им является, сейчас может быть ещё сложнее…

Сепсис 6.6

О, привет, Марк! — с улыбкой произнёс Бринк, который, однако, вскоре нахмурился, стоило ему увидеть мои перебинтованные руки. — Хмм, произошло что-то серьёзное? Я могу чем-то помочь?

— Ничего серьёзного, профессор, просто небольшая тренировка зашла слишком далеко. Но да, помочь мне, кое-чем вы сможете. Я хочу кое-что узнать… — спокойно ответил я, проходя по главному кабинету во всём Годолкине и выглядя максимально невозмутимо.

— В таком случае, спрашивай всё, что хочешь. Для тебя я открытая книга. — старчески усмехнувшись, проговорил он, положив руки себе на грудь.

— В таком случае расскажите мне, что вы знаете насчёт проектов «Лес», «Вирус» и «Ви24». — с тем же спокойствием спросил я, усевшись на кресло напротив профессора, нисколько не изменившегося в лице. — Хотя можете не говорить ничего, профессор, ваше сердце уже выдало вас. Вы, может, и отлично прячете чувства, но у всех людей есть пределы. Скажу честно, мне даже жаль, что вы оказались таким. Похоже, действительно не стоит встречать своих кумиров.

Бринк смотрел на меня как на какую-то странную и чуждую зверушку. По одним его глазам можно было понять, как до него постепенно доходило, что происходит.

— Марк, я честно не понимаю, о чём идёт речь. — ответил старик, слегка нахмурившись и вопросительно разведя руками.

Я же лишь покачал головой, смотря на этот перфоманс. Каким же прекрасным актёром он мог бы стать — просто трагедия, что такой талант был потрачен на такие дела…