Антон Демченко - Небесный бродяга
– Что, серьезно? – изумилась она и даже зажгла небольшой фонарик открытого перчаточного ящика. – Ну-ка, зачитай, что ты там напереводил.
– Не могу, – еще более хмуро ответил я.
– Почему? – В голосе Хельги мелькнули нотки любопытства.
– Он матерно радуется. Очень. Приличные девушки такого и слышать не должны!
– Думаешь, я приличная девушка? После наших ночных приключений-то?
– Приличная, – упрямо кивнул я, покрепче ухватившись за поручень. – Неприличные не прыгают с парашютом с четырехмильной высоты, не отстреливают зарвавшихся работорговцев и не гоняют по ночам на угнанных мобилях так, словно за ними черти гонятся!
– Оригинальная трактовка… – после недолгого молчания ошеломленно протянула Хельга, решительно прибавляя ходу. И добавила себе под нос: – А чем же тогда занимаются неприличные девушки?
– Сидят в борделях и ждут клиентов.
Зря я это сказал, ой зря, да и о работорговцах тоже не надо было упоминать. Хотя бы сейчас. Но, к моему удивлению, Хельга только рассмеялась, и мобиль помчался еще быстрее.
Открытая красная «Изотта-Фраскини» мчалась над узкими дорогами ночной Италии, пожирая километры, и с каждой секундой приближала нас к Падуе, где ждал разъяренный, жаждущий мести за мою выходку Ветров, а мы с Хельгой хохотали как заведенные…
В Падую мы прибыли, когда солнце только-только окрасило верхушки красных черепичных крыш. И ведь ни разу даже не заблудились. Впрочем, с профессиональным штурманом за рулем это было бы слишком… забавно.
И лишь перед въездом в город я вспомнил об одной маленькой детали.
– Хельга… А что мы с машиной-то делать будем? – спросил я, едва мы затормозили у дорожного указателя.
– С машиной? – не поняла она.
Я ткнул пальцем в запыленный борт кабриолета:
– Ну с мобилем!
Девушка печально вздохнула и пожала плечами. Очевидно, с «Изоттой» она расставаться не хотела, но не прицепим же мы ее к брюху «Резвого», правильно?
А делать что-то надо. Номера-то свинтить – не проблема, но уж больно машинка приметная и роскошная. Ее здесь могут неплохо знать. А зачем нам лишние ниточки?
Мои размышления прервал восторженный крик Хельги:
– Кирилл! Смотри, это же «Феникс»!
Я поднял взгляд туда, куда указывала девушка, и, увидев огромный купол, опускающийся куда-то за дома, вынужден был согласиться. Точно «Феникс»… Хм, кажется, у нас появилась интересная возможность. Думаю, за этот подарок Хельга мне будет должна.
– Поехали, Кирилл… ну куда ты полез? – Девушка аж подпрыгнула на сиденье от возбуждения.
А я, не обращая никакого внимания на ее выкрики, выбрался из машины и, откинув крышку инструментального ящика, притороченного к широкой подножке мобиля, принялся искать в нем что-нибудь подходящее для исполнения моей задумки. И нашел. Вот только радости на лице Хельги, когда она увидела огромный гвоздь в моей руке, как-то не наблюдалось. А уж когда я начал царапать им краску двери… у-у-у!
– Ты что творишь, вандал мелкий?! – возмутилась она.
– Занимаюсь камуфляжем, – не прекращая своего занятия, буркнул я. Ну действительно, хоть в том же Манербио я видел десятки мобилей, но уж такую приметную машину, как «Изотта», еще поискать. А вдруг кто опознает?!
Выпрыгнув из мобиля, Хельга попыталась оттащить меня прочь. Ну-ну…
– Не мешай! Хочешь, чтоб эту тачку в городе узнали? До Манербио меньше двух сотен верст, наверняка эту машину здесь видели и помнят!
– Ой. – Хельга отпрянула, едва до нее дошел смысл моих слов, а в следующую секунду глаза девушки удивленно округлились. – Это как?
– Как-как… каком кверху, – пробурчал я, переключаясь на соседнюю дверь. – Всего-то вывернутый наизнанку рунескрипт освещения… с маленькими модификациями.
– Но… она же теперь черная! Как… как… катафалк!
– Подумаешь. Зачистить руны, подкрасить, и будет красной или желтой, как цыпленок.
Мой выпад девушка проигнорировала с гордым фырканьем и молча наблюдала за перекраской машины. Через четверть часа работа была закончена, руны набрали нужное количество энергии, и мобиль радикально почернел. Целиком. Стильно. Хочу такой же!
Окинув довольным взглядом дело рук своих, я свернул с решетки радиатора номер и, бросив его в инструментальный ящик, повернулся к Хельге.
Девушка покачала головой, окинула задумчивым взглядом преобразившуюся «Изотту» и вернулась за руль. Но прежде чем тронуться с места…
– Хм, Кирилл, а вот на ногти можно так же руны наносить? Только чтобы цвет был другой, а? – неожиданно поинтересовалась Хельга. Жен-щи-ны…
– Давай сразу к портовому полю, нечего машиной без номеров по городу светить. – Вопрос спутницы я оставил без ответа. Мне мое здоровье дорого, и время, а если она вздумает сделать из меня своего мастера маникюра… р-р-р…
Гюрятинич без слов обменялся рукопожатием со встретившим его прямо у перрона Ветровым и лишь вопросительно взглянул на своего второго помощника.
– Еще нет, – правильно поняв посыл капитана, угрюмо проговорил второй помощник.
– Откуда они телеграмму присылали? Может, «Резвого» отправить?
– Из Манербио. Дыра в двухстах километрах отсюда. Если они уже выехали, разминемся.
– Хм… Придется подождать, – грустно заметил Гюрятинич и, увидев, как Ветров неожиданно затряс головой и принялся протирать глаза, оглянулся.
– Не верю… – По полю вихрем пронесся черный как ночь, длинный, сверкающий хромом кабриолет и, взлетев по пандусу на перрон, замер перед офицерами «Феникса».
«Потеряшки» едва выбрались из машины, как капитан и его второй помощник сжали их в медвежьих объятиях и попытались утащить на борт «Феникса». Не тут-то было!
– Мой трофей! – Хельга вывернулась из объятий Владимира и бросилась к машине.
Гюрятинич хотел было предложить плюнуть на чертов мобиль, но Ветров покачал головой:
– Не оставят, не надейся. Трофей не бросят. Это ж Завидичи! Можешь даже не заикаться. А если еще к агрессивным переговорам перейдут… Кхм… в общем, не рекомендую, м-да.
И было что-то в словах и взгляде второго помощника такое, что капитан предпочел его послушаться. Впрочем, привычки давать дурные советы за Ветровым не водилось.
Эпилог
До моего слуха донесся тихий лязг захватов, прочно заякоривших «Феникс» между двумя перронами в новгородском порту, и я облегченно вздохнул. Дома.
Наконец-то закончился этот чертов рейс… и мое вечное дежурство на камбузе. Ветров так и не простил мне ту выходку с наручниками, так что на следующие два месяца мне пришлось переквалифицироваться в поваренка. А уж как он материл меня за мозоли на руках, что заработал, пока прикапывал трупы людей Гросса в какой-то рощице под Падуей… Как будто я виноват в том, что он не знает, с какой стороны браться за лопату.
