Юрий Иванович - Империя иллюзий
– Понятно. – Граф Бонекью со страхом посмотрел вдоль тоннеля, уходящего чуть полого вверх. – Тогда мы вообще не имеем шансов отсюда выбраться. Или есть некоторые соображения о том, что нам может грозить?
– Только предположения. – Молодой князь указал рукой на пространство над аркой входящего в зал тоннеля. – Видите вон то углубление? Скорее всего, это единственная ошибка строителей мавзолея-ловушки. Они не снесли выступающий козырек, и он может оказаться нашим единственным спасением. По моей команде все дружно мчимся туда, и я вас по очереди подталкиваю силой вверх. Все тяжелые предметы, одежду, оружие и наши заплечные мешки оставим на этом месте. Старайтесь снимать их без лишнего топтания и резких движений. Все поняли?
Судя по раскрытым на него в удивлении глазам, спутники совсем не одобряли такого странного поведения. Подобная перестраховка и чрезмерные меры предосторожности могли показаться плодом слишком больного воображения, но в подобном месте и такая перестраховка могла в итоге оказаться вполне оправданной. С некоторым вздохом все стали разоблачаться и аккуратно откладывать в сторону оружие и заплечные мешки. По дополнительному распоряжению избавились даже от фляг с водой, напоследок напившись от души. Заучили очередность действий в месте «подпрыгивания». Ну а потом по команде «бегом!» бросились обратно к единственному выходу из зала.
Как только стали притормаживать под козырьком, как в глубине тоннеля что-то загрохотало, а весь каменный монолит затрясся мелкой дрожью. Первым наверх влетел самый тяжелый граф, его подкидывали все втроем. Потом его младший сын. Уже вдвоем они подхватили под руки старшего отпрыска графского рода. И именно при этом действии младшенький неудачно качнулся и свергся наземь с четырехметровой высоты. Вместо того чтобы самому разгоняться и подбрасывать собственную тушку, Федору пришлось повторно закидывать парня на выступ и только потом, вибрируя всем телом от напряжения и приближающегося грохота, подбросил себя предельными магическими усилиями. По ногам что-то ударило, но уже в следующий момент две руки его поддержали и выдернули наверх. А снизу ворочался вспененный поток все сметающей на своем пути воды. Всего лишь за несколько секунд квадратный амфитеатр заполнился доверху. По ушам ударило излишнее давление воздуха. Сотни трупов всплыли и теперь носились по поднимающейся поверхности. Еще через пару мгновений уровень верхней кромки почти достиг крышки саркофага, а вставшим на козырьке исследователям показалось, что вскоре и до них жидкость доберется.
Но раздался пренеприятнейший чавкающий звук, и вокруг похоронного обелиска закружился с невероятной скоростью водоворот. Не прошло и полминуты, как вся хлынувшая сюда жидкость с плавающими в ней телами с клокочущими звуками всосалась в открывшиеся на дне зала щели. В тот же момент и бешеный напор воды в тоннеле спал, и вскоре по полу стекали лишь небольшие ручейки. И опять послышался громкий скрежет.
– Прыгаем вниз! – первым сообразил Федор и показал личный пример. Еще и подстраховал после этого своих спутников. – Надо успеть к подземному озеру до того, как стена встанет на место.
И все четверо, даже не оглянувшись на коварный саркофаг-ловушку, бросились по уходящему с легким уклоном вверх тоннелю. Логика иномирца поражала: раз уж действительно существовала такая изощренная западня для самых умных кладоискателей, то в любом случае для наполнения подземного резервуара требовалось какое-то определенное время. Все запасы временно израсходовались. Более всего обнадеживала мысль, что такую массивную стенку не так-то легко затолкать заново на прежнее место.
Глава сорок четвертая
Первая ночь любви
После выхода из королевского дворца Загребной на верху парадной лестницы вздохнул полной грудью и сразу поспешил вниз к своей карете. Возле нее настороженной кучкой крутились многочисленные помощники вместе с атташе. На случай слишком продолжительной задержки генерального посла Сапфирного королевства каждый из них имел определенное задание. Теперь все они получили совершенно иные сообщения и веером понеслись через главную площадь столицы.
А сам граф отправился прямиком в поместье графа Бонекью, считая, что там на пару дней он вполне обоснованно может организовать свою штаб-квартиру. С парочкой рыцарских тритий держать оборону там представлялось более выгодным и удобным делом. До объявления Большого турнира королева Колючих Роз пообещала посла Сапфирного королевства не беспокоить. Так что полученное время следовало с толком использовать для решения семейных проблем, разгадки найденного стального фолианта, отправки надлежащих писем по всему миру, обсуждению новостей от Виктора и прочая, прочая, прочая…
Причем еще в пути Семен подспудным чутьем уловил определенные изменения своей магической силы. Еле дождавшись подходящего для проверки участка, он ударил по одиноко стоящему на пустыре сухому дереву «градом» невидимых клиньев. Эффект испытания превзошел все ожидания: от вполне раскидистого и толстенного растения осталась лишь кучка расщепленных дров. Но самое приятное, что достигнутый шестидесятый уровень позволял в полной мере насладиться той давно и вожделенно желаемой минутой близости с самой прекрасной демонессой мира Изнанки. Как это будет и что будет после этого, Загребному думать не хотелось. Но в себе он ощущал странную уверенность, что все у них при первой «брачной» ночи получится преотлично. А уж подходящая спальня в огромном графском доме для парочки влюбленных из параллельных миров обязательно этой ночью отыщется.
К месту общего сбора иномирец прибыл самым первым. Хлопочущая по хозяйству графиня тотчас ему сообщила, что их самые близкие родственники совсем недавно отправились в очередной поход по древним имперским подземельям, но обещали вернуться максимум к утру. Загребной и сам понимал, как там много работы и неизведанных маршрутов. Такой малочисленной группе можно было бродить внизу месяцами, но так толком и не обследовать даже десятой части таинственных сооружений. Скорее всего, столько времени больные сечевицей не выдержат, никакие шаломакры не помогут. Так что оставалась одна надежда на удачный розыск лекарства. Или уже сам Федор засядет в лаборатории и попробует отыскать эффективное средство лечения. У графини Загребной только и спросил:
– Чиза, а найденный фолиант мой сын оставил?
– Конечно. Я его положила на столе в кабинете мужа. Ты как, там обоснуешься?
– Если можно…
– Никаких проблем! Даже прикажу тебе туда подать ужин.
– Да меня вроде Сагицу неплохо накормила.
– Ой! Неужели она вдруг стала такой доброй?
Пока они шли к кабинету, граф Сефаур сжато рассказал союзнице основную суть состоявшихся переговоров. Разве что об окончательных выводах умолчал.
– М-да, на нее это похоже, – кивнула своим мыслям Чиза. – Перед великими свершениями Сагицу умеет и подумать, и свою гордость отбросить, и настоящую щедрость показать. Вот, располагайся. – Она подвела его к столу. – Фолиант. Бумага. Всех посетителей допускать к твоему телу?
– Думаю, что всех. В крайнем случае там виконт Гредиллен присмотрит и отсеет ненужных или сам решит мелкие вопросы. Да и мои атташе сейчас подтянутся. Кстати, старики с тумблоном где разместились?
– На этом же этаже направо, в самом конце коридора, дверь с надписью «Кори». Так зовут мою племянницу, и она раньше любила в той комнате останавливаться.
– Довольны?
– Мне кажется, что да. Вдобавок Федор наверняка уговорит кого угодно. Муж и дети сразу признали в нем командира. Хочешь видеть стариков сейчас?
– Сам выберу время и заскочу к ним в перерыве.
– Тогда я помчалась. И так голова идет кругом от этих всех забот.
Глядя ей вслед, Загребной догадался, что отчаявшаяся от горя и ожидания женщина специально заняла все свое время без остатка самыми тяжкими заботами, чтобы меньше вспоминать о неизлечимой пока болезни супруга и сыновей. Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, Семен понял, что никаких негативных всплесков эмоций со стороны его детей не поступает, а значит, все благополучно должно разрешиться в самом ближайшем будущем. И лекарства они отыщут, и древние письмена расшифруют, и с демонессой…
«Нет! – строго приказал себе влюбленный иномирец. – Если я сейчас переключусь на мысли о Люссии, то совершенно ничего не сделаю. Работать!»
И на два часа он с головой ушел в кропотливую работу по разгадыванию текста. Само собой разумеется, что, присутствуй здесь Федор, а еще лучше и все остальные дети, процесс пошел бы в десять раз быстрее. Но и сам он вполне быстро уловил общие алгоритмы текста и вскоре уже выстраивал столбиками слова для сравнительного анализа. По большому счету еще несколько часов, и древняя, скорее всего, основанная на дошедшем в данные времена языке письменность поддастся расшифровке и прочтению. Уже сама мысль о таком удачном начале работы позволяла Загребному ликовать и непроизвольно, но весело подпевать себе во время работы. Поэтому сварливый голос маркизы Фаурсе, как всегда шагнувшей сквозь стенку, заставил вздрогнуть:
