Сергей Калашников - Снайпер. Дара (СИ)
Под конец голос «Стебелька» обрел нужную громкость и выразительность, а вот Дара наоборот слегка позеленела и с трудом удержала в желудке его содержимое. На краю сознания болталась мысль, — «как же они тогда возраст третьего тела определили?», но она его быстренько придавила в зародыше. А то ведь могут и ответить.
— Так курсант, прекратить истерику, вместе с дальнейшим поиском. Всему личному составу, включая прикрытие, прибыть на точку сбора номер три, для получения разъяснений по текущей обстановке. Выполнять!
* * *Дара рассматривала не слишком ровный строй своей группы и, что называется, «вживую» постигала суть некоторых крылатых фраз, вроде «армия создается для парадов, а воюет народ», и разницу между «обстрелянным» и «необстрелянным» солдатом. И, на что намекал учебник, говоря о том, что психологическая подготовка и мотивация для бойца чуть ли не более важна, чем тактико-специальное обучение. И что, и то, и другое — совсем не гарантируют конечный результат, а лишь повышают шансы.
В данный момент именно это и наблюдалось. Казалось, совершенный и отлаженный механизм боевого подразделения попросту развалился при столкновении с реалиями войны. Еще недавно грозная сила, пять снайперских пар, попросту превратилась в то, чем являлось в своей основе — толпу вооруженных, но растерянных и напуганных ребятишек. Что ж, поблагодарим судьбу, что она дала такую возможность, и это превращение произошло не на поле боя, а раньше. Сейчас есть и время и возможность всё поправить. Дара шагнула вперед:
— Группа смирно! Товарищи бойцы…
То, что она несла потом, так вспомнить и не удалось, а пересмотреть запись было банально стыдно. Неспособный подобрать нужных слов, мозг попросту выдал на гора поток шаблонов и штампов. Точно помнится что был там «подлый враг неожиданно нанесший вероломный удар» и в «трудный час испытаний каждый…» и даже «родина не забудет». Какая такая «благодарность и память», кто её и когда видел? — у живых полно куда как более важных и срочных дел, чем бередить память, поднимая наружу, заодно, и чувство вины что они-то живы… А погибшим это, тем более, нафиг не надо — их дела завершены и оплачены по высшему счету.
Оставалось только надеяться, что ничего подобного «братья и сестры» не ляпнула, но и этого гарантировать было нельзя. Все это было не главное. Главное — что из глаз напротив уходило чувство тоски и одиночества — ведь каждый из ребят прекрасно представлял себе судьбу собственного дома и родных. Увы, пример прямо перед глазами. Но теперь вставший на дыбы мир постепенно возвращался назад.
Каждый понимал, что они, по крайней мере, живы. В руках есть оружие, рядом плечо товарища, да и мудрый командир всегда готовый сделать и без того тяжелую жизнь рядового бойца просто невыносимой, тоже в наличии. А о большем и мечтать не стоит.
Хотя нет, враг которому положено ответить за все, тоже бы не помешал. Но с этим можно и погодить немного, а там — и самим поискать. Словом — подразделение снова становилось единым целым, и в очень скором будущем должно было стать еще сильнее.
Правда Дара под конец чуть сама все не испортила.
— … до эвакуации еще час двадцать. Так что имеете час личного времени — привести в порядок дела и мысли. Но и по сторонам смотреть не забываем. Все. Вольно! Разойдись!
— А что нам делать… товарищ инструктор?! — ударил в спину тоненький озадаченный голосок. «Нет все же командир из меня никакой, — не удержалась от почесывания в затылке Дара. — Каждому нужно дать время побыть наедине с собой, но вот про первую заповедь — „солдат должен быть занят делом“ и в личное время тоже, — забыла напрочь».
— Письма пишите. Самое то занятие перед боем — чтобы было желание их отправить. Лично.
И махнув рукой поплелась в сторону деревьев на околице. Ей то письма писать некому. Единственный во всём мире близкий человек уже минут пятнадцать был тем самым Врагом. Которому положено отвечать за всё.
* * *Из подлеска навстречу выступила коренастая фигура. Нет, ну это ж надо так влипнуть! И винить некого — она столь целеустремленно двигалась именно к этим кустам, что у прикрывающих не возникло сомнений — их совершенный и постоянно находящийся начеку инструктор знает, то делает, потому, что не может банально считать ворон и заниматься самокопанием, напрочь забыв об окружающем мире.
— Здравствуй Лука, — Дара пристроилась на поваленном стволе дерева. Вот ведь идиотская ситуация — винтовка за спиной, а хвататься за лупару и поздно и глупо, — рада тебя видеть. Живым. Хотя общие обстоятельства встречи радости не вызывают. Ты откуда?
— И тебе не кашлять, — голос спокойный, а ведь за спиной у неё то, что осталось от его родного села.
Удивительно, как порой меняется человек — в напоминание о недавнем знакомце, недалёком и наивном человеке, осталось одна одежда. Изменилось всё, от интонаций до жестов. Перед ней теперь самый сильный, хитрый и жестокий из всех зверей — человек. А уж глаза… в них заглядывать явно не стоит.
— Да так… — тем временем сформулировал свою мысль Лука, — мимо шли, да решили дать крюка — взглянуть на родное… пепелище. — Дара прикусила губу. Но, как оказалось, собеседник еще не закончил, — А ты тут что делаешь, землянка?
От этого спокойного вопроса, наверно, стоило почувствовать что-то вроде «мороз по коже», но ничего кроме усталости Дара уже давно не ощущала. Вовремя она Вадима отправила, эти не детишки — им просто так ничего не объяснишь…
— Инструктор по снайперскому делу, — дернула левой щекой девушка, изображая половину улыбки, — группа должна была в конце маршрута выйти к селу… Вышли.
— Ну и ладна… — из Луки будто вытянули стержень, и он приземлился на соседний выворотень, доставая кисет и пытаясь соорудить самокрутку. Пальцы его заметно подрагивали. — Снайперы это хорошо. Тем более, что кое-кого из твоих я знаю.
Затылок и задняя сторона шеи до воротника неожиданно вспотели — от облегчения что ли? Или это так проявился запоздалый страх? Но как оказалось у собеседника опять было не все:
— Вы эта… — и замер на полуслове воюя с непослушной самокруткой и собственными пальцами.
— Мы прочесали, хм… Словом, нашли три тела в целых домах мужчина, женщина и девушка. Тела сложили в их ледник. Остальных же… — Дара развела руками показывая собственную беспомощность.
— Строговы с дочкой… — кивнул головой собеседник и скрипнул зубами, окончательно рассыпав свою махорку. — Говорили ж им, чтобы в лес шли! Так — «корова… хозяйство… блажь городская…», тфу!
— Так что, все в лес ушли?!
— Не все… — Лука отвел взгляд в сторону и Дара поняла что таких, не поверивших в серьезность угрозы было немало. — Мы, действительно, крюк сделали, бо не по людски оно так… Спасибо, вам. Бог даст — сочтемся. А теперича нам на точку сбора спешить. Заболтался я тут, не поминайте лихом!
— В Змеиную падь? — наугад бросила Дара в уходящую спину и отметила, как вздрогнул Лука, замерев на полушпаге.
— Да не дергайся ты, — сказала она поднимаясь и делая несколько шагов следом, — Мы тоже туда чуть позже двинем.
За небольшой стенкой бурелома оказалась полянка, а на ней шестеро готовых к переходу мужиков, степенно поздоровавшихся в ответ на приветствие. Плюс еще трое в охранении — выходит как раз две пятерки. Двое подхватили с земли за специальные ручки завернутое в маскировочную ткань длинную и увесистую железку (тело пулемета?), еще двое волокли более объемный тюк (видимо тренога), остальные с кряхтеньем поднимали мешки с чем-то угловатым. И опять глаза…
Впрочем, расчету крупнокалиберного пулемета подобная мотивация скорее благо — с такой дурой под пулями не шибко побегаешь. Значит надо стоять на месте. До последнего. Тяжело мужикам придется. И сейчас и потом.
— До скорого Лука, — Дара настолько осмелела что протянула на прощанье руку. — Догоним вас, думаю, быстро. Надеюсь, что мы все в один борт впихнемся.
— Бывай, — бывший жених осторожно сжал её руку своей лапой, но тут явно вспомнил об чем-то забытом, и спешно полез в сидор. Дэжа-вю.
— Вот! На свет появились две обоймы со знакомыми патронами. Боле ничё нет, магазины все равно до конца снаряжать вредно, а эти лишние — тебе аккурат сойдут.
И, отмахнувшись от слов благодарности, унесся вдогон своими. «Лишние» они, как же! А обоймы по четыре патрона что, тоже от зенитного пулемета?
На душе стало приятно и тоскливо одновременно. Еще одного несостоявшегося жениха проводила на войну. Пора и ей.
* * *Горестные размышления Дары о своей судьбе прервал сочувственный голос из-за спины.
— Эх, как же у вас все сложно… — «Нет ну сколько можно на одни и те же грабли, да с разбега? Соберись дурочка, а то, при таком отношении к делу, тебя и землеройки загрызут!»
