"Фантастика 2025-121". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Верещагина Анна

Карлос осторожно помог спуститься и отпустил руку принцессы первым, что задело девушку ещё сильнее.

− Дамы, вам нужно поприветствовать Повелителя, − сделав театральную паузу, мужчина взглянул на Диану с ухмылкой, продолжил: − Он в хорошем настроении.

Одна за другой девушки приветствовали императора и возвращались за отведенный им столик к Пенелопе.

Когда пришла очередь Дианы, она отчетливо ощущала тревожную атмосферу, что словно туча накрывала её.

Карлос внимательно наблюдал за тем, как Диана поднималась по ступеням, казалось, шла спокойно, как всегда, но он чувствовал её волнение.

Ему нравилось это чуткое ощущение им её.

Каждый раз, когда он видел девушку, он думал о её черных волосах, которые естественными волнами спадали по женской спине. Он вспоминал времена, когда задняя часть её тонкой шеи, что была явно обнажена благодаря высоким прическам, выглядела восхитительно. Он ловил себя на мысли, что, если бы он был животным, у него наверняка возникло бы желание укусить или разорвать эту шелковистую плоть.

Черные глаза ферзенца сверкали, когда он следил за удаляющейся спиной акросийки.

Эмоции, связанные с глубоким взглядом, были сложными.

Диана Эрскин, которая была так же хороша, как враг, и единственная женщина, достаточно смелая, чтобы посмотреть Карлосу прямо в его бездонные глаза.

Только она не выказывала по отношению к нему никаких собственнических эмоций или волнений. Она была хороша в том, чтобы застать его врасплох своим безразличным либо воинственным лицом.

Карлос жадно следил за Дианой и за меняющимися эмоциями на лице императора. Однако не он один следил за происходящем.

Люди следили.

Пенелопа следила.

Михаэль следил.

Следил каждый, кто мог дотянуться взглядом до неё.

Диана Эрскин

Я почувствовала некоторое сожаление и заметила, что вокруг меня воцарилась тишина.

Я мысленно одернула себя и увидела, что император смотрит на меня.

То, как мужчина молча смотрел, было слишком неловко и обескураживающе.

− Приветствую вас, Повелитель. Солнце и защитник Империи, верю, что вас будут восхвалять вечно.

Повторив каждое сделанное женщинами его семьи движение, я встала на колени в ожидании, когда тот протянет мне свою руку. Однако он не торопился и продолжал молча смотреть.

Любой дворянин спокойно ждал бы, пока император заговорит, но я чувствовала, как на меня давит этот взгляд, поэтому в конце концов осмелилась заговорить первой:

− Позволит ли Император Ферзена завершить приветственный ритуал?

Он как-то резко протянул свою руку, а после перебросил свирепый взгляд мне за спину и прошептал, не глядя:

− Как тебя зовут?

Его голос был угрожающим, но после того, как я поцеловала его руку и подняла глаза, его же показался мне странным. Он словно испуган, удивлен и рад одновременно.

− Диана Эрскин.

Глава 6.2

− Диана Эрскин... − будто пробуя на вкус мое имя, он повторил его, а после голос его чуть дрогнул. − Откуда у тебя этот кулон?

Вот черт!

Понятно, зачем Карлос настоял на кулоне.

Почему я вообще его с собой брала, спрашивается?!

− Это подарок бабушки.

Мне было страшно поднимать на мужчину взгляд, потому я смиренно сидела на коленях у его ног и ждала, когда меня отпустят восвояси.

− Твои знания ферзенского языка хороши... Для акросийки.

− Благодарю, Повелитель.

Благодаря изучению культуры Ферзена до отъезда, я прошерстила половину отцовской библиотеки в поисках информации. И каковым было мое удивление, когда я обнаружила, что, не зная ферзенского алфавита, понимала, о чем говориться в книгах и сносках. Пусть не с первой секунды и пусть с большими стараниями вспомнить то, чего не знала, но понимала же!

За две недели я умудрилась разобраться в правописании и звучании алфавита, пользуясь только текстами и словарями, научилась говорить на этом языке.

Подозреваю, что Диана была обучена грамоте не только своей страны, но и соседствующих стран. Мне оставалось лишь освежить воспоминание и навыки, как было с танцами.

С каждым разом Диана открывается для меня с других сторон.

Однако это казалось мне странным. В смысле: зачем маркизу давать дочери такое углубленное образование, когда та была заинтересована лишь чаепитиями, безвкусной модой, сплетнями, заговорами и, конечно же, Декстером?

Вариантов ответов у меня была масса, но в случае Дианы я остановилась на одном единственном.

С самого рождения Тобиас уже знал, что его старшая дочь станет женой герцога.

Однако даже в таком случае я не поняла, зачем ей нужно было учить ферзенский? Неизвестно...

Император протянул мне руку в жесте помощи, и, приняв её, я с легкостью встала на ноги.

Ощущая, как мне в затылок упираются чужие взгляды, я выдохнула и ушла прочь.

Первым меня встретил, конечно же, Карлос.

Он улыбался, словно демон.

Я планировала стать для него кем-то незаметным и в то же время недоступным, но как же я ошиблась. Как ошиблась... Глупо было полагать изначально, что он хоть немного адекватный. Кто ж знал, что этот ненормальный становится одержим теми, кто им не интересуется.

Для всех я стала той, кем планировала: ястребом, что ловил змей, но с ним требовалось быть милым жаворонком, дабы избежать внимания.

Теперь же его интерес выходит мне боком...

Ещё и кулон этот проклятый.

Черт возьми! Сам император заинтересовался из-за этого гребаного кулона! Почему мне так «везет-то», а?

Проходя мимо столов, за которыми расположились высокопоставленные особы и господа, я ощущала себя ужасно неуютно.Они следили за каждым моим движением, а некоторые даже перешептывались.

− Это высокомерие или врожденное благородство?

− Не потому ли их называют дворянами?

Я не понимала, что именно они обсуждали, но была уверена, что данная тема касалась меня.

− Акросийцы всегда были наглыми и вульгарными в поведении. Никакой скромности...

− Вы несправедливы, но я пропущу это мимо ушей.

И да, это сказала я.

Не удержавшись, я остановилась и с улыбкой на лице прервала эти грубые обсуждения в моем же присутствии. Причем это касалось не только меня, но и принцессы, честь которой я должна отстоять, как её фрейлина. Так-то она тоже акросийка.

Не то чтобы я горела желанием, но в данный момент мне было необходимо это сделать, дабы выплеснуть накопленный негатив из-за вот таких разговоров.

− Какая вульгарность! − встрепенулся тот самый мужчина, что, не стесняясь, обсуждал скромность юной девы с покрытой головой.

Мне становилось смешно. Пусть на меня и смотрят сейчас абсолютно все, но уступать я не стану.

Почему я вообще должна быть той, кем не являюсь?

Я к роли злодейки-Дианы чуть привыкла, а тут опять всё заново начинать? Нет уж, увольте!

− Аха... Действительно.

− Что?..

− Говорю: вы правы, − его лицо открыто недоумевало. − Я − акросийка. Меня воспитывали самые лучшие акросийские учителя. Мое образование и манеры, происхождение и темперамент − всё во мне... − легким движением сняла с головы золотой венец под женские ахи и охи. Я была отчего-то зла. Безумно зла, но контролировала себя, абсолютно. − Акрос. Там я родилась, и мне не стыдно.

Венец был брошен на ближайшую подушку. Мне безумно жарко с этим гребанным платком на голове, что практически не пропускает свежий воздух. Благодаря этой мелочи дышать нечем, а увидеть или рассмотреть что-то ужасно сложно.

− Ты, вульгарная женщина... Что ты вытворяешь на глазах у Повелителя!

− К чему покрывать голову и соблюдать все традиции и правила такой великой империи, если люди, находящиеся тут, не соблюдают субординацию. Без стеснения называют нас, акросиек, вульгарными, наглыми и не знающими скромности?

Одним движением руки стянула с головы черное полотно, ощутив, как легкий ветерок с улицы обдувает мое лицо и развевает распущенные волосы. Вот оно − чувство свободы.