Владимир Поселягин - Дитё
- Аааа,- заорал он схватившись за сердце. И тут же ударил по большой красной кнопке. Немедленно взвыли сирены и засверкали мигалки.
Я и глазом моргнуть не успел, как меня, налетевшие ангелы, стали сталкивать с облака. Но я не сталкивался, поэтому ангелы разлетались в разные стороны, но наскакивали новые, и меня банально смяли массой.
- Выкиньте его! Выкиньте! Мы еще с последнего его посещения Рай не отремонтировали,- орал Петр.
- Да что я вам сделал?- возмутился я вися на руках над пропастью. Столкнули таки.
- Да во время твоего последнего посещения у нас тут разве что содомии не было. Так что вернешься только тогда когда умрешь своей смертью, - сказал он, кивая ангелам.
Взмах огненным мечом и я полетел вниз, держа в руках кусок облака. Последнее что помню, вопрос кого-то из ангелов Петру:
- Куда его на этот раз отправили?- но ответа я так и не услышал.
* * *
Боль в спине и ногах заставила меня очнуться. Как ни странно чувствовал я себя нормально и поэтому, пружинисто вскочив, осмотрелся, не обращая внимания на явно обожженную солнцем спину. Степь, меня со всех сторон окружала степь. Посмотрев на уже пожухлую траву, я определи время года, как середину лета. Ничего не понимаю, где городские трущобы Нью-Йорка? Где преследователи? Последним что я помню это как подорвал себя, бред про рай я не воспринимал серьезно. Еще раз осмотревшись, осторожно ступая босыми ногами, направился в сторону леса, видневшемуся вдали. По ходу движения осмотрев себя, я был совершенно раздет, и больших отличий с последнего раза, в теле я не нашел, хотя оно было мое, и судя по всему, оно осталось четырнадцатилетним. Размышляя на ходу, я шел неспешным шагом, стараясь уберечь ноги. Вытряхнув все мысли из головы, я сосредоточился на выживании, и хотя путь до леса занял у меня почти три часа, шел я осторожно, высматривая опасность, и готов был скрыться в густой, мне по пояс, траве. Зайдя под деревья, я облегченно вздохнул, шевеля мускулами на спине, выгнув руку, провел ладонью по коже спины.
-М-да, на спине теперь можно яичницу жарить! - такая она была горячая.
Пройдясь по опушке я сорвал десяток подорожников и протерев их рукой аккуратно прикрепил их к спине, не знаю, поможет или нет, но пусть будут.
Однако сделав несколько шагов в сторону, подорожники начали осыпаться. Плюнув на них, я пошел дальше. Лес оказался не большим, так километра в три шириной, но зато так остро мучившую жажду я смог утолить в найденном роднике.
Подойдя к противоположной опушке и не выходя на открытое пространство, осмотрелся. И только когда осмотрелся еще раз, я заметил невдалеке вдоль леса тонкий дымок от костра.
Бесшумно отступив обратно, я по лесу, лавируя между деревьев, направился в ту сторону, по пути изумляясь чистоте опушки. Ни каких тебе бумажек, бутылок и другого мусора, неужели я где-то в другой стране.
Путь до костра занял минут сорок. И тихо выйдя к опушке, я всмотрелся в сидящих, и лежащих у костра людей.
Увиденное, меня изрядно озадачило. Там были татары, причем как будто снимали фильм про монгольское иго, невдалеке паслись низкорослые кони в количестве пяти штук.
Пересчитав людей, обнаружил, что их тоже пять. Быстро оглядевшись я не обнаружил ни кинокамер ни людей в нормальной одежде. Вывод был один, я опять провалился во времени. Но не это меня удивило, а то, что нет часового, быстро осмотревшись, я его не обнаружил.
Неужели они так уверенны в своей безопасности? Часовой все-таки был, он сам себя обнаружил, когда заорал что-то по-татарски. К моему удивлению часовой, довольно молодой парнишка сидел на самой верхушке ближайшего дерева. О чем-то поговорив со старшим, часовой продолжил бдение. Я с облегчением перевел дух, парнишка сидел на ветке спиной ко мне, и лишь изредка кидал взгляд в мою сторону, похоже он меня так и не заметил.
Тут старший встав и почесываясь, направился к спавшему немного в стороне человеку, он был закрыт от меня телом одного из татар и я не смог внимательно рассмотреть его. Поднявший его татарин, позволил немного рассмотреть пленника, то, что это пленник было видно по связанным рукам. Поставив пленника в колено-локтевую позу и задрав у него рубаху оголив ягодицы, татарин, развязав завязки своих штанов мощным толчком вошел в пленного.
Судя по ленивым взглядам, бросаемым на парочку, и молчавшего пленника, это уже проделывалось не раз. И только когда насильнику надоела эта поза и он мощным движением перевернул пленника на спину и разрезав веревки стянутые на руках, снова навалился на девушку, я понял что это девушка по груди которые грубо тискал насильник. Девушка продолжала, молча сносить насилие, стиснув зубы, я отступил вглубь леса, когда на девушку залез следующий, время пока не пришло, нужно подождать захода солнца.
Жалеть я их не собирался, помнил рассказы учителя истории, что творили на нашей земле татары.
Отойдя немного в сторону, при этом не спуская глаз с часового контролируя его боковым зрением, я устроился ждать ночи, надеясь, что раньше они не сорвутся с места.
Перед самым закатом часовой слез с дерева и больше на него не залезал, подойдя к девице и тоже поимев ее, он развалился спать рядом с товарищами. На пост заступил другой молодой татарин, и взяв короткую пику стал неторопливо прохаживаться.
Бросаться на них с голыми руками я не стал, а тихо подползя к ближайшему, замирая от любого шума, аккуратно вынул нож, из лежащих рядом с татарином поясных ножен. Также осторожно я достал и саблю. Хлопнув по щеке спящего, и как только он открыл глаза, всадил ему нож прямо в сердце, так же тихо я прошелся по остальным.
Часовой в это время отошедший к лошадям, шелестя травой возвращался, я ждал его на середине пути, и неожиданно вскочив из высокой травы нанизал на саблю, по самую рукоятку. Также тихо как и остальные, часовой умер. Посмотрев в сторону стреноженных лошадей, которые только сейчас почуяли кровь и чужого, насторожившись и прислушиваясь ушами, направился обратно к лагерю, думая что хорошо, что догадался подобраться с подветренной стороны и кони меня не почуяли.
Собрав все оружие, и раздев убитых до исподнего, я не подходя к спящей пленнице завалился спать, утро вечера мудренее. Проснулся я рано, еще не полностью встало солнце. Пошевелив лопатками, спина давала о себе знать, я откинув один из халатов которым укрывался, зевая встал.
Протерев руками лицо быстро осмотрелся, убитые продолжали лежать там где я их оставил, были они голыми, после того как я снял с них одежду. Сейчас этот ком лежал рядом, и я решил себе что-нибудь подобрать.
Быстрый осмотр, и я натянул на себя довольно новые штаны. Что не скажешь о их чистоте, и рубаху одного из тех кого я полоснул по горлу.
