Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида
– Где вас с распростёртыми объятиями встретят ваши жёны.
– А вас это заботит? – Игорь внимательно наблюдал за выражением её лица.
– Нет, нисколько. Почему это должно заботить меня? Ведь для вас я никто.
– А вот в этом вы не правы. Вы моя помощница по рыбной ловле.
– Гм, помощница! Сегодня я с вами, завтра – другая.
– Нет, Марион сказала, что со мной будете только вы.
– Вы часто с ней общаетесь. Она красивая, и я заметила – она вам нравится. Ведь я не ошибаюсь?
– Я с ней общаюсь, потому что она является как бы старостой у вас. Надо же обсудить те или иные дела, прежде чем приступить к их выполнению. А для меня все вы одинаковы.
– Одинаковы?
– Да.
– А вот этого не может быть. Всё равно одни вам нравятся больше, другие – меньше. Поэтому не кривите душой. Вопрос только в том, кому вы симпатизируете больше и насколько сильно. Возьмём, к примеру, Розу. Она хороша собой. Хотели бы вы иметь такую любов…
– Илона! Я не понимаю вас! – Игорь прервал танец.
– Всё вы понимаете. Я думаю о завтрашней охоте. Вы ещё не передумали взять меня с собой?
– Нет, конечно. Я свои решения обычно не меняю.
* * *– Куда мы направляемся? – спросила Илона, когда поселение осталось позади. Она держалась рядом с охотником, а при сужении просветов между кустарником шла за ним следом. Ей всё хотелось взять его под руку, но не хватало смелости.
– Пойдём на юг. Я видел пролетавших уток и гусей – не один раз. Где-то ближе к морю должно находиться место их зимовки.
– А почему мы не взяли Тарзана?
– Зачем он нам? Мы только разведаем обстановку и вернёмся назад.
– Как, разве охоты не будет? Вы же вчера…
– Я передумал. Разве мало у нас сейчас мяса и рыбы? Мы пойдём охотиться, когда в этом появится необходимость.
– И вы снова возьмёте меня с собой?
Игорь улыбнулся.
– Если вы будете хорошо себя вести, то возьму.
– А что вы понимаете под словами «хорошо себя вести»?
– Ну если не будете донимать меня разными несуразными вопросами.
– Какими, например?
– Например, об отношениях между мужчиной и женщиной. О том, нравится ли кто мне или нет.
– Эти вопросы вас раздражают?
– Не то что раздражают. Они никчёмные.
– О чём же тогда прикажете с вами говорить? – Илона развела руками, усиливая этим жестом своё недоумение.
– Не знаю. О чём-нибудь другом.
– Хорошо, попробуем о другом. Вот скажите, почему вы обращаетесь ко мне то на «вы», то на «ты»?
– Разве я обращаюсь к вам то так, то эдак?
– Конечно. Разве вы не замечали?
– Не обращал на это внимания. А как лучше к вам обращаться?
– На «ты», разумеется.
– Правильно, ведь вы почти вдвое моложе меня.
– Гм, моложе! – Илона возмущённо вздёрнула носик. – Вам самим-то тридцати не дашь. Вы с Сержем – как два брата-погодки.
– Ну это уж вы хватили через край.
– Ничего не через край. Кстати, почему вы продолжаете обращаться ко мне на «вы»?
– По привычке, наверно. Постараюсь исправиться.
– А почему собаку вы оставили дома, а лук захватили с собой?
– Без оружия нельзя. Мало ли что может случиться. Без него я чувствую себя беспомощным.
– Но, кроме лука у тебя ещё кое-что есть.
– Да, есть. Нож, топор и лопата – ты же видишь.
– И их тоже можно применить как оружие?
– Конечно. Вот, смотри.
Тысячекратно отработанным движением Игорь извлёк нож. Короткий замах – и холодное оружие вонзилось в ствол ближнего дерева. Следом вплотную врубился топор. Ещё мгновение – и рядом с ними нашло себе место заострённое лезвие лопаты с коротким череном.
– Видела?
– Видела. И поняла – противнику с тобой может не поздоровиться.
– Вы, сударыня, снова начали обращаться ко мне на «ты».
– Разве? Вы много внимания уделяете моей речи. Последили бы лучше за своей.
Ночью, когда большая изба уже спала, Илона и Марион убирали со стола и мыли посуду.
– Рассказывай, – сказала Марион.
– О чём?
– О том, как вы охотились.
– Никакой охоты не было. Мы просто подошли к одному из озёр и увидели на нём полно всякой птицы: и гусей, и уток, и лебедей, и ещё каких-то водоплавающих.
– А что Игорь?
– Ничего. Посмотрел и сказал, что когда будут кончаться мясо и рыба, снова придёт туда.
– Он обещал взять тебя с собой?
– А куда он денется от меня! – Илона задорно улыбнулась, но Марион увидела, что последние её слова – лишь напускная бравада.
– Это хорошо. А ещё о чём-нибудь говорили?
– Говорили… о разной безделице.
– О безделице?
– Да. Я сказала, что он очень сильный. Ну, ты знаешь, это так и есть. Помнишь, я рассказывала, как он нырял в воду, чтобы помочь мне с сетью! Тогда я прямо-таки ахнула, поражённая его мускулатурой. У нас мужики и повыше его ростом были, но такого мощного телосложения мне ещё не доводилось видеть. По дороге к озеру я сказала ему об этом.
– А он?
– Только посмеялся. И сказал, что, мол, раньше ещё крепче был, да ранение его подсушило.
– Помню, он говорил тогда, в лесу, перед нашим побегом, что был ранен.
– Да, в живот. Навылет. Это коммандос его подстрелили. Он еле выжил. Я попросила показать, куда в него попали, и он задрал робу. Так, ничего особенного: одна отметина на животе, другая, побольше, на спине.
Илона на себе показала, куда был ранен Игорь.
– А дальше что было?
– Я спросила, как ему удалось взвалить на себя ту огромную рыбу на мостках. А он ответил: «Илона, милая, взгромоздить такой груз на спину – сущий пустяк».
– Конечно, пустяк, – согласилась я. – А вот поднять что-нибудь достаточно тяжёлое вверх на руках не каждому дано.
– Что поднять? – спросил он.
– Ну хотя бы меня!
– Двумя руками или одной? – спросил Игорь Петрович.
– Одной, конечно.
– Какой – левой или правой?
– Лучше левой, – отвечаю. – И понимаешь, Марион, не успела я опомниться, как очутилась у него над головой. Я как завизжу! А он держит меня под попу и вращает над собой. Мало этого, взял и, словно пёрышко, перекинул с левой руки на правую, а потом опять на левую. Вот страху-то было! В общем, как я поняла, хоть Игорь Петрович и строит из себя старичка, а шалун ещё тот. Ещё скажу по секрету; когда я попала в его руки, это стало для меня чем-то таким… Мне стыдно признаться, но я просто сомлела… Да, сомлела до умопомрачения, и если бы он попытался взять меня, я бы не сопротивлялась.
– А вот это напрасно – лёгкая добыча для мужчин слишком пресна.
– Ну это ни для кого не секрет.
Закончив с посудой, Илона легла на свой топчан.
– Ты скоро? – спросила она.
– Сейчас, заплету косу.
– Не забудь задуть лампадку.
– Не забуду, – Марион дунула на жёлтый язычок огонька, и хижина погрузилась во тьму. Пробравшись к ложу Илоны, она подтолкнула её в плечо. – Подвинься, дай-ка я лягу с тобой.
Илона подвинулась к стенке и повернулась на спину.
– Рассказывай дальше, – шепнула Марион, обнимая подругу.
– А больше нечего рассказывать.
– Не ври. Целый день пробыли вдвоём – и чтобы всё молчком?
– Ну ещё он спросил, почему у меня нет детей.
– А ты?
– Я сказала, мол, Гюнтер винил в этом меня, но скорее всего причина в нём самом.
– Игорь так и спросил насчёт детей?
– Да.
– А ты ему так и ответила?
– Я дословно передаю наш разговор.
– Ну, я тебе одно скажу – этот парень тобой интересуется и твоих тенёт ему не миновать.
– Ой, не знаю, он – человек-кремень.
– А ты, Илона, как к нему относишься?
– Как отношусь? Неужели не видно, что я всё больше схожу по нему с ума? Ты не можешь представить, чего мне стоит не броситься ему на шею, когда мы оказываемся один на один. Меня так и подмывает обнять его и…
– Вот этого делать ни в коем случае нельзя. А лучше вообще относиться к нему с холодком. Пусть бы он помучился да поломал голову, чем же он тебе не гож.
– Знаю я, только поделать с собой ничего не могу. А как сама-то ты, Мариош? На всю зимовку – всего-то два мужика.
– Обо мне не беспокойся. Я подожду встречи со своим Эгоном.
– В Нью-Россе полно молодых вдов. Поди, он давно уже женат и напрочь забыл о тебе.
– Не забыл, сердцем чую. Я помню каждую нашу встречу, и он помнит. И пусть заведёт хоть десяток жён, всё равно я буду среди них самой любимой и желанной.
