Вадим Денисов - СТРАТЕГИЯ: Колония
«Мой дом — моя крепость». Везде крепкие двери, металлические жалюзи на окнах. Мои попытки выяснить, чего они боятся, провалились, говорят, так принято.
— Кристальные пацаны, — усмехнулся Гоблин. — Куда им против колумбийцев. Они вообще воевали когда-то?
— Не знаю, — честно ответила Ленни. — Думаю, немецкая кровь когда надо скажется.
— Ну-ну, — скептически бросил сталкер.
Одинокой двустволкой высокого разбора, цену которой страшно представить, много не навоюешь. Да и не надо было, не всё так просто. Раздражители, подпрессовывая пятнашек, гнобить их не собирались. Даже ослика лихтам подогнали. А у румын их аж три штуки, один теперь, правда, у нас стоит, в наспех сколоченном стойле, на попечении чрезвычайно довольной Хельги. Так что обманываться не стоит, наша война с колумбийцами была не совсем освободительной, скорее конкурентной. Искать на Платформе дураков глупая затея, люди создают свои системы, порой уникальные и весьма живучие.
Вот, стоим теперь, разговариваем. Чай уже попили.
— Извините, господин Тео, вы сказали, два мотоцикла? — тихо уточнил в паузе Томас Хубер, молодой парень-ботан в лёгкой блестящей курточке, державший в руке записную книжку.
Первый раз такое вижу в этом мире — стенографирует, сукин сын!
— Два. Оружие, а также рацию… Маневренная группа, медицина. А револьвер «наган» мы вам уже отдали, в знак добрых намерений, в независимости от ваших решений, — подтвердил я обещания и слегка похулиганил. — Может, я сам посмотрю на ваши записи, молодой человек? А то упустите что-нибудь важное.
Томас поперхнулся, опустил книжку, возмущённо уставившись на старшего. Тот и бровью не повёл.
— Но это только в случае полного присоединения, господа. Приняв протекторат, вы получите совсем другие условия. Но тоже неплохие. В общем-то, вас никто в Россию не тянет, мы, чувствую, скоро вообще приём закроем. И введём гринкарты в лотерею, да…
— Мы поедем завтра, уважаемый Тео. Надо посмотреть своими глазами.
— И это правильно.
Пока мы завершали официальные переговоры, Костя с Сомовым как бы дружески пытали мужскую часть пятнашек насчёт деталей предстоящего пути.
Местные парни несколько раз совались на Хребтовую, как Гоблин обозвал дорогу, идущую вдоль плато, но весьма недалеко и ненадолго. Охота перспективней здесь, а искать неприятностей себе на задницу, да ещё и фактически без оружия, вдвойне глупо.
Вот что рассказывают. Людей там нет, по крайней мере, на магистрали возле Вадуца пришельцы со стороны гор не объявлялись. Исчезнувшие французы, с выживальщиком во главе, если и проходили мимо, то незаметно. Единственным и, безусловно, красочным аборигеном предгорий слывёт некий Пещерный Джо. Неординарный Джошуа. Он, по его рассказам, действительно живет в пещере у подножий и разводит там кур. Началось необычное житье Джо анекдотично — с банального пьяного пари в Кайенне: этот странный американец поспорил с кем-то в кабаке, что один выдержит в пещере месяц. Выиграл — и ненароком прижился. Забрал выигрыш и переехал. Теперь Джо по нескольку часов в день крутит педали стационарного велосипеда, добывая энергию для света и плеера, а всё остальное время проводит в созерцании суровой красоты горной природы и медитативном кормлении кур. Проблемы Джо никого не касаются, да он с ними к лихтам и не обращался. Иногда приходит обменять яйца и курятину на что-нибудь нужное, пару раз ездил в Кайенну. Местные считают его сумасшедшим, недоумевая, как так можно жить? Мне же такое дело привычно, я отшельников разных повидал. Докладываю: сумасшедших среди них очень мало. Просто они другие. В конце концов, может, он там кейв-дайвингом занимается… Интересно, у Джо какой менталитет, пещерный?
Достаточно тепло попрощавшись с лихтами, мы начали собираться в обратный путь, до развилки.
— Вцепились они крепко, чувствуется привычка к замкнутости, но как-то судорожно, несуразно, слишком замкнуто живут. В Кайенну теперь не ездят, обменивают через румын, территорию не осваивают, разведку не ведут. Даже на Амазонке ни разу не были. Реку не используют, — Костя сразу поддел итог своих первых впечатлений. — Предполагаю, что им в новом мире страсть как некомфортно. Как оранжерейной пальме, пересаженной на сибирский огород.
— А кому из маломерок тут комфортно? — буркнул Гоблин.
— Да румынам комфортно! Правда, наверняка, у них так было не сразу, — задумался Кастет. — Ладно, посмотрим, что эти смекнут.
— Смекнут… Да они до покоса будут ждать спасительного десанта староземных немцев, — отрезал Сомов, поправляя в кузове сместившийся груз.
— Много вы знаете! — Ленни искренне переживала за былых соседей. — Это бывший член Германского союза.
— Бабки отмывали, союзники… — не сдавался Гоб.
— Всё, хватит, господа-товарищи, нас ждут великие дела, — я окончательно закрыл тему, усаживаясь в седло своего «круизёра».
— А они, вообще, нужны нам, командир? Бирюки европейские.
— Сам пока не знаю, посмотрим.
Костя ехал на хвостовском багги, который привычно называл «зверьком». Гоблин же восседал на трофейной самобеглой коляске с дизельным двигателем, которой Костя тоже название подобрал — «трахома», что никак не задело друга. Машина типа той, что мы видели возле Старого Порта, только куда как более качественно скроена. Кузов на «трахоме» добрый, воровской кузов. И зелёный тент на всю длину. Поэтому Ленни, хорошенько протрясшись на заднем сидении «круизёра», уже на трассе перебралась к Сомову, где строит куры и кажет язык. Зар-раза швейцарская… Немного ревную. Так, самую малость.
Поисковая группа отправилась в дальнюю дорогу на второй день после Нового года, мужики так и не протрезвели окончательно, Сотников поздравил всех колонистов по рации — специально включили громкую связь, на весь форт. Покричали, попрыгали… перепоздравились, ну, и поехали с орехами, с закусками и плясками… Устали. Да и я не совсем в форме, до сих пор резкие движения вызывают колотёж в груди.
Но поджимало всех так, что удержаться мы не могли.
По-хорошему, мне нужно быть в Кайенне, что-то не везёт с этой поездкой, каждый раз откладываю. Но сердце рвётся в Неизвестное, я словно опоздать боюсь! Кайенна никуда не денется. Ибо ничего необычного я там не увижу, как мне кажется.
Лунёв рассказывал:
— Я, ещё, когда сидели с Данькой в местном кабаке, спросил хозяина, такой загорелый до черноты араб-прощелыга: «Гангстеры имеются, нравы как тут?» Хозяин и говорит: «Вообще-то нет, господин Кастет, но наши местные, это считай те же доусонцы, только манерами поприличней и речами подемократичней». Да, ещё там пиво в масть, просто охрененное! У них стоит маленький пивозавод, где заворачивает дела один дедушка, польский пивовар. Говорят, как-то решили его съесть, а дело забрать, поставив на тему своих. И амбец, пиво пошло барахловое… Деда вернули. Пива, кстати, немного, уже за ним стоит съездить.
