Василий Головачев - Смерч
Возражений не последовало.
Через десять минут все спали, расположившись кто на диване, кто на кровати. Василий Никифорович посидел возле жены и сына, глядя на них с задумчивой мягкостью, потом прошёлся по залу и сел в кресло, со вздохом вытянув ноги. Ему досталось больше всех, особенно если учесть пережитый во время освобождения Ульяны страх за жизнь жены и сына. Но думал он о другом – куда направиться после отдыха и когда выбрать момент возвращения в родную «запрещённую реальность».
* * *Асат не обманул.
Никто команду беглецов за время отдыха не потревожил. А поскольку Посвящённым достаточно было для восстановления тонуса поспать спокойно всего два-три часа, то к концу отведённого бывшим сторожем границ срока все чувствовали себя достаточно бодрыми и отдохнувшими.
– Куда теперь? – осведомился Самандар, чей исследовательский пыл так и не угас; во время своего дежурства он таки осмелился подобраться к самому краю колодца и заглянуть в него, но увидел – по его словам – только глухую черноту.
– Асат говорил, что здесь отдыхал Юрьев, – напомнил Василий Никифорович. – Давайте спросим у него, не знает ли он координаты резиденции Юрия Венедиктовича. Было бы славно остановиться у него на пару дней. Надеюсь, нам он в приюте не откажет.
Парамонов и Самандар посмотрели друг на друга, перевели взгляды на Котова.
– Допустим, мы его найдём, – сказал Иван Терентьевич. – И он нас приютит на какое-то время. Но ведь это не решит проблемы.
– Мы ему расскажем, что творится в «розе», и предложим присоединиться к нам.
– А если он откажется? – предположил Самандар.
– Вот тогда и будем коллегиально соображать, как жить дальше. Сколько времени у нас осталось до отмеренного Асатом срока? Пора уходить отсюда.
– Минут двадцать, не больше.
– Пожалуй, не грех будет обратиться к Асату ещё раз, – пожал плечами Вахид Тожиевич. – На Землю нам всё равно рановато соваться. Поживём у Юрьева.
– Если он…
– Отставить гадание на словесной гуще! – перебил Парамонова Котов. – Включаемся!
Мужчины в который раз объединили трансперсональные поля, к ним присоединилась Ульяна, и в «мир локона Ампары» полетел псиэнергетический вызов, «взбаламутивший» одновременно и весь ментал «розы реальностей».
Ждать бывшего стража границ пришлось около пяти минут.
Он действительно был занят по горло, выполняя задания нового инфарха, но всё же выкроил время, чтобы примчаться на вызов землян. На этот раз Асат принял другой облик.
Беглецы уже начали терять терпение, с тревогой поглядывая на вздрагивающие стены и конвульсии пола и потолка убежища, готового раствориться в толще «синего льда» Лагеря Порядка. Самандар даже предположил, что Асат встретился с ними в последний раз и не обязан отвечать на вызовы. А Парамонов стукнул себя по лбу ладонью, обозвав растяпой.
Все посмотрели на него.
– В принципе, может быть, ты и прав с самооценкой, – сказал Вахид Тожиевич с подчёркнутой вежливостью. – Однако что имеется в виду конкретно?
– Надо было сразу попросить его доставить нас к инфарху, – ответил Иван Терентьевич. – Решили бы все проблемы.
– В таком случае все мы растяпы, – вздохнул Василий Никифорович. – Я тоже не подумал о таком целеполагании.
– Хороша компания, – хмыкнул Самандар. – На три головы – одна мысль, да и та, как всегда, приходит не вовремя.
– Можно подумать, эта мысль твоя.
– Не отрицаю, я тоже мыслю не всегда. Привык, знаете ли, к комфортным условиям работы.
– Как сказал один старый человек: иногда я мыслю, следовательно, иногда я существую.
Внезапно весь зал заходил ходуном, будто по нему, как по мячу, ударил гигант-футболист.
Беглецы взялись за руки, собираясь активировать тхабс-канал, и в этот момент одна из стен убежища выпятилась горбом, лопнула, в зал сквозь дыру влетела огромная птица, напоминающая четырехлапого орла.
– Прошу прощения за опоздание, – гулко возвестила птица, садясь на пол и складывая крылья. – Я был далеко.
– Мы сами готовы просить прощения, – расслабился Василий Никифорович, покосившись на захныкавшего малыша. – Всего две просьбы… или одна, если она выполнима.
– Слушаю.
– Сможешь отнести нас к инфарху или хотя бы указать координаты его резиденции?
Гигант-орёл склонил голову налево, посмотрел на людей одним янтарно-светящимся глазом, в котором на миг проявилось вполне человеческое чувство снисходительной иронии. Впрочем, Котову это могло и показаться.
– К сожалению, друзья, адрес резиденции инфарха мне неизвестен. Я получаю от него распоряжения через ментал.
– Очень жаль. Передай ему при следующем контакте, что мы хотели бы с ним встретиться.
– Непременно передам.
– И ещё одна просьба, последняя: ты знаешь Юрьева, он наш… приятель… а координаты его схрона тебе известны?
– Он мне их не давал, я с ним лично не встречался, но координаты его стройки мне известны.
– Какой стройки?
– По моим данным, он строит объект наподобие «локона Ампары».
– Зачем?
– Для соединения «лепестков розы» с разными временами.
– Странное намерение…
– Юрий Венедиктович всегда отличался умом и сообразительностью, – усмехнулся Самандар. – Да и амбиции у него будь здоров!
– Отнесёшь нас на его стройку?
– Садитесь. – Орёл подставил крыло.
Земляне с некоторым трудом взобрались на встопорщившееся перьями крыло, потом на шею птице, устроились между перьями.
Асат подпрыгнул и всем телом ударился о ставшую водной гладью стену зала, заставив седоков невольно зажмуриться.
Долгое время – по их ощущениям – летели в синем сумраке сквозь желеобразную субстанцию Лагеря, поднялись над озером, в мерцающий, вспыхивающий, расслаивающийся и взрывающийся мир «локона Ампары», после чего Асат наконец смог включить свой межконтинуальный «двигатель», и люди временно ослепли. В «колодце» тхабс-режима человеческие органы чувств не работали.
Через несколько долгих минут – опять же по внутренним ощущениям пассажиров – в глаза брызнул бледный лунный свет, и птица с седоками зависла в воздухе над удивительным ландшафтом, состоящим, казалось, из одних толстых и высоких белых стен с плоскими поверхностями. Больше всего этот ландшафт напоминал фундамент грандиозной стройки, каковым, наверное, и являлся, если принять во внимание слова Асата о том, что Юрьев затеял сотворить второй «локон Ампары».
Вдали, у самого горизонта, просияла золотом тонкая тростинка, не то антенна связи, не то шпиль башни.
Асат высадил пассажиров на одну из стен, взмыл в воздух.
– Мне пора возвращаться, дальше вы сами.
