Филип Дик - Вторая модель
- Есть тут князь Лукас Траск Танитский? - спросил он. - Ни с кем другим мы говорить не будем.
Привели Траска. Парламентер забился в груду щебня так, что торчал только импровизированный белый флаг, и высунулся, лишь когда Лукас окликнул его.
- Князь Траск, с нами Андрей Дуннан. Он вел нас, но мы его схватили и разоружили. Если мы выдадим его, вы нас отпустите?
- Если вы выйдете без оружия и приведете Дуннана, я обещаю, что остальные смогут беспрепятственно выйти из дворца.
- Ладно. Через минуту будем. - Он склонился вниз и крикнул: - Они согласны! Тащите его!
Защитников осталось менее полусотни. Некоторые носили мундиры высоких чинов Народной Стражи или Партии народного благосостояния, другие - расшитые куртки викингов. Вперед вытолкнули тонколицего типа с козлиной бородкой, и Лукасу пришлось вглядеться, прежде чем он узнал Андрея Дуннана. Теперь безумец больше походил на Энгуса Уордхейвенского, каким запомнил того Лукас. Дуннан бросил на него скучающе-презрительный взгляд.
- Ваш король-маразматик не мог править без Заспара Маканна, а Маканн не мог править без меня, как и вы, - заявил он внезапно. - Расстреляйте эту банду перебежчиков, и я буду править Мардуком за вас. - Он снова глянул на Лукаса. - Кто ты? - спросил он требовательно. - Тебя я не знаю.
Лукас вытащил пистолет и снял с предохранителя.
- Я Лукас Траск, - ответил он. - Ты слыхал это имя. Расступитесь, там, сзади.
- А, да. Тот дурачок, что хотел жениться на Элейн Карваль. Не получится, лорд Траск Трасконский. Она любит меня. Она ждет меня на Граме.
Траск выстрелил ему в голову. Глаза Дуннана блеснули мгновенным недоумением, потом колени его подогнулись, и он упал лицом вниз. Траск сунул пистолет в кобуру и оглядел распростертое на бетоне тело.
- Унесите эту падаль и засуньте в конвертер, - приказал он. - И больше никогда, никогда не упоминайте при мне имя Андрея Дуннана.
Он не стал смотреть, как труп утаскивают на гравитележке, зато пронаблюдал, как пятьдесят членов свергнутого не-правительства Мардука ковыляют к выходу под конвоем десантников Морланда. Вот за это стоило себя укорить; оставив каждого из них в живых, Лукас совершил преступление против мардуканского народа. Еще до заката они займутся какими-нибудь пакостями, если только снаружи их не узнают и не пристрелят. Впрочем, это уже забота короля Саймона Первого.
Лукас вздрогнул, осознав, как назвал мысленно своего друга. Что ж, почему нет? Разум Михаила мертв, и тело переживет его не больше, чем на год. Остаются королева-девочка и долгое, опасное регентство. Лучше быть королем не только по власти, но и по титулу. А подтвердить права на трон можно, женив Стивена на Мирне. Девочка уже в восемь лет поняла, что ей придется выйти замуж в интересах государства - так почему не за Стивена, товарища ее детских игр?
Саймон Бентрик поймет необходимость этого шага. Он не дурак и не трус; он всего лишь медленно принимает новые идеи.
Мразь, выкупившая свои шкуры ценой жизни вожака, скрылась за поворотом. Лукас медленно побрел за ними, размышляя.
"Не давить на Саймона; пусть попривыкнет к этой мысли. И заключить договор - Танит, Мардук, Беовульф, Аматерасу, а потом и другие цивилизованные планеты". В мозгу его уже зарождалась туманная идея Лиги цивилизованных миров.
А самому - стоит принять титул короля Танитского, порвать связи с Клинковыми мирами, особенно с Грамом. Пусть Виктор Шочитльский им займется. Или Гарван Спассо, милости просим. Виктор не останется последним космическим викингом, повернувшим свои корабли против Клинковых миров. Рано или поздно цивилизованные миры Старой Федерации погонят викингов грабить миры, породившие их.
А раз он станет королем - разве ему не нужна королева? Нужна. Лукас вошел в кабину лифта и начал медленно подниматься. Валери Альварат; они прекрасно провели время на "Немезиде". Не захочет ли она остаться с ним навсегда... даже на троне...
Рядом с ним стояла Элейн. Он ощущал ее присутствие почти физически. "Она любит тебя, Лукас, - прошептал ее голос - Она согласится. Будь добр с ней, и вы будете счастливы". Потом ее не стало, и Лукас понял, что она уже не вернется.
Прощай, Элейн.
