Геннадий Иевлев - Страж
– И что дальше? – Мужчина с голограммы вопросительно кивнул головой.
– Ждать! – Словно выстрелили, резко и громко произнес Дакк.
– Кто ты такой, чтобы давать подобные указания? – Лицо на голограмме вдруг исказилось маской злобы. – Убирайся в свой номер и жди там сколько хочешь. Мы без тебя решим, что нам делать. – Он перевел взгляд на Паулидера. – Ты должен принять решение о начале портации, либо она примет стихийный характер. Тогда последствия будут, вообще, непредсказуемы.
– Я сжег портатор. – Произнес Дакк.
– Как сжег? – Лицо на голограмме вытянулось.
– Так.
Дакк сконцентрировал свое поле и метнул его в канал связи. Лицо на голограмме, исказившись волной гримас, исчезло. Голограмма погасла. Из пульта связи вырвалась тонкая струйка серого дыма. Паулидер повернул голову к Дакку.
– Разговор бессмыслен. Однозначно, портацию в галактику допустить нельзя. – Заговорил Дакк. – Я кажется кое-что начинаю понимать. Он атаковал заднюю часть толпы, она активно перемещалась, а передняя, практически, стояла на месте. Затем он атаковал тех, кто побежал. Определенно, он реагирует на перемещения. И чем скорей объект перемещается, тем он становится более легкой добычей для него. Выход один: прекратить всякие перемещения по станции. Хотя, непонятно, что произошло с десантниками? – Дакк провел рукой по лбу и, вдруг, ткнул указательным пальцем в сторону Паулидера. – Ты должен немедленно запретить, абсолютно, все перемещения по станции.
– Вы думаете он не сможет проникнуть в квартиры?
– Не знаю. Но какая-то надежда есть.
Паулидер ткнул пальцем в одну из клавиш станции связи – она молчала.
– Найди другой узел… – Дакк поморщился.
– В приемной.
Паулидер поднялся и, выйдя в приемную, подошел к столу адъютанта и нажал несколько клавиш на аппарате связи, над столом вспыхнула голограмма с его изображением.
– Говорит Паулидер. – Заговорил Паулидер. – Всвязи с высокой степенью опасности нахождения на улице, запрещаю всему персоналу покидать свои квартиры. Все работы на станции полностью останавливаются. Я буду регулярно информировать вас о развитии ситуации. Как только она стабилизируется, начнется портация. Я обещаю.
Он ткнул пальцем в одну из клавиш и голограмма погасла. Паулидер поднял взгляд на стоявшего перед столом Дакка.
– Мне уйти? – Тихим голосом поинтересовался он.
– Прежде, я должен все знать об этом излучении. – Дакк приподнял руку с анализатором.
– А где вы собираетесь регистрировать это излучение? – Паулидер сдвинул брови. – Здесь, что ли?
– Да. – Дакк утвердительно кивнул головой. – Как я понял, носитель этого излучения и является источником теперешних бед на станции.
– Пекулярное излучение Этиля внутри станции? – Паулидер состроил мину. – Это, просто, невозможно.
– Я его видел и хочу знать, что это такое.
– И как же оно выглядело?
– Большое светлое пятно на экране анализатора. – Дакк еще выше поднял руку с анализатором.
– В таком случае… – Усмешка тронула губы Паулидера. – Я бы тоже хотел его увидеть.
– Ты командир станции и не должен рисковать собой.
– Я ученый. На станции достаточно офицеров, способных выполнять обязанности командира станции. Хотя бы вы.
– Я не… – Дакк осекся и опустил руку с анализатором.
– Так мы будем сотрудничать… – Паулидер вопросительно кивнул головой. – Или мне одному искать этот источник излучения?
– На станции есть еще такие анализаторы? – Поинтересовался Дакк, но тут же вспомнил, что нет.
– Нет. – Паулидер покрутил головой. – Так как?
– Если тебе не дорога твоя жизнь… – Дакк хмыкнул. – Пойдем.
Выйдя из штаба Дакк приподнял руку с анализатором и поводил ею по сторонам – никакого пятна на экране не появилось. Опустив руку, он повернул голову в сторону стоявшего рядом Паулидера.
– Куда? – Поинтересовался он.
Состроив мину, Паулидер молча дернул плечами.
– Портатор. – Вдруг произнес он.
– Почему?
– Там он появлялся чаще всего.
– Логично.
Отвернувшись, Дакк, в очередной раз, направился в сторону портатора.
18
Свернув за угол, Атуа в очередной раз увидел перед собой тупик.
– Проклятье! – Процедил он, остервенело крутя головой по сторонам. – Где я?
Он стоял в нескольких шагах от гладкой серой стены, не имеющей никаких признаков присутствия в ней дверей. Он выбросил свое поле в ее сторону, в надежде почувствовать информационное поле, указывающее, что дверь в стене все же есть, но никаких информационных полей в ней не было. Она безмолвствовала. Он поднял голову – привычного потолка над ним тоже не было, а если он и был, то терялся где-то в пугающей, словно бесконечной, тьме, струящейся сверху – идеальное убежище для нечто. Атуа нервно передернул плечами и механически проведя рукой по лбу, невольно поморщился: хотя кровь из ссадины уже не сочилась, но ссадина отдала тупой неприятной болью.
Какие несовершенные у всех их рас носители, с раздражением подумал он, опуская голову, сплошные неприятности. Даже носители этан и то справляются со своими повреждениями гораздо эффективнее. И сколько же длится заживление ран у сармат: час, два, десять?
Атуа мог бы оставить сейчас этот носитель и стать свободным, но тогда непременно исказится восприятие им мира чужой галактики. Только лишь объединив свой разум с органами чувств представителя галактики зевс, он мог видеть и ощущать реальную пространственную картину вокруг себя. Он сносно мог бы ориентироваться в их мире и полем своего разума, но тогда и окружающее пространство для него выглядело бы, как для грота, что значительно затруднило бы его продвижение по станции. Это его и останавливало. К тому же, нахождение его разума в носителе сармата позволяло ему относительно хорошо чувствовать поле непонятного нечто, а смог бы он его так же чувствовать лишь своим полем, он мог лишь гадать, так как на этот эксперимент решительности у него не хватало.
Атуа развернулся. Улица, приведшая его сюда, была узка, состояла лишь из мостовой и не имела тротуара. Неяркий свет невольно вселял какую-то непонятную тревогу. Из-за плохого освещения стены улицы казались очень темными, в которых виднелись несколько утопленных дверей, из-за игры теней выглядевшие пугающе черными прямоугольниками. К тому же рядом с ними не было видно никаких светящихся пластинок их активации.
Атуа поежился. Если сейчас из полутьмы противоположного конца этой улицы, вдруг, появятся этот носитель чудовищно мощного психотронного поля, деваться ему будет некуда, только лишь бой. Неравный бой. А если еще и нечто…
Атуа выбросил свое поле далеко в стороны и принялся анализировать пространство: полей было много, даже очень много, но это были, большей частью, электромагнитные поля механизмов, которые, скорее всего, находились за этими пугающими прямоугольниками дверей и лишь некоторые из них, явно, принадлежали живым организмам, но они были настолько слабые, что навряд ли могли представлять для него угрозу. Того мощного психотронного поля, которое только что атаковало его – не чувствовалось. Он глубоко вздохнул: атакующий или не стал его преследовать или где-то отстал.
Атуа так и не понял, кто его атаковал: толи это был один разум, обладающий психотронным полей огромной мощи, преследовавший его и сумевший, каким-то образом разделить свое чудовищное поле, толи это были два разума. Хотя атака была среднего уровня, но она была внезапной и потому достаточно эффективной, на какое-то время дезориентировав его. Противник смог нанести свой удар совершенно неожиданно для него, неизвестно, с какой стороны и какого расстояния.
И если бы атакующий был чуть попроворнее и его атака была чуть помощнее, навряд ли бы я сейчас был бы жив, скользнула у Атуа неприятная мысль. Он провел рукой по лицу – это нужно обязательно установить: если разум один, то способность к разделению своего поля делала его весьма серьезным противником; если же разума два, то первым, несомненно, следует уничтожить более слабый, а уж тогда искать какую-то возможность для уничтожения и второго разума, обладающего более мощным полем. Структура его поля весьма напоминала структуру поля стража со станции зонта, но его мощь была чудовищна. Хотя Атуа не знал истинной мощи поля стража, но был уверен, она не могла быть столь чудовищной. Страж не смог бы спрятать такое мощное поле, оно бы уверенно чувствовалось.
Уж со стражем, я бы как-нибудь справился, резюмировал итог своих размышлений Атуа.
А если носитель более слабого поля и есть тот самый офицер, вдруг всплыла у него мысль? Лишь он один здесь знает, кто я такой. И сразу же атаковал, как только почувствовал. Но ведь его портировали в галактику? А если нет? Тут такое творится, что все может быть. Он мог завладеть другим носителем. Его нужно найти и разобраться с ним.
