Василий Головачев - Ведич
И, наконец, последним в этой череде лесной нежити, призванной волхвами помочь доброму делу, оказался громадный бесхвостый медведь, ринувшийся на спутников Северина как танк на пехотинцев. Обычные заклинания на него не действовали, и он исчез только после колдовской навети – манипуляции Северина, изрядно попугав конунгов.
Пока они отбивались от лесных духов, способных принимать любые облики, к холму подтянулись Витязи. Им помог Онуфрий, потом к группе присоединился волхв Дементий, создавший несколько неплохих двойников, и в бою магов наметилось некое равновесие.
Впрочем, длилось оно недолго.
Северин применил сильнейшее заклятие «тройного умертвления», и на ногах смогли удержаться только волхвы и Ираклий, знавший способы защиты от «мракотворного» волшебства.
– Добейте их! – каркнул верховный жрец, торжествуя. – Включайте «Лунный свет»!
– Они… не отвечают, – пролепетал худосочный с виду конунг, прибывший из Санкт-Петербурга; он отвечал за инициацию сети генераторов «Лунного света» и храмов БЕСа. – Операторы не отвечают!
– Германарех, найдите змеёныша! – приказал Северин, еще не осознавая провала. – Он здесь, в усыпальнице! Надо было поверить Харитону, он был прав. Возьми двоих…
На холм обрушилась туча насекомых! Волхвы призвали свои резервы.
Бросились в атаку ожившие Витязи.
Ираклий добрался до конунга по имени Германарех и вбил ему в шею десантный нож. Конунг с воплем исчез.
Разъярённый атакой Северин сотворил ещё одно «мракотворное» заклятие, поддержанное конунгами, и на холм обрушился «океан» наведенной галлюцинации, заставляя всех участников сражения «тонуть» в мощной массе воды и льда. Даже волхвам понадобилось всё их умение, чтобы отстроиться от иллюзорного цунами. Витязи же и в особенности бойцы «Стикса», – заклятие не разбирало, где свои, где чужие, – начали «захлёбываться» в ледяной волне, словно она и взаправду существовала на физическом плане.
Засверкали знакомые фиолетовые молнии: конунги начали по одному выцеливать противника.
Упал задымившийся Хмель. Загорелся комбинезон на Тарасове. Ираклий с трудом отвёл пси-удар и нырнул в ручей на дне рва, спасаясь от ливня энергоразрядов.
– Не давайте им поднять головы! – прогремел гулкий скрежещущий голос Северина. – Вавра, Голем, Мовчан – к дольмену! Замуруйте вход! Навеки!
Конунги, которых назвал верховный жрец, метнулись по склону холма наверх… и остановились, наткнувшись на возникшего на пути человека.
– Подождите немного, – спокойно сказал он.
– Левон? – проговорил Мовчан неуверенно. – Тигран, ты?
– Уберите его! – процедил сквозь зубы Северин.
Конунги переглянулись. Как и все участники сражения, они хорошо видели в темноте.
– Левон, что тебе надо? – спросил сухолицый сгорбленный Вавра.
– Вопрос на вопрос: а вам что здесь надо?
– Да уберите же его! – рявкнул Северин. – Считаю до…
– Трёх, – подсказал Тигран (это был он, «серый» маг) тем же равнодушно-спокойным тоном. – С каких это пор великие маги начали охотиться на детишек?
– Не твоё дело! – бросил конунг с грушевидной головой.
– Почему же не моё? Существует закон: ни под каким предлогом детей в своих играх мы использовать не имеем права. Тем более – убивать!
– Не мешай нам!
– Да и я не мешаю. Просто хочу разобраться.
– Он тянет время! – взвизгнул конунг со старушечьим лицом.
– Я его… – начал Вавра и получил две пули в голову от Ираклия, воспользовавшегося моментом.
Конунг заорал, схватился за голову, завертелся юлой.
– Убейте их всех! – заорал Северин.
Конунги открыли мистери-огонь.
Холм накрыла сеть фиолетовых, розовых и зелёных молний.
Тигран, преградивший путь охотникам за Серебряным мальчиком, исчез. Появился в десяти шагах от того места, где стоял. Но и там его нашли молнии разрядов, и он снова исчез.
Ираклию достался один такой мистери-импульс. Он отбил его, но второй заставил Витязя пошатнуться, третий поверг на землю.
Добить его однако не дал Весняр. Метнулся к вошедшим в азарт конунгам, танцуя смертельный танец-маятник уклонения от молний, напугал двух конунгов, прекративших стрельбу.
Его поддержали Витязи, успевшие прийти в себя за время схватки грэя и чёрных колдунов.
Холм с могилой Спасительницы превратился в своеобразный вулкан. По всему лесу на десятки километров вокруг раскатились гулкие отголоски и свистящие трески, пугая зверей и уснувших жителей в деревнях.
– Круг! – повысил голос Северин. – Не мельчите! Мы их уничтожим! Заклятьем «молота ведьм»! Напрягитесь! Я вызываю Господина нашего, пусть даст нам силу Чёрного Совершенного, да придет Царствие Его, да сбудутся наши…
– Не сбудутся! – перебил речь Северина чей-то звучный, глубокий, бархатно-величавый голос, перекрывший все остальные звуки.
Над глыбой камня, обозначавшего вход в усыпальницу Спасительницы, появилась сияющая фигура в белом. Высокий седой мужчина с яркими жёлтыми «тигриными» глазами. Егор Крутов. Владыко Полынь.
– Не сбудутся! – повторил он твёрдо.
Гул рукотворных стихий пошёл на убыль.
Конунги отвлеклись от охоты за противником, оглянулись на фигуру волхва.
Северин разрядил в него мистери, но молнии обтекли тело Крутова и погасли, не причинив ему никакого вреда.
Северин попытался набросить волхву на голову «сферу темноты», но безуспешно.
– Убейте его! – проскрипел он, поспешно отступая.
Засверкали молнии, новая волна звонких тресков накрыла холм, порождая серию свистящих отголосков.
Крутов устоял. Его вера была неколебима.
– У… бей… те… – выговорил верховный жрец, внезапно ощущая страх.
Егор с жалостью и печалью окинул взглядом воинство Синклита.
– Вы снова и снова повторяете свои ошибки, господа пастухи народа моего. Семь лет назад российский Синклит был почти полностью отправлен на тот свет. Но вы всё равно лезете и лезете в Россию. Когда поумнеете? Когда поймёте, что эта земля – не для вас?
– А что ты нам сделаешь? – надменно и презрительно улыбнулся Северин. – Нас – легион, ты – один! Твои Витязи не в счёт, они нам не помеха.
Крутов покачал головой:
– Не я.
– А кто? Старики-волхвы, что ли? Им давно пора в могилу!
– Он! – Крутов отступил в сторону.
Рядом с ним просияло золотом лучистое ожерелье. Внутри этого ожерелья появился светящийся мальчик.
Тотчас же весь холм озарился светом, будто взошло солнце.
Конунги попятились, переглядываясь, кидая взгляды на верховного жреца.
Вокруг холма стали появляться мужчины в белом, старые и помоложе, седые и светловолосые, с бородами и без. Волхвы Руси.
