Николай Бершицкий - Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса
— Да, больше говоришь, — цинично обронил Грин, с этими словами он насмешливо ухмыльнулся. — А ты думаешь, таскать душекамни из закромов Бэрона все равно, что по нужде сходить? Пусть я не привык к легким задачам и всегда шел своей дорогой, но с моим лысым такие штучки не прокатят. У него там шпионы за каждым углом, я от каждой тени в его замке шарахаюсь, потому что ты никогда не знаешь, а не живая ли она. Еще эти летающие глаза всюду за мной следуют. Вообще чудо, что я до сих пор жив при своей-то манере поведения.
— Все, успокойся, я из-за тебя собственных мыслей не слышу, — прекратил бьющий по ушам фонтан слов Нигаэль. Звенящий и немного визгливый голос Грина и впрямь далеко не всякий мог долго выносить.
— А что, так много идей пришло в голову, аж удержать не можешь, — усмехнулся Грин. — Как не верти, а уж ежели демона цена не устроит, то ты тогда от него ни слова не добьешься. Есть вариант выбить из него информацию, вместе с дурью, только закончится это еще хуже, чем, если бы потасовка завязалась на нижнем рынке.
— Не стоит недооценивать жадность демонов, — задумчиво вымолвил Избранный. — Предлагаю сыграть на этом их пороке, ну а не получится…. а там видно будет. Я не стану заранее настраиваться на худший вариант исхода.
— Попробуем, куда деваться, — с безразличием согласился шут.
Зирак, все это время с любопытством следивший за беседой путников и видевший ее завершение, понял, что его ведомые готовы следовать дальше и, не дожидаясь просьбы, полетел к одному из угрюмых зданий, устремившему в красные небеса высокий черный шпиль. Нигаэль и Грин окинули взорами стражу вокруг: она, не подозревая об опасениях двух прохожих, не обращала на их присутствие абсолютно никакого внимания. Путь был свободен и Избранный в сопровождении шута направился за бесом.
Глава 41
— Проклятая отхожая яма! — пробасил Бык, стряхивая с плеч и торса всевозможное содержимое канализации, прилипшее к нему после неудачного приземления.
— Не жалуйся, все лучше, чем получить ракетой промеж глаз, — успокоил десантника Раллс. Он порыскал глазами по затененным полумраком неглубоко врытой в землю трубы фигурам в поисках генерала и, наконец, найдя, подошел к нему.
— Я знаю, — сходу заявил Гром, даже не дождавшись, пока капитан заговорит на предполагаемую тему или изложит свое мнение о сложившейся ситуации. — Ваши люди устали и недовольны тем, что я опять затащил их в смердящий подземный тоннель. Мне и самому порядком надоело ползать по норам от кучки киборгов, будто перепуганный крот. Но есть и хорошие новости…
— Ну, одна из них — эта труба целее и светлее предыдущей, — не к месту подметил Жавис, но Бык не разделял энтузиазма охотника. Увидев злобное лицо солдата, парень и сам понял, что лучше помалкивать.
— Нет, хорошая новость заключается в том, что склад находится всего в километре от нашего местоположения, что значительно меньше, чем могло бы быть, выбери мы иной обходной путь, — закончив говорить, Гром протянул карту Раллсу.
Капитан благодарно поклонился, принимая карту из рук сверхвоина, после чего он тщательно изучил схему, подставив клочок бумаги под луч света, пробивающийся сквозь дыру от ракетного взрыва. На счастье попавших в трубу людей она на самом деле была и светлее и чище прошлого тоннеля. Мягкий рыжеватый свет лился сквозь многочисленные отверстия, проделанные в бетонированной трубе выстрелами и взрывами. Скорее всего, они были оставлены не «стальными птицами», преследовавшими взвод, а еще при начале штурма планеты. Но в основном десантники должны были быть обязаны за освещение не самим дырам, а строителям, проложившим трубы столь близко от поверхности.
— Точно так, генерал прав, — признал капитан, покачав головой и передав карту в чьи-то руки по кругу. — Тогда собирайте манатки, народ, мы выдвигаемся.
— А что если склад уже заняли берсерки? — с ехидным выражением, словно стараясь поддеть офицера, спросил один из бойцов, как раз тот, кому досталась схема города. Эта мысль, очевидно, и посетила его после ознакомления с картой.
— Даггер, ты что маленький? — подтрунил его Бык. — Увидишь киборга — стреляй, а если испугаешься, позови меня, хе-хе-хе. Главное в штаны не налей.
— Да иди ты… — отмахнулся от него Даггер.
— А ведь Даггер мог угадать, — шепнул Грому Нил, бредущий рядом с генералом. — Берсеркеры первым делом заняли бы склады на планете или уничтожили бы их. Логично бить по стратегически важным объектам, а киборги живут логикой. Что если мы просто зря идем на смерть?
— Открою тебе маленькую тайну, — потухшим мрачным голосом ответил Гром, даже не взглянув на парня. Он надеялся не заводить эту тему с непосвященными, но вдруг ему почему-то даже захотелось рассказать охотнику всю правду. — По большому счету, мы тут все обречены, во всяком случае, это окажется так, если случиться, что неудача постигнет остальных высших генералов. Надеяться на их успех, конечно же, стоит, однако быть в нем уверенными наверняка невозможно. Мне искренне жаль, только сейчас наша задача не спасти выживших из убежища, а подпортить Хаосу его бочку меда хорошей ложкой дегтя. Знаю, смысла в этом мало, но просто сидеть и дожидаться смерти меня не научили. А что до вас, увы, вы все — ничто иное, как инструменты исполнения моего плана.
— Так что же выходит, мы с Жависом что, напрасно потащились через весь город, рискуя собственными жизнями ради какой-то бессмыслицы и утешая себя лишь мыслями о благом поступке для жителей города? Я помышлял принести пользу родной планете, а вы говорите, будто все впустую. Зачем же вы позволили нам идти с вами? Зачем дали мне испытать разочарование? И почему собственно мы все должны умереть, чем занимаются высшие генералы Альянса? Разве война уже проиграна?
— Для начала говори тише, я не хочу, чтобы в нашем диалоге появлялись сторонние слушатели. Правда, которую ты сейчас услышишь, может тебя шокировать ну или, как минимум, удивить. Я не стану рассказывать всех подробностей, тебе и не стоит их знать. Скажу лишь, что наша Вселенная не ограничивается этой планетой и мелочными делами, беспокоящими ее жителей…
— Это я и сам знаю, Вселенная состоит из множества галактик, систем и планет. Я хочу слышать правду. Вы ведь упомянули о правде?
— Все хотят ее слышать, однако не хотят ее видеть. Ты просто не понимаешь, что именно я пытаюсь сказать. Сейчас все высшие генералы борются за те ценности, которые стоят над незначительными проблемами жизни, — Гром нахмурился. — Даже такими, как война против берсеркеров. На фоне наивысшей цели жизни обитателей твоего города или всей планеты — ничто.
— Что вы такое говорите? Какие еще идеалы? Я попросту желаю защитить родную планету от разорения и истребления берсеркерами, пока они еще не занялись геноцидом людей. Для меня сейчас нет ничего важнее.
— В этом мире есть существа, которым наплевать на твои желания, им важны свои собственные и ради этих желаний они готовы пожертвовать всем Мирозданием, сложить его на алтарь своей ненависти и алчности. Если им не получится помешать, они погубят нас всех и это произойдет очень скоро. Невозможно знать точно — получится это сделать или нет, поэтому я и не рассчитываю на спасение, — сверхвоин посмотрел в лицо паренька. — Это чистое зло. И ныне оно сильнее, чем когда либо. Все дело в последователях… — на этом Гром замолк, понимая, что выходит за рамки положенного. Смертным, не имеющим отношения к Вечной Битве, больше знать не дозволялось.
— Так чего ради мы собственно сражаемся? — Нил в недоумении развел руками.
— Я уже рассказал о своих намерениях — это мое сражение, вам же стоит помнить о благополучии родины и верить в успех, тогда наши действия получат смысл. Как бы то ни было, я хочу изгнать берсеркеров с этой планеты, и вы, я думаю, тоже. Тьма всегда уходит прочь, когда встает солнце, а ночь всегда сменяется рассветом. Если нести свет, подобно солнцу, то можно будет противостоять мраку. Нужно лишь знать истинную правду и лик настоящей тьмы.
— Красивые слова, — положив руку на шею, проговорил Нил.
— Да, красивые. Это из книги «Путь Света». Ты ее знать не можешь, но в некоторых кругах она является настольной…
* * *Бойцы шли, хлюпая вязкой жижицей, тонким слоем кроющей дно издырявленной взрывами похожей на сыр трубы, проглядывая сквозь мелькающие пробоины на затянутое красным туманом небо. Каждый думал о своем, но по выражениям хмурых лиц солдат можно было предположить, что их мысли роднились безрадостностью. Ужас Армагеддона и его высвободившаяся сила действовали как часы, словно по каким-то законам природы, поражая разум людей, обращая их в панику и уныние.
Раллс периодически заглядывал в карту, возвращенную Даггером, сверяя верность пути, дабы не пропустить нужный подъем. Капитан старался не забивать голову бреднями о красном небе и непонятном ощущении нависшей беды. Для этого он пытался найти для этих странностей внятное объяснение и, как только возникало какое-либо мало-мальски пригодное толкование, моментально отбрасывал проблему. В основном Раллс ссылался на усталость, трудные условия и опостылевшую войну.
