Геннадий Ищенко - Мой новый мир 2
— Значит, будем истреблять всех тварей? Но ведь ты говорил, что материки большие, а тварей на них без счету! И что теперь? Бесконечно покупать оружие?
— Я не представляю, как мы сможем уничтожить миллиарды тварей, которые к тому же постоянно размножаются, — сказал я. — Нас для этого слишком мало, и на оружие действительно уйдут сумасшедшие деньги. И есть еще одна опасность. В мире все взаимосвязано. Уничтожь пчел и перестанут опыляться и давать плоды многие растения. Пройдут годы и десятилетия, и они исчезнут. И так со всеми живыми видами. У нас не получится истребить только тех, кто будут мешать. В конечном итоге погибнет большая часть жизни, и мы получим заваленную костями пустыню. Истреблять все, что мешает, — это путь человечества. Но у него нет магии, а у нас она есть.
— Хочешь управлять динозаврами магией, — задумалась Адель. — Это было бы здорово, только вряд ли что–нибудь получится. У наших предков была магия и были демоны, у которых магии больше, чем у нас. И они в конечном итоге сбежали с обоих материков. Ни в одной из двух книг о тех временах даже не упоминается о применении магии. Яды пробовали, а ее нет? Я в такое не верю, потому что нашими животными предки управляли с самого начала. Не могли они не попробовать то же самое с тварями.
— Я этим книгам не верю, — сказал я. — Их написали жрецы, а им верить… Вся история на Земле сто раз переписывалась в угоду самым разным группам людей. Теперь трудно сказать, что в ней правда, а что вымысел. И у вас с этим ничуть не лучше. Ваши предки с одними копьями просидели на Омигроне семьдесят лет. Не скажешь, как им это удалось? Даже копье в руках демона — это просто заостренная палка, которая хищному динозавру на один зуб. Лично мне в тех книгах все непонятно. Зачем саи полезли на соседние земли, как умудрились столько продержаться и почему ушли?
— А, по–моему, там все понятно написано, — сказала Адель. — Это ты выдумываешь и все усложняешь.
— Жрецы не искажают историю, а твой муж фантазер? — спросил я. — Тогда попробуй объяснить такой факт. Материки пытались освоить на заре времен, а когда это не получилось, убрались восвояси, отпустили всех демонов и прекратили всякое общение с их миром. Тогда откуда взялся тот демон, которого я отпустил? Он в своей клетке сидел достаточно долго, но не несколько сотен лет. И это не единственный факт, идущий вразрез с их писаниной. Сходить, что ли, к демону пообщаться? Ведь приглашал, причем вместе с тобой. Тебя я, понятное дело, с собой брать не стану…
— Шутишь, да? — поняла жена.
— Конечно, шучу, — вздохнул я. — Такой визит мог бы оказаться очень полезным, но оттуда запросто можно не вернуться. Своему демону я верю, но до него еще нужно добраться. Нет, я сделаю по–другому. Выберу завтра время и поговорю с Жаромом. Все, встаем и идем за стол, пока не остыл обед.
— Тебе хорошо, — говорила за едой Адель. — Поешь и умчишься по своим делам. Когда ты давал мне поручения, жизнь была интересной, а время проходило незаметно. А сейчас у меня в жизни не осталось ничего, кроме книг и телевизора, а мне этого мало.
— У тебя есть подруга, — возразил я. — Или уже нет?
— Мне с Олей скучно, — пожаловалась она. — Ее ничего, кроме платьев и будущего ребенка, не интересует. А мне хочется большего. И в этом виноват ты! Ты мне на многое открыл глаза, дал магию и сделал жизнь интересной. А сейчас я весь день сижу дома, как наседка на яйцах! Может быть, разрешишь хоть сходить к Анжеле? Или пригласим их к нам!
— Ты к ним не пойдешь! — отрезал я. — Даже и не думай. Нагулялась, хватит! А их к себе пригласим, но позже. А ты, если скучно, пригласи Алену.
— У нее любовный марафон, — ответила Адель. — Как у твоего Парда. Или объезжает Игоря, или, когда он уходит на работу, сидит с задумчивым видом, болтая с ним мысленно и отвлекая от дел. Ей со мной неинтересно. Я, когда мы познакомились, была такая же, только ты меня не баловал разговорами.
— Немного подожди, — сказал я, обнимая жену. — Сама видишь, что у меня чуть ли не каждый день увеличивается число помощников. Войну выиграли, и тварей скоро добьем. Дел еще много и, пока живем, они вряд ли закончатся, но в любом случае будет легче.
— Ничего легче не будет, — сказала она, прижавшись к моей груди. — Помощников у тебя прибывает, а дел прибывает еще больше! И учти, что отец ими уже заниматься не будет. Знаешь, что он сказал Эмме? Я, говорит, почти ничего в том, что он делает, не понимаю, поэтому не хочу мешать! Так что Повелитель у нас теперь ты. Отцовы чиновники это сразу поняли, поэтому–то они к тебе и зачастили.
— Милорд, — связался со мной Пард. — Мы нашли барона Генкерса! Его лишили магии и вместе с семьей доставили в службу.
Несколько дней назад мы с Пардом отобрали трех самых надежных и преданных агентов, и я им под большим секретом выдал воздействие, лишающее магических сил. Это нужно было сделать, потому что я не мог разорваться и каждый раз лично мчаться туда, где нужно было задержать кого–нибудь из магов. А альтернативой лишению сил чаще всего было убийство.
— Допросите и, когда сочтете необходимым, стирайте личность, — приказал я. — Тело передайте на сохранение, потом посмотрим, как его лучше использовать.
— А что будем делать с семьей? — спросил он. — Его жена льет слезы и молит вас о встрече.
— На вас плохо влияет любовь, Пард! — сказал я. — Вытрите ей слезы и скажите, что ее муж клятвопреступник и убийца! Его казнят, а их мы лишим дворянства. Дом у них никто отбирать не собирается, так что будут сдавать комнаты и не пропадут. И надо, чтобы об этом приговоре узнали все наши чиновники. Им это будет полезно. Это все?
— Нет, милорд, — ответил он. — Мы отправляли агента с бароном Сольдером…
— Что, уже вернулся? Ему же нужно было добраться до границы с Гардарией.
— Вскоре после пересечения нашей границы Сольдер встретил небольшой отряд кого–то из графов Дарминов. Это произошло через несколько дней после вашего визита в Госмар. Командовавший отрядом барон знал о нашем набеге на столицу и хотел повесить агента, но Сольдер не позволил. Понятно, что ни о каких переговорах с Паром после этого не могло быть и речи, и наш агент сразу же повернул обратно.
— С Паром не договариваться нужно, а где–нибудь прибить! — зло сказал я. — Вопрос в том, кем его заменить. Вернутся ваши агенты из Алтумара, тогда будем с ним определяться. У вас все вопросы?
— Больше пока ничего нет, милорд, — ответил Пард.
— Тогда у меня к вам вопрос, даже два. Первый касается крикунов из западных графств.
— Если вы, милорд, говорите о баронах, обвинявших вас в медлительности, из–за которой они лишились своих замков, то могу сказать, что никто из них таких обвинений больше не выдвигает. Свою роль сыграл указ, в котором поименно перечислены все, кто отказал вам в помощи, но больше, конечно, всех припугнул разгром заговорщиков. С учетом военных потерь и лишенных титула заговорщиков число графских семей уменьшилось вдвое. У баронов сокращение еще больше.
— Вот что, Пард, можете себя уже считать бароном. Я подберу вам баронство из тех, которые расположены неподалеку от столицы, а вы назначите туда управляющего. И отправьте туда жену, чтобы не мешала работать. Будете к ней ездить на отдых, когда ваша служба заработает как часы. Часть освободившихся имений раздадим своим, а остальные я включу в земли Повелителя. А Совет графов упраздним. На днях я об этом выпущу указ. Северяне это воспримут спокойно: все равно они на него почти никогда не ездили. А недовольство остальных я как–нибудь переживу, тем более что таких недовольных осталось совсем немного.
— Алексей, — связался я с Рассохиным. — Поздравляю.
— И с чем же? — спросил он. — Ты решил мне увеличить оклад?
— Почти угадал, — засмеялся я. — С сегодняшнего дня ты у нас граф. Сейчас схожу в канцелярию, выберу твое графство и велю написать указ. Заодно дам баронства Парду и твоему Ветрову, так что можешь его от меня поздравить. И спроси, он собирается жениться или нет. Если собирается, нужно передать в Москву, чтобы прислали кого–нибудь вместо Алены. Баронессы радистками не работают. А могут не присылать, потому что работу экспедиции все равно будем сворачивать. И тварей почти нет, и в Адбаль скоро вернутся жители. Да, готовься к тому, что подвергнешься атакам высокородных девиц. Их не интересовал какой–то бывший жрец Гожин, пусть он даже дворянского рода и получил непонятную для них должность министра. А вот граф и генерал — это совсем другое дело! Я в местном девичнике совсем не разбираюсь, но могу спросить жену, и она подскажет, кого выбрать.
— Спасибо, я как–нибудь разберусь сам, — отказался он. — Игорь в последнее время спит на ходу, если и меня будут так же всю ночь гонять, придется тебе браться за армию самому. Еще пожалеешь о своей щедрости.
Этот день у меня стал наградным. Я несколько часов просидел в канцелярии, решая, кому что дать сейчас, что придержать для награждения своих сторонников в будущем, а что оставить семье. Заодно произвел несколько саев в благородные кавалеры и сам набросал текст указа насчет барона Генкерса, потому что работники канцелярии писали такие указы слишком вычурно.
