Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)
— Эй… — несмело позвал он, гадая, как это выглядит со стороны. — Кто-нибудь!..
Он прикусил язык. Сказать «кто-нибудь, помогите мне отсюда выехать» оказалось чертовски сложно. Ему было проще вызвать Четвертую из Лабораторий и пригнать сюда только для того, чтобы она его выкатила. Четвертая-то не будет ворчать или проявлять недовольство. Она беспрекословно подчинится. Смотритель к этому привык. А вот не-люди такого не принимали.
— Ну? — послышалось с конца коридора. — Давай. Продолжай.
Эрик, который не ходил уже лет сорок, подъехал ближе на своей специальной коляске, сложил руки на груди и с ехидной улыбкой уставился на Смотрителя.
— Помоги мне сейчас же, — буркнул тот, и Эрик демонстративно приложил ладонь к уху.
— Что-что? Не слышу!
— Хватит ребячиться и помоги мне, черт тебя подери! — старик в сердцах стукнул кулаками по подлокотникам и залился краской. Он чувствовал себя едва ли не униженным. Эрик вздохнул и наигранно грустно покачал головой.
— Годы тебя только портят. Я сейчас обижусь и уеду, а ты сиди и жди, пока кто-нибудь вернется и поможет тебе.
И не-человек, старательно пряча улыбку, развернулся и поехал прочь. Его коляске, которую он сделал на пару с Юко, пороги были нипочем.
— Ладно, ладно! — донеслось сзади. Плохо замаскированный под раздражение страх в голосе Смотрителя стал для Эрика чуть ли не песней. — Помоги мне. Пожалуйста.
— Ты помнишь это слово! — театрально изумился тот. И, пока Смотритель окончательно не вышел из себя и не вызвал Эмму, протянул руку. — Иди сюда. Держи свой трон, я тебя вытяну…
Когда Эрику все же удалось вытянуть коляску Смотрителя из комнаты, он, наслушавшись ворчания, собрался было ехать дальше по своим делам, решив, что на сегодня хватит с него помощи и попыток наладить контакт. Но Смотритель его удивил:
— Спасибо, Эрик.
Не-человек на автоматической коляске резко остановился и медленно обернулся, уставившись на старика огромными глазами.
— Да, Эрик, я помню, как тебя зовут.
— Ни за что не поверил бы, если кто сказал бы, что такое случилось…
— Представь себе!
И Эрик, увидев возмущение Смотрителя, рассмеялся. Молодо и звонко, так, как смеялся лет сто назад. Он даже позволил себе похлопать Смотрителя по плечу, а потом, не обращая внимания на недовольное лицо, поинтересовался, зачем старик так рвался выехать из комнаты, где есть необходимое для жизни. Они препирались, переругивались, а Эрик и вовсе выводил Смотрителя из себя подколками и ехидными замечаниями. И Смотритель не заметил, что бывший подчиненный и друг уехал гулять вместе с ним, а ему самому даже нравится разговаривать обо всем подряд и вспоминать прошлое. Земля под ногами была ровной, подостывшее солнце за куполом не припекало, а ветер хоть и был прохладным, почти не дул.
Они проехали мимо поля, где работали не-люди и жестянки-дроиды, и все были удивлены, увидев мало того что разговаривающего с кем-то Смотрителя, так еще и довольного и даже дважды засмеявшегося Смотрителя. Кто-то продолжил наблюдать издалека, кто-то уверенно пошел к колясочникам, чтобы выяснить, что произошло и куда делся настоящий Смотритель. Эрик хохотал, его друзья недоумевали, а внезапно ставший сенсацией дня старик из Лабораторий с поломанными ногами и вечно недовольным лицом ругался и отгонял от себя зевак, которые вдруг один за другим начали пытаться его разговорить.
В тот день они закончили работу раньше и устроили себе внеплановый выходной — почти все не-люди Поля пошли гулять по городу вместе со Смотрителем, и тому пришлось терпеть их присутствие, вопросы и разговоры. Он впервые за черт знает сколько лет разговаривал с ними не о работе или Озе. И впервые за черт знает сколько лет общение приносило ему удовольствие, хоть он и пытался себя убедить, что это не так. Когда подошло время ужина, все не-люди вместо того, чтобы отнести порцию Смотрителю, прихватили всю еду и твердо вознамерились поужинать в его комнате. И хоть старик отказывался, ворчал и говорил, что они перегибают палку, он не мог стереть с лица глупую и счастливую улыбку. Где-то в глубине души он жалел, что всего этого не видит Немо, единственный, кто остался с ним до конца.
— Ты опять отключил связь, — констатировала Четвертая, застывшая на пороге, и все, вдруг замолчав, обернулись на нее.
— Что-то случилось? — Смотритель попытался выехать из-за стола, и кто-то помог ему, на что старик не обратил внимания. — Ты не должна была сегодня приходить. И я тебя не вызывал.
— Случилось, — согласилась Эмма-04 и, обведя всех взглядом, взялась за ручки коляски, толкая ее к выходу. — Но не здесь. Ты просил сообщить тебе лично.
Она подняла голову и безразлично покатила Смотрителя прочь, но тот вдруг неожиданно даже для себя самого застопорил колеса разваливающейся коляски, отчего в уши врезался отвратительный скрип.
— Говори, — приказ, и Эмма-04, сочтя правильным все же следовать и ему, и данному до этого, наклонилась и прошептала ему на ухо то, что должна была сообщить наедине. Не-люди за столом все еще молчали. Кто-то привстал, Эрик положил ладонь на панель управления, готовый в любой момент броситься к Смотрителю, который вдруг побледнел. Но старик опередил их. Он обернулся к застывшим в тревожном ожидании не-людям и с выпученными глазами и растерянным взглядом пролепетал:
— Оз вышел на связь… Из Юсты, — и, подумав, неуверенно, будто сам себя заставляя, спросил: — Кто-нибудь хочет вернуться туда со мной и подождать следующего звонка?
И расслабившиеся заулыбавшиеся не-люди, забыв про ужин, как один начали собираться в Лаборатории.
* * *Оз долго не решался постучать в закрытую дверь, но совесть все-таки заставила его это сделать. Как и ожидалось, Дарья не ответила. И не открыла. Оз, вздохнув, опустился на пол, на мягкий коврик, вытянул ногу и прислонился спиной к теплой деревянной поверхности. Он закрыл глаза и начал говорить.
— Послушай, Дороти, я не хотел тебя обманывать или обижать. Но пойми, я правда не могу остаться, даже если бы захотел.
Он крутил между пальцев акулий зуб, который достал из тайника и снова надел на шею, вспоминал свою жизнь в Изумрудном Городе, путешествие, первую встречу с Дарьей… Он говорил все то, что думал ночью и, когда речь зашла о том, что у него, как и у девочки, совсем нет друзей, дверь открылась. Оз, падая на спину, вскрикнул и зажмурился, а Дарья, глядя на него сверху вниз, только хмыкнула. Оз не знал, что Ари уже поговорил с ней и все объяснил. Оз думал, что малышка послушала его.
— А у меня вот тоже есть сокровище, — заявила она, опустив взгляд на зуб в ладони парня. — И оно лучше, чем у тебя!
Оз молчал, искренне не понимая, чего от него хотят. Он почему-то боялся что-то сказать. Вдруг что-то не то? Вдруг Дарья снова обидится? Вдруг?..
— Намного лучше! — и девочка самодовольно задрала нос. Оз, неуверенно улыбнувшись, все так же глядя на нее внизу и вверх ногами, тихо спросил:
— Покажешь?..
— Закрой глаза.
Парень послушно прикрыл лицо руками, но все-таки не удержался и начал подглядывать сквозь пальцы. Дарья, все еще насупившаяся, но уже, казалось, не такая обиженная, прошла вглубь комнаты и, забравшись на стул, дотянулась до деревянной резной шкатулки с замысловатым мелким узором, спрятанной на верхней полке шкафа за двумя мягкими игрушками. Девочка что-то достала и, быстро спрятав шкатулку на место, спрыгнула. Оз сомкнул пальцы.
— Вот. Это мое сокровище, — и перед лицом парня оказалась вещица, которых Оз никогда раньше не видел. Пушистый белый одуванчик, пойманный в стеклянный шар, казался ему чудом. Он не понимал, как можно засунуть настолько хрупкий цветок в такое маленькое отверстие в шарике и не покалечить.
— Красота… — прошептал Оз на родном языке девочки и поднял голову. — Как оно сделано? А цветок внутри не высохнет? Не сломается? — и он потряс небольшую сферу. Одуванчик не шелохнулся. — Как так?!
Дарья отобрала сокровище и поднесла на солнце. Одуванчик засиял, став поистине волшебным. Блеск в глазах Оза был для девочки красноречивей слов.
— Я подарю его тебе, — сказала она, и Оз дернулся, предвидя какой-то подвох. — Если ты останешься со мной.
* * *Смотритель и не-люди вглядывались в рябь на экране, ожидая, когда же настроится сигнал. Связь была отвратительной — поймать ее удалось лишь с шестого раза. И то вместо лица Оза были только черно-бело-серые помехи.
— Ты правда его видела? — раздраженно взмахнул руками Смотритель, в сотый раз спрашивая это у Эммы. И она в сотый раз с одинаковой интонацией ответила: правда. Ее ничего не раздражало, не злило, не надоедало и не радовало. Эмма-04, дроид без модуля, могла только читать яркие эмоции собеседников по выражению лица или интонациям, будто заученные картинки. Могла, будучи в обшивке, изображать улыбку, сочувствие или заботу. Но чувствовать — никогда.
