Владислав Морозов - Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО
– Слава богу, что хоть не «год не пей, а после бани укради, но выпей». Хотя усвоенная вами аксиома довольно странновата, тем более для танкиста конца двадцатого века…
– Так на том стояла, стоит и стоять будет, товарищ майор!
– Старлей, когда ты умрешь, тебя похоронят с воинскими почестями. А твой язык – с артиллерийским салютом. Ты стихи девушкам, часом, не писал?
– Никак нет.
– А что писал?
– Прозу. Товарищ майор. Когда-то хотел накатать крутой фантастический роман, этакую космическую оперу, такую, что все Казанцевы, Ефремовы, Хайнлайны, Кларки и Брэдбери будут нервно курить в сторонке…
– И как успехи?
– Одну строчку написал!
– Какую?
– Корабль плыл во мраке…
– Начало впечатляет. А дальше?
– А дальше как-то не пошло.
– Тебе, орел, в какой-нибудь литинститут надо было, а вовсе даже не в КВТККУ. Больше бы пользы было, по-моему… Ладно, будем считать, что тебя учил не Суворов, а кто-то другой. Чапаев с помощью картошки или Денис Давыдов с его саблей, водкой и конем гусарским. А в остальном – уйди с глаз моих. Что-то сил и желания нет с тобой дальше разговаривать. Считай, что тебе объявлен строгий выговор с занесением. Как нибудь, когда посвободнее будем, придумаю тебе достойное наказание. Если, конечно, к тому времени живы останемся. Все, вали.
– Есть! – Маликов четко повернулся через левое плечо и удалился.
Я поднял с брони трофейную «М-16» и побрел к своему танку, физически ощущая тяжесть собственных сапог.
Не успел я пройти и половины расстояния до родного «Т-72», как услышал лязг гусениц и увидел выехавшую навстречу мне «БРМ-1», с которой резво спрыгнул и побежал ко мне старлей Семеренко из разведроты, который сейчас исполнял обязанности начальника разведки. За последний день мне многократно пришлось пересекаться с разведчиками, которые, естественно, шли первыми по направлению нашего движения, и они уже, что называется, примелькались. На плече Семеренко болтался «АКМС», а вид у старлея был довольно взволнованный.
– Товарищ майор! – крикнул он. – Потапов из дозорной БРДМ докладывает, что им навстречу ехала машина. Увидев их, остановилась и мигает стоп-сигналами. Что делать?
– Что за машина?
– Обыкновенная, гражданского образца, а в типах западной автомобильной техники Потапов не силен…
– Передай. Не стрелять. Сблизиться. Остановиться рядом. Дальше по ситуации. Или переговорить с теми, кто в этой машине находится, или захватить их и допросить.
– Кому переговорить-то? – изобразил непонимание Семеренко.
– Потапову, ебт…
– Так он в иностранных языках того…
– Они у тебя, старлей, разведчики или где? Скомандовать им выйти из машины, поднять руки и бросить оружие твой двоечник Потапов в состоянии?
– Ну.
– Тогда хрюли спрашивать? Давай, выполняй.
Семеренко быстрее лани рванул обратно к своей «БРМ-1», а я медленно пошел за ним.
На этой войне это, по-моему, был вообще первый случай, чтобы кто-то из местных пытался привлечь наше внимание к своей скромной персоне. Обычно местные при нашем появлении старались прятаться и не показываться на глаза. Это было явно неспроста. Интересно…
Семеренко поспешно высунулся из башенного люка, едва я подошел к его БРМ.
– Ну и что там? – поинтересовался я. – Надеюсь, твои головорезы никого не грохнули?
– Никак нет, – ответил Семеренко. – Товарищ майор, Потапов докладывает, что из машины вылезла какая-то баба, которая требует встречи с вами…
– Чего-чего? – искренне не понял я. Откуда, интересно знать, могут взяться в этой самой ФРГ какие-то бабы, да еще и знающие меня лично?
– Баба требует вас, – повторил Семеренко.
– В смысле? – уточнил я. – У твоего Потапова что – глюки на почве переутомления или недосыпания? На каком языке эта баба с ним вообще разговаривает?
– В том-то и дело, товарищ майор, что по-русски. Она называет вашу фамилию и наш позывной «Аленький-5»…
Опаньки… Этого только не хватало. Если эта «какая-то баба» говорит по-русски и знает про нас такие вещи, значит, она или что-то вроде связника, или тот самый обещанный «гонец из центра». А это в нашей ситуации очень кстати, поскольку есть шанс прояснить обстановку и получить новые ценные указания.
– Так, – сказал я Семеренко. – Передай своему Потапову, чтобы он эту бабу не трогал. И даже пыль с нее сдувал. Пусть сопроводит ко мне, вместе с ее транспортным средством. И как можно быстрее.
– Так точно! – гаркнул Семеренко и скрылся в люке.
А я между тем дошел до своего танка. Экипаж, несмотря на стрельбу и шум, продолжал дрыхнуть, завернувшись в брезент, на крыше МТО. Я оставил в танке трофейную винтовку и на всякий случай прихватил пухлый планшет с пачкой тех самых сверхсекретных «запечатанных пакетов» № 336, 337, 338, 339 и карт Западной Европы на все случаи жизни.
После этого я взял фонарик и отправился к зданию, которое Шестаков временно определил под штаб. Это было что-то вроде магазинчика в первом этаже двухэтажного дома, находившегося шагах в пятидесяти впереди моего танка, если идти вверх по улице. На его застекленных витринах не было жалюзи, а замок на дверях оказался довольно хлипким. Над дверью было большими буквами написано «Filmverleih», из чего я сделал вывод, что это не магазин, а некая точка, занимающаяся прокатом фильмов. Выходит, есть у них на гнилом Западе и такой вид услуг…
Входную дверь наши орлы уже успели вскрыть, но подробный шмон на предмет поиска каких-нибудь полезных в хозяйстве вещей, похоже, еще не успели произвести. У входа дремал, сидя на найденном неизвестно где типично общепитовском стуле, один из разведчиков Семеренко – чернявый парняга в маскхалате на голое тело, в сдвинутой на затылок каске и с РПК через плечо. Его фамилия вертелась у меня на языке, но вспомнить я ее так и не смог, что значит – устал…
– Передай своему ротному, что я здесь, – сказал я разведчику. – А Потапов, как появится, пусть едет сюда.
Разведчик кивнул и исчез, а я вошел в это самое «бюро проката». Посветил фонариком и понял, что ничего «полезного в хозяйстве» (по нашим, разумеется, понятиям) тут не было в принципе. В глубине просматривалась длинная стойка, заделанная под пластик с металлом (а может, и действительно пластиково-металлическая), с непривычного вида кассовым аппаратом и несколькими высокими табуретами возле нее. На стойке и за ней стояло несколько телевизоров и еще какая-то смутно знакомая аппаратура. А кроме того, все свободное пространство вокруг занимали прямоугольные футляры с яркими этикетками, отдаленно похожие на книги. Я-то знал, что это видеокассеты – некоторое представление о видеомагнитофонах я получил в Эфиопии, да и у пары-тройки особо зажиточных и оборотистых офицеров в нашем гарнизоне были видики. Только купить фильмы мало-мальски приличного качества что в ГДР, что в Союзе всегда было почти неразрешимой проблемой.
