Владимир Поселягин - Двойной удар
Лавки у мастера не было. Весь его товар уходил оптом купцам, торгующим оружием, поэтому-то мы и пришли сразу к нему домой, как это делали оптовые покупатели.
Пройдя мимо жилого дома, мы спустились по деревянным плахам лестницы вниз по склону, двор тут был с сильным уклоном, и вышли к трем постройкам. Две из них были явными кузницами, там продолжались работы, и мастерскими, третья самая большая, видимо склад.
Народу тут не сказать, что много было, но десяток крутилось. В основном молодняк, но было и трое взрослых. Один могучего телосложения, стоявший в проеме двери кузницы и вытирающий руки сероватой тряпкой. Второй старик, за восемьдесят. У него тряслись руки и голова, он сидел на скамеечке и грелся на солнце. Третьим был парень лет двадцати пяти, он с двумя пареньками переносил во второе строение какой-то ящик. Старик и был тем знаменитым мастером, передавшим все свои знания старшему сыну, это он стоял в кожаной одежде в проеме двери.
— Добрый день, барин, — слегка склонился в дань уважения кузнец, тот, что стоял в дверном проеме.
— Боярин, — поправил его десятник, похоже, он так и будет сообщать это каждому встречному, хотя в принципе так и должно быть. Про сословную субординацию тут помнили.
— И тебе не хворать, кузнец. Ты ли делаешь пищали? — протянул я руку, здороваясь. Осторожно пожав ее, кузнец сделал шаг в сторону, приглашая меня к разговору.
— Хотите купить?
— Есть такое желание, — кивнул я.
— Могу продать, но свободного товара у меня не так много. Десять тебя устроит?
— Сколько? — недовольно я нахмурился.
— Если много, то пяток можете взять.
— Да я про другое, сколько у тебя всего в наличии?
— М-м-м, где-то около ста пятидесяти. Даны заказали двести штук. Вот, выполняю их заказ.
— Даны обойдутся, я забираю все, — решительно рубанул я.
— Но…
— Сколько они готовы заплатить за товар?
— Не могу сказать, боярин.
— Плачу двойную цену, — бросил я.
— Куда прикажете доставить? — мгновенно сориентировался кузнец, видимо прикинув, что успеет закончить заказ иностранцев до назначенного срока.
— Два ушкуя боярина Красновского. Сейчас они стоят у пристани Красновских, но к обеду их перегонят в другое место. Сейчас обговорим покупку, я внесу часть денег, потом и обговорим, куда везти пищали. Хорошо?
— Хорошо, боярин, — прогудел кузнец. Лицо его было довольным.
Когда мы вышли с подворья и направились вниз по склону, к реке, десятник спросил:
— Боярин, а почему ты ему сразу не сказал делать оружие кремневым?
— Чтобы новинка не ушла в сторону. Не нужно нам пока этого. Златокузнец делиться своей работой не будет, мы об этом с ним договорились, так что арендуем склад, куда перевозим пищали. А уже оттуда малыми партиями к златокузнецу на переделку.
— Сто пятьдесят пищалей, да еще наши. Почти двести сорок получается. Это сколько он их будет делать, боярин?
— За два месяца управится, если обещание выполнит. Да и мы за это время успеем приготовиться.
— К чему приготовиться? — заинтересовался десятник.
— Думаю, через два месяца и узнаешь. Ты, кстати, женат?
— До плена не успел, а сейчас даже не знаю.
— Тогда совет, ищите себе жен, через два месяца чтобы у каждого была женщина.
Я заставил десятника задуматься, что же это все значит.
Мы дошли до порта и, обойдя торговые склады, дошли до нашей пристани.
У борта «Беды» мялся тот старичок, что встречал нас в доме Красновских. На борт его не пустили, да и присматривали хорошенько, незаметно держа на прицеле. Я сразу сообщил Синицыну, что у нас тут друзей нет.
Заметив нас, старик, несмотря на свой возраст, подскочил на месте и, шлепая босыми ногами, побежал к нам. Шустрый старикан, несмотря на возраст.
— Боярин! Не погуби, дай слово молвить. Боярыня приглашает тебя на семейный ужин.
— Пшел прочь, — я даже не остановился, обойдя стоявшего старика, направился к ушкуям.
— Боярин! — отчаянно взвыл старик.
— Гоните его, — приказал я сопровождающим меня воинам, что те сделали с удовольствием. «Приятную» встречу в доме Красновских они помнили прекрасно.
— Тебе сказали, смерд, пшел прочь, — замахнулся прикладом один из воинов.
— Стой! — скомандовал я, достав из кошеля восемь медных монет, подошел к старику и вложил их ему в руку. — Это плата за стоянку судов. Не хочу быть должным.
Посчитав дело сделанным, я развернулся и направился к судну. Вскочив на борт, нашел глазами вышедшего из каюты Немцова и велел отчаливать и искать другую пристань, с более гостеприимными хозяевами.
Ушкуи мы перегнали ближе к мосту, к другой пристани, принадлежавшей купцу первой гильдии Черемухину. Заплатив за стоянку в течение недели, мы стали готовиться к ночи. Закупка пищалей назначена назавтра, как и съем склада и поиск временного жилища. Лучше всего снять пустующий дом, как посоветовал Федор, но это пока не горит. Сегодня ночью я собирался навестить Глазова.
Когда мы пришвартовались к другой пристани. Я как раз вышел на палубу, переодевшись в простую повседневную одежду, застегивая на ходу деревянную пуговицу рукава, спросил у Федора:
— Есть какие подвижки в нашем деле?
— Поинтересовался. Продаются два речных насада, переделанных под морские суда для перевозки вещей и скотины. Принадлежат они купцу Шереметеву. Он потерял четыре из шести, когда ходил к нурманам. Говорят, разорился, мол, все в это дело вложил.
— Ты их смотрел?
— Не успел, думал, завтра посмотрю. Это срочно?
— Да в принципе нет. Не забудь, что нам на них еще нужны команды. Еще что есть, или только эти насады?
— Только речные, еще три продают. Но сам понимаешь, на открытой волне они долго не проплавают.
— Понимаю, — вздохнул я. — Ладно, ищи дальше. Хотя… сходи еще к англичанам, я так понял, у них частный борт. Узнай, продадут они его или нет. И этого купца Шереметева пригласи ко мне завтра часикам к шести вечера на «Беду». Нужно будет поговорить.
— Сделаем… князь.
«Ну вот, Корнилов успел всех офицеров оповестить. Молодец, что еще скажешь. Ладно, пока не до этого, если англичане откажутся продавать, как бы не пришлось заниматься каперством, чтобы набрать корабли. Мне ведь не меньше десяти зараз нужно, чтобы одним махом перевезти переселенцев. Мастеровых, крестьян с их скарбом и скотиной. М-да, задачка».
После ужина я прогулялся по городу, изучив со стороны дом Глазова да пообщавшись с лазутчиками. Вернувшись на ушкуй, лег спать, чтобы выспаться перед операцией, вахтенный должен был меня разбудить в два часа ночи.
