"Фантастика 2023-74". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Осояну Наталья

– Ты нужен мне здесь, – возразил Арлини. – После такого маневра прорваться сквозь них сможет только «Невеста». А поскольку у нас нет второго такого капитана, как ты…

– Безнадежно, – подытожил Крейн, и два друга вновь обратили взгляды к морю, где клонящееся к закату солнце освещало безрадостный пейзаж.

Хаген, ставший невольным свидетелем этой сцены, потихоньку ретировался и, оказавшись на пристани, побрел к «Невесте». Кругом было безлюдно: жители осажденного города предпочитали не выходить к воде без лишней необходимости. Все уже знали, что Лайра и все прочие капитаны оказались в безвыходном положении, но пока что их никто в этом не винил.

Пока что…

Хаген медленно шел вперед, с каждым шагом будто погружаясь все глубже в черные глубины отчаяния и безысходности. Уж лучше им в самом деле сделать то, о чем говорил капитан, – рвануть из бухты, пусть даже на верную смерть, – но только не сидеть здесь, ожидая неизбежного конца. Лучше погибнуть героически, пусть и бестолково. Чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, что Крейн того же мнения.

А потом пересмешник краем глаза заметил девушку, сидящую на причальной тумбе лицом к воде. Ее спина была совершенно прямой, длинные волосы струились водопадом и в зареве заходящего солнца меняли цвет то на темно-русый, то на рыжеватый, то на почти черный.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила Мара, когда он подошел и остановился в двух шагах от нее.

– О том, что мне следовало сразу догадаться, – сказал Хаген. – Наша встреча была предначертана с того самого момента, когда я сошел на берег. Впрочем, нет, вру – с того момента, когда я в последний раз заглянул в зеркало, висевшее в кабинете дядюшки Пейтона, и увидел там… то, что увидел.

Подобие лица – кусок глины с прорезями на месте рта и ноздрей, небольшим выступом на месте носа и ямами-глазницами. Он и не почувствовал, как это случилось. Наверное, все произошло до того, как умер Пейтон, потому что старый пересмешник не боялся смерти, – значит, не она была причиной изумления, застывшего в его взгляде. Рассеянно удивившись, что преображение случилось без боли, Хаген попробовал придать себе новый облик, и мышцы его послушались.

Только вот он забыл, как выглядел раньше.

– Как же мне тебя называть? – спросил он. – Безликой-безымянной? Странницей? Наставницей? Божественной супругой?..

– Называй меня Марой, – ответила она. – Это имя ничем не хуже других.

Теперь Хаген воспринимал ее совсем по-другому, и его поражало, что он мог принять за человека существо иной природы. Маленькая девочка на набережной, женщина средних лет у фонтана, юная «племянница» торговца на рынке – все облики Мары пронеслись перед его внутренним взором и слились в один.

Безликая-безымянная. Богиня, которой издревле поклонялся его клан.

Она обернулась и взглянула на него. Сквозь мраморную бледность лица пробивался легкий румянец, глаза – теперь ярко-зеленые – сияли. Ожившая статуя – она больше не была прежней Марой, но вобрала в себя понемногу от каждой из женщин, о которых он думал и вспоминал в последнее время. Трисса, Эсме, Ризель…

Ризель.

– Почему именно Каама?

– Потому что я не люблю постоянства, а здесь все меняется каждый день. Потому что во всем мире сейчас нет другого города, с которым было бы связано так много важных вещей. За исключением Облачного города, конечно… однако у него уже есть хозяин. – Хаген понял, что не хочет ничего знать об этом «хозяине». – Ну и, в конце концов, потому, что здесь очень красиво.

Он не сразу осмелился задать следующий вопрос:

– Почему ты… бросила нас?

Ее лицо стало лицом Хеллери, а потом – лицом тетки Эвеллы. Пересмешник закрыл глаза, зная, что следующим будет лицо его матери, и Странница с горечью рассмеялась:

– Мы никогда не бросаем наших детей, Хаген, мы всегда рядом. Однако мир устроен так, что, если ты хочешь встретиться со своей судьбой, ее надо искать. Пусть даже тебе будет казаться, что ты ищешь что-то совсем другое или вообще неизвестно что. Пусть даже ты ничего не найдешь в конечном итоге. Поиск – это обязательное условие. Особенно когда речь идет о таких, как мы с тобой.

Ее руки обвили его шею, ее лицо оказалось совсем близко. Хаген опять закрыл глаза и позволил миру ненадолго исчезнуть. Им овладело странное спокойствие: он вовсе не был уверен, что Каама переживет эту беду, что Крейну и Лайре в очередной раз повезет, что его собственную жизнь станет хранить существо, которое сейчас находится рядом. Это не имело значения; он успокоился. Он сделался огромен, как бескрайний Океан, и даже Ризель, очутись она здесь, не смогла бы сломить его, хотя ее приказа не могло ослушаться ничто живое. И неживое.

Неживое…

Отыскать этот дом оказалось гораздо легче, чем Хагену казалось поначалу, – ведь он был там всего один раз, да и то забрел случайно. Но если невидимый компас «Невесты ветра» продолжал указывать в сторону причала, то новое чувство, доселе незнакомое, вело его правильным путем, прямиком к жилищу Нэлл и ее сумасшедшего брата. Город сам подсказывал, куда идти.

Мальчишки, племянники Гарона, сидели на пороге. Завидев Хагена, они тотчас же сиганули в дом, и миг спустя сам хозяин вышел встречать незваного гостя. Выглядел он хуже, чем месяц назад, – исхудал и осунулся, как будто после тяжелой болезни, – но сохранил все тот же непреклонный взгляд.

– Ты не войдешь, – заявил он без лишних слов. – Иди, прислуживай этой твари.

– Погоди, Гарон! – Хаген, остановившись на безопасном расстоянии, примирительно поднял руки. – Ты даже не спросил, зачем я пришел. Быть может, я хочу признать, что ты прав, и деревянные корабли в самом деле нужны? В особенности та лодка, которую ты построил втайне от всех.

Моряк ошеломленно уставился на пересмешника.

– Откуда ты знаешь про лодку? – спросил он, с трудом обретя дар речи. – Кто тебе сказал? Я же ни одной живой душе…

«У Мары нет души, – подумал Хаген. – По крайней мере, в привычном смысле».

– Я догадался, – сказал он. – Те рисунки… Они очень подробны. Человек, способный такое придумать, обязательно захотел бы воплотить замысел в жизнь. Так вот, мне нужна твоя помощь. Точнее, не мне… а всей Кааме. Что ты на это скажешь, Гарон?

Магус замер, ожидая ответа.

– Помощь, говоришь? – хрипло произнес моряк. – Ну… заходи.

«Ты с ума сошел!» – восхищенно воскликнул Лайра, когда Хаген торопливо и бессвязно рассказал о своей идее. Крейн слушал с непроницаемым лицом, молча; несколько раз за это время его взгляд делался отсутствующим – капитан как будто что-то просчитывал. «Может и получиться, – сказал он наконец. – Очень даже может». Хаген взглянул на двух навигаторов, стоявших перед ним, таких похожих и таких разных. Что должны были чувствовать они, вдруг оказавшиеся беспомощными и вынужденные во всем полагаться на оборотня и спятившего моряка?

«Иди и поговори с ним! – велел Лайра. – Добейся согласия во что бы то ни стало».

И вот он здесь.

– Ты видел черные корабли, – сказал пересмешник, решив обойтись без предисловий. – Их восемь, и они заперли фрегаты Лайры Арлини в бухте, как твои племянники запирают светлячков в бутылке. Ни один корабль не двинется с места, потому что черные вооружены пушками и пропитаны звездным огнем.

– При чем здесь я? – хмуро спросил Гарон, но в его глубоко посаженных глазах сверкнули искорки. – Лайра взялся нас защищать, пусть теперь выполняет обещания.

– Не спеши. Ты ведь знаешь, что фрегаты на дух не переносят запах звездного огня, поэтому тем, кто работает в форте, путь на борт закрыт. Тогда, в «Веселой медузе», от тебя именно огнем и пахло.

– Вот это нюх! – хмыкнул бывший моряк. – Прямо как у фрегата. Да, я тогда работал в форте – ящики таскал, вот и провонял весь. Отмывался потом недели две.

– Теперь подумай хорошенько… – Хаген ненадолго замолчал, от волнения у него перехватило дыхание. – Если живой корабль не пойдет туда, где есть звездный огонь, то отчего бы не воспользоваться… деревянным?